Со щитом и мечом - Коллективные сборники

Капитан предложил женщине одеться, сесть в сани. Вместе они вернулись на хутор. В кухне, усадив растерянную хозяйку за стол против себя, капитан напористо сказал:

– И не стыдно вам, мамаша? Сын в Советской Армии служит, да еще в Сталинграде. Я, между прочим, в этом городе воевал. И не только за Сталинград, но и за Украину нашу. Ранен там был… Ну, скажите мне, что вам плохого сделала Советская власть?

Женщина потупилась:

– Ничего… Я ей тоже ничего плохого не сделала… – В голосе ее сквозило отчаяние. Стекляр был хорошим психологом. По множеству деталей, по тому, как нервно перебирала женщина фартук, как смотрела горестно на фотографию сына, приколотую к стене, как беспомощно озиралась на молчавшего мужа, чекист понял: эти люди просто запуганы.

В лоб, без подготовки спросил, как выстрелил:

– Сколько у тебя сидит?

Женщина молча подняла три пальца. Не давая хозяйке опомниться, передумать, капитан продолжал задавать быстрые вопросы:

– Где?

– В дровяном сарае.

– Безногий?

– Да…

– Кто приходил?

Женщина описала. По приметам выходило – Назар. Тяжело вздохнув, встал с лавки хозяин. Похоже, что и он стряхнул с себя страх.

– Пошли к схрону…

В сарае хозяин указал рукой на место, где был вход в бункер. Капитан только присвистнул: сарай чуть не в два человеческих роста был завален дровами. К тому времени добрались, наконец, из Клевани на лошадях солдаты. Двенадцать километров они преодолели за три часа – так завалил дорогу снег. Осторожно, под прикрытием направленных на место возможного лаза автоматов, трое солдат стали сноровисто разбирать поленицу. Когда отлетели в сторону последние чурбаны, обнаружился и лаз, точнее – затыкавший его сноп соломы, обмазанный засохшей глиной.

Каждому из участников операции ранее не раз и не два доводилось брать с боем бандитские схроны, каждый знал, чего можно ожидать от их обитателей. Они знали также, что теперь, когда дровяное укрытие разобрано, оуновцы слышат каждое их слово. И капитан громко крикнул:

– Зот! Вы обложены со всех сторон. Предлагаю сдаться без боя. От имени Советской власти обещаю, что в этом случае вам будет оказано снисхождение…

Глаза всех были прикованы к входу в бункер. Сноп даже не шелохнулся. Не слышно было и голосов. Выходит, бандиты пренебрегли возможностью избежать кровопролития.

Капитан поднял глаза – взгляд его остановился на балке, проходившей почти точно над лазом. Его осенила мысль: по указанию чекиста солдаты принесли колодезную цепь, перебросили ее через балку, и свободный конец закрепили за проволоку, стягивающую сноп вместо веревки. Взмах руки – и, дернув за другой конец цепи, солдаты вырвали сноп из лаза. В то же мгновенье из мрачной дыры загремели автоматные очереди. Солдаты тут же опустили сноп-затычку. Выстрелы оборвались.

– Выходите! Иначе забросаем гранатами! – крикнул Стекляр. Ответом было молчание. Значит, переговоры не состоялись. Чекист вынул из сумки гранату РГД и шепнул командиру отделения:

– По моему сигналу выдерни затычку на секунду и сразу опусти… – Так же шепотом сказал Маркелову и Мудрицкому: – После взрыва смотрите во двор, откуда потянет дымом, и бейте туда дымовыми ракетами…

Объяснять что к чему не потребовалось – офицеры мгновенно поняли его замысел. Снова взмах руки. Сержант точно на полметра, не выше, поднял тяжелую затычку и тут же опустил цепь. Этого хватило, чтобы метнуть в лаз гранату. Глухо грохнул под ногами взрыв, и вот уже донесся со двора крик Маркелова:

– Вижу дымы!

В трех местах из-под снега пробивались чуть дрожащие под утренним солнцем едва приметные дымки – значит, здесь скрыты выходы отдушин хитроумной системы воздухообеспечения бункера. В каждую отдушину выстрелили дымовой ракетой, чтобы вынудить бандеровцев покинуть убежище. Выждав немного, капитан дал сигнал солдатам поднять затычку и снова повелительно крикнул:

– Кто жив – выходите! Иначе пустим гранаты в ход!

Никто не вышел. Это могло означать только одно – бандиты мертвы или тяжело ранены и самостоятельно подняться не в силах. Но это не означало, что они не станут стрелять по тому, кто первым рискнет спуститься в схрон. По всему получалось, что надо ему самому лезть в черную дыру, В который раз…

Живых в бункере не оказалось. При свете аккумуляторного фонаря Стекляр увидел три трупа. У одного отсутствовала нога – это был Зот. В руке бандит сжимал автомат. Последнюю очередь – видно было по позе – он выпустил не в лаз, а в одного из своих охранников – Павла, должно быть, сделавшего попытку сдаться. Павло, как потом установило следствие, сам умел рисовать и резать по дереву. Видимо, он помогал Зоту изготовлять клише. Второй охранник, Богдан, был убит разрывом гранаты.

В трех помещениях бункера Зота было обнаружено шесть стволов оружия, ручные гранаты, запас продовольствия, патронов и свечей на несколько месяцев, тысячи антисоветских листовок, матрицы прокламаций, приспособления для графических работ. В личном архиве Нила Хасевича Стекляр нашел страшные рисунки: карандаш художника-убийцы профессионально точно зафиксировал предсмертные муки советских людей, казнимых фашистами и их пособниками. Некоторые документы удостоверяли связь одного из руководителей националистических банд на Волыни с иностранными разведками.

Ликвидация Зота-Хасевича – лишь один из множества эпизодов в многолетней боевой работе полковника Стекляра, ныне – председателя совета ветеранов-чекистов Ровенщины.

Андрей Сытай

СЧАСТЛИВЫЙ ЧЕЛОВЕК

Из Ровно выехали утром. Старенькая полуторка, глухо урча, осторожно пробиралась среди еще не разобранных развалин домов на северо-западную окраину города.

Младший лейтенант Алексей Чернов сидел в кузове. Погода была сырая, зябкая. И все же в воздухе чувствовалась какая-то особенная свежесть. Она вызывала светлую легкость в душе. Это было вполне объяснимо: город очищен от врага. Город, в котором фашисты хозяйничали около трех лет, освобожден. Он был измученным и неуютным. Однако был он уже и обновленным – безопасным, надежным. И это не мог не почувствовать каждый, кто переживал с ним первые дни возрождения.

Февральские снегопады не укрыли ран земли, нанесенных недавними боями. У самой дороги и вдали от нее стояли подбитые или брошенные второпях вражеские орудия, автомашины, танки. Прошло десять дней, как прогремел последний снаряд. Но покоя в этих вот деревеньках нет. Продолжается борьба с бандами ОУН.

Несколько дней, прожитые Черновым в Ровно, наполнили его гневом и ненавистью. Порой даже не верилось, что факты, о которых он, оперуполномоченный Министерства государственной безопасности, узнавал из документов, могут быть в действительности. Но Чернов понимал, что чувства – это не главное в его новой службе. Он должен бороться с бандитизмом хладнокровно. Возможности, цели, тактика врага – вот что необходимо знать для успеха в чекистской работе.