Маша без медведя - Ольга Войлошникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Смотри сама. Б о льшая часть девочек находятся в гимназии по многу лет. Пять. Семь. Одиннадцать. Мужчин они видят в лучшем случае в выходные и то… Я бы сказала, мельком. Они живут почти исключительно в женском обществе, почти как в монастыре.
— А что, разве преподавателей-мужчин нет?
— Кроме батюшки — нет. Но батюшка, сама понимаешь, — лицо духовное, отношение к нему совсем иное. Ещё из персонала есть дворник и разнорабочий. Они стараются воспитанницам на глаза не попадаться. Шофёры — то же самое. Они… безликие, что ли? А это повар, он смотри какой живой. Громкий ещё, чисто итальянец.
Действительно, присутствие в кухне живого мужчины было как-то особенно осязаемо, время от времени из-за заслонки доносилось, как новый командир гимназической кухни разговаривает с работницами, что-то темпераментно объясняет или даже шутит, хотя за исключением пожелания приятного аппетита больше мы Андрея Николаевича в обед (как, впрочем, и в иные приёмы пищи) не видели. Этот эмоциональный голос заставлял дам розоветь и держать себя более изысканно. Расставленные рядами столы внезапно начали напоминать жёрдочки с цветными птичками, которые вдруг разом решили пригладить свои пёрышки и расправить хвостики.
Зато обед был, как полагается, постный. Великолепный рыбный суп (который все называли «уха») с янтарными капельками жирка, нежные запечённые куски красной рыбы с овощным гарниром, лимонный чай и ломтики фруктов в карамельной глазури. Понятное дело, что строгановский су-шеф готовил куда лучше гимназической поварихи, и искренние восхищённые восклицания наполнили столовый зал.
Между прочим, ни на завтраке, ни на обеде не было директрисы, и я начала втайне подозревать — уж не причастна ли она к воровству продуктов, хотя это было бы уж совсем как-то фу. Однако, к финалу обеда Надежда Генриховна стремительно вошла в зал и объявила:
— Внимание! Воспитанницы отправятся на прогулку в сопровождении горничных, а весь педагогический персонал прошу остаться для экстренного совещания.
— Как думаешь, чем дело кончится? — спросила я Марусю, когда мы вышли на улицу и удалились от остальных.
Она слегка прикусила губу и несколько шагов прошла молча, прежде чем ответить.
— Тут может быть несколько вариантов. Насколько я могу судить, вчера вечером разразился скандал. Но, скорее всего, его постараются не выпустить за стены заведения. Иначе мы бы уже видели работу ревизионной комиссии. А такое скрыть просто невозможно. Деталь вторая — графский повар. Не с улицы же он пришёл?
— Откуда он вообще взялся, я удивляюсь. Неужели Строгановы живут в Заранске?
— Не знаю, есть ли у них тут дом, а вот насчёт большого летнего поместья знаю точно. А также и о том, что в этом поместье находится знаменитая Строгановская утеплённая оранжерея с поздними розами. Самый пик цветения приходится на конец сентября — начало октября.
— А Строганова — особая любительница роз?
— Она сама нет. Однако, её подруга…
— Императрица! — догадалась я.
— Да. Анна Павловна обожает розы и не упускает случая заехать к сердечной подруге на несколько дней. Даже если она ещё не приехала — в поместье вовсю идут приготовления к приёму высочайшей гостьи.
— И сама графиня, конечно же, там.
— Именно так. Полагаю, что именно к ней и бросилась наша дорогая Надежда Генриховна, как только вопиющий факт воровства вскрылся, — Маруся снова покусала губу. — Между тем, дружба дружбой, а репутация императорской гимназии не терпит столь грязных пятен. Именно поэтому на замену оскандалившимся сотрудникам и был направлен аж целый графский су-шеф. Компенсировать по-максимуму.
— Погоди, а поварихи? Их куда? Просто выгонят, что ли?
Маруся фыркнула:
— Нет, моя дорогая, так не бывает — «выгонят»! Это тебе не пряник с лотка стянуть. Налицо факт сговора и многомесячные, если не многолетние, методические кражи. Думаю, их подробно допросили. Возможно, дважды или даже трижды — сперва здесь, затем у статс-дамы, и позже с привлечением полицейских чинов. Суд, скорее всего, проведут закрытый или даже тайный. Наказание в этом случае пропорционально нанесённому ущербу: возмещение плюс штраф.
— И большой штраф?
— До годичного жалованья. Либо принудительные работы на тот же срок. Это уже судья решает.
— Это не считая возвращения украденного?
— Да. Если виновный не в состоянии вернуть похищенное, срок принудительных работ возрастает и гашение задолженности идёт за счёт жалованья.
— А семья? — мне вдруг стало жаль этих дурочек.
Маруся заложила руки за спину и сделалась похожа на лектора:
— Тут возможны варианты. Если виновный раскаивается, сотрудничает со следствием и решительно становится на пусть исправления, он вполне может продолжать жить в семье. В этом случае выдаётся предписание о запрете покидать пределы, скажем, уезда или губернии. Далее, расписывается календарь гашения задолженности — и всё. Человек может сам устроиться, куда захочет или сможет. Однако, если наступает просрочка платежа, в первый раз выносится предупреждение, а во второй — уже предписание о явке на обязательные работы. Но жить может также в семье.
— Надо же.
— Да. Вот если будет попытка покинуть границы предписанной территории проживания — тогда уж ограничения свободы. Поселения или колония.
— Ты прямо как энциклопедия!
— Два года назад я присутствовала на разбирательстве по делу о золотых приисках. Всё это растянулось на несколько месяцев, и за это время я успела стать специалистом в некоторых областях права.
— Так тебе надо на это… как эта профессия называется?.. учиться надо!
— Я думаю над профессией юриста. Есть некоторые сомнения… но этот вариант вполне возможен, да.
ЕЩЁ УДИВИТЕЛЬНОЕ
Предмет, обозначенный в среду после прогулки как «химия» оказался вовсе не химией. Во всяком случае, совсем не такой химией, как я ожидала. Полностью его называли «Химия домашнего хозяйства» и включал он кучу практических хитростей и полезностей, которым цены бы не было, если бы я не умела всё это делать магически. Сегодня, к примеру, была тема «Использование минеральных удобрений в комнатном цветоводстве». Обалдеть, конечно. Второй (связанный по смыслу, на мой взгляд) вечерний предмет назывался «домашняя экономика». Класс с вялой заинтересованностью решал задачки по расчёту заданного меню на определённое количество человек.
А я вместо этого накрылась тенью и достала выданную батюшкой книжицу. У меня было абсолютное ощущение предчувствия, что я стою на пороге тайны.
Так я два урока и просидела в «тени». После второго оторвалась от книги с чувством совершённого открытия. Вот почему мир здесь настолько полон энергией! Когда-то сюда приходил Бог. Ходил по земле, благословлял воду. Сферы небесные, да здесь всё пропитано божественной энергией!
— Маша!.. Маша!.. — я поняла, что Агриппина стоит рядом и безуспешно ко мне взывает.
— Когда это было?
— Что? — она, кажется, немного испугалась.
— Вот это? — я потрясла перед лицом книжкой. — Когда приходил Бог?
— От Рождества Христова ведётся счисление нового календаря… Маша, как вы себя чувствуете? — правда, испугалась.
— Нормально, — я поправилась: — Хорошо.
Не поверила.
— Голова не болит?
— Нет, всё хорошо, правда!
— Тогда давайте пойдём на чаепитие.
— Давайте.
Однако после чаепития Агриппина не сразу ушла домой, а всё-таки сопроводила меня к докторше.
ВРАЧИ ТЕЛЕСНЫЕ И ДУХОВНЫЕ
Елена Игоревна, пожилая серьёзная тётя в очках, выполнила обычный местный комплекс вроде прослушивания лёгких, подсчёта пульса и заглядывания в глаз и вынесла вердикт «соматически здорова». А что касается памяти и стабильности эмоций, то для полного восстановления требуется время, душевный покой, свежий воздух, гигиена и сбалансированное питание — всё это гимназия обеспечит. А доктор будет наблюдать.
— Заходите ко мне, милочка, если вдруг почувствуете недомогание, — она посмотрела на меня добрыми глазами, огромными в линзах её стеклянных очков, — и чрезмерно в нагрузках пока не усердствуйте, ни в умственных, ни в физических.
— Хореография? — уточнила Агриппина.
— Не ст о ит. Прыжки, усиленная нагрузка на сосуды… Нет-нет, опустим. Ограничимся утренней зарядкой и прогулками.
Остаток времени, отведённый для приготовления уроков, я читала книгу про то, как Бог ходил по этому миру, и испытывала самые разные чувства. Часто — удивление и даже злость на этих… как их… фарисеев! Потом я одёргивала сама себя и напоминала, что мир другой, люди не могут ни простым зрением напрямую видеть энергию, ни ощутить её отчётливо. И вот эти некоторые сцены из книги — явно же Бог сам, своими усилиями давал людям иногда увидеть мощь энергетического потока. А в остальных случаях они переживали всё, видя в основном уже результаты.
Я закрыла книжку и сидела,
