ЦЕЗАРЬ АВГУСТ - Илья Шифман

Одним из самых слабых мест Октавиана было постоянное отсутствие денег: вот и теперь на войну с Антонием их катастрофически не хватало. Октавиан обратился к богачам с требованием делать «добровольные» пожертвования; он прибег к храмам в поисках займов и, наконец, ввел всеобщий налог на ведение войны: все свободные, владевшие землей в Италии, должны были заплатить четвертую часть своих годовых доходов, а вольноотпущенники, чье состояние составляло 200 тыс. сестерциев и более, – восьмую долю своего имущества.212 Эти меры вызвали вспышку массового недовольства вольноотпущенников; то там, то здесь происходили бунты, пожары, кровавые выступления,213 но Октавиан поставил на своем.

Флот Октавиана, собиравшийся в Таренте и Брундисий, насчитывал 250 судов; к нему присоединилась в 31 г. до н. э. и спартанская флотилия под командованием Еврикла. Сухопутная его армия составляла 80 тыс. человек. Войска Антония были значительно больше: 100 тыс. пехотинцев, 12 тыс. всадников, 500 военных кораблей, не считая транспортных судов (в частности, 200 кораблей Клеопатры); в эту армию входили войска восточных правителей из Малой Азии, Сирии, Иудеи и Аравии.214 Подобно Сципиону Африканскому, Октавиан демонстрировал пренебрежение к неприятелю. Когда один из шпионов Антония, Луций Мессий, был захвачен, ему были показаны все приготовления и вооружения Октавиана (так же когда-то поступил и Сципион с соглядатаями Ганнибала), и он был отпущен с приказом передать Антонию: пусть Антоний высадится в Италии и там через пять дней в генеральном сражении решится исход войны либо сам Октавиан высадится на его территории. Антоний эти предложения отверг и в свою очередь вызвал Октавиана на единоборство либо предложил провести генеральное сражение при памятном обоим Фарсале. Октавиан эти вызовы также отклонил.215

Уже в конце зимы 32/31 г. до н. э. Октавиан попытался напасть на морской лагерь Антония при Акци-уме, однако ему удалось добраться только до Керкиры, и штормы заставили его вернуться в Италию. Весной его флот, которым командовал Агриппа, захватил важную гавань Метона в южной Мессении; 216 сам Октавиан сумел овладеть побережьем Эпира, а его флот некоторое время спустя – островом Коркира. Армия и флот Октавиана затем соединились у гавани Амбра-кия, чтобы внезапно напасть на флот Антония. Последний, применив военную хитрость, заставил Октавиана отказаться от этого намерения и закрепиться у бухты Акциум. Общее положение складывалось для Антония неблагоприятно: его союзники и солдаты переходили к Октавиану; его флот оказался под угрозой. Рассказывали, что Октавиан накануне битвы, выйдя из палатки, встретил погонщика осла; оказалось, что погонщика звали Евтих («Счастливый»), а осла Никон («Победитель»).217 Октавиан счел это событие благоприятным предзнаменованием, и, конечно, слухи о нем получили широкое распространение. Октавиан приказал поставить на месте встречи бронзовую группу, изображавшую погонщика и его осла. Впоследствии она была перенесена в Константинополь, помещена на ипподроме, а при разрушении города крестоносцами уничтожена. 2 сентября 31 г. до н. э. при Акциуме состоялось решающее сражение.218 В ходе боя возникла опасность, что флот Антония окажется запертым в бухте, и Клеопатра, покинув схватку, направилась со своими кораблями в Египет. Антоний бросился за нею, и это решило исход сражения. На сторону Октавиана перешли воины Антония и сенаторы, находившиеся при его дворе.

К попавшим в его руки сенаторам Октавиан отнесся в целом милостиво.219 Однако исключения все же были. Так, он заставил Луция Аквилия Флора и его сына метать жребий, кому умереть; отец добровольно поддался сыну, а сын покончил с собой. На смерть был отправлен и Гай Скрибоний Курион, сын того народного трибуна, который некогда помогал Цезарю. Марк Эмилий Скавр также был осужден, но в последнюю минуту помилован.220 Гаю Со-сию удалось бежать от неминуемой гибели.221 Ветераны обеих армий в своем большинстве были возвращены на родину, не получив ожидаемого вознаграждения; других солдат разместили по гарнизонам. Начались солдатские волнения, и Октавиан среди зимы спешно вернулся в Брундисий.223 Снова он должен был изыскивать средства удовлетворить своих воинов. Денег по-прежнему не было, и пришлось платить из своих средств и средств своих друзей в расчете на предстоявшую египетскую добычу. Получили солдаты и земли, но так, чтобы не затронуть местных жителей.

Победа при Акциуме сделала Октавиана хозяином всей Римской державы, и Октавиан хорошо это сознавал. 294 На холме, где находился его воинский лагерь, он основал новый город Никополь («Победо-град») в ознаменование случившегося.225 О том, какое значение Никополь должен был получить среди греческих городов, свидетельствует тот факт, что в Дельфийской амфиктионии он получил шесть голосов; 226 кроме того, он считался союзным Риму 227 а возможно, и римскои колонией, 228 хотя последнее свидетельство и вызывает сомнения. В память о победе Октавиан учредил Актийские игры,229 которые должны были проводиться раз в пять лет. В Риме также были учреждены игры в честь победы при Акциуме.230 Справлялись они и в мелких городах. Многие города вводили у себя новые эры, начинавшиеся от победы при Акциуме.

Победив при Акциуме, Октавиан выиграл решающую партию в своей жизни: Антоний, укрывшийся в Египте, был уже не опасен; восток Римской державы, еще совсем недавно вотчина Антония, лежал у его ног. Однако свое положение на Востоке Октавиану следовало закрепить, и он решил посвятить себя прежде всего этой задаче.

Вскоре после битвы при Акциуме Октавиан отправился в Афины и в Элевсине принял посвящение в Элевсинские мистерии.231 Зиму 31/30 г. до н. э. он провел на Самосе,232 находясь там, вступил в свое четвертое консульство вместе с Марком Лицинием Крассом, сыном известного триумвира. Есть основания думать, что на Самосе было объявлено о ело-жении долгов – мероприятие, имевшее важное социальное значение и направленное на то, чтобы привлечь к Октавиану симпатии социальных. низов в городах Восточного Средиземноморья. Не приняли эту меру только на Родосе. Известно, что выходец из сирийского города Рососа наварх Октавиана Се-левк, сын Феодота, получил от Октавиана римское гражданство,234 и это был, видимо, не единственный случай. Послам из Рососа Октавиан оказал милостивый прием и обещал им ради Селевка исполнить их пожелания и сохранить их привилегии. Видимо, и это был далеко не единственный случай.

Бегство Клеопатры и Антония едва не закончилось драматически. Антоний чуть было не попал в плен к спартанскому тирану Евриклу, уже упоминавшемуся выше; Еврикл сумел захватить один из двух флагманских кораблей и транспортное судно беглецов.235 В награду Еврикл получил римское гражданство и сохранение своей тирании в Спарте и Кифере. Антоний ускользнул, однако он пребывал в состоянии апатии. Видимо, его сломило поведение Клеопатры: ее бегство было явной изменой ему; она пыталась спастись одна, бросив его на произвол судьбы. На какое-то время он вышел из своего состояния полного безразличия, узнав, что некоторые его воинские части еще держатся, и отправил приказ Канидию Крассу вывести их через Македонию в Азию. Сам он намеревался встать во главе своих африканских войск. Антоний отправился в Парэтоний на египетско-киренской границе и приказал Луцию Пинарию Скарпу привести туда четыре легиона из Кирены. Однако Пинарий подчинил эти войска вместе с провинцией Корнелию Галлу, наместнику Октавиана в Африке. Попытка собрать силы для сопротивления сорвалась.