Ты выбираешь меня?.. - Кей Мортинсен

— Конечно, — рассеянно рассуждала Арабелла накануне вечером, опрокидывая очередную рюмку бренди, — Норман человек жесткий. Я думаю, поэтому он так преуспевает в бизнесе. Не делает никому уступок, не интересуется никакими объяснениями. Он бессердечный. — Белла хихикнула, хмель давал о себе знать. — Норман умеет крутить женщинами, как хочет. Ой! Зачем я тебе это говорю? — Ловко опорожнив еще одну рюмку, она продолжала лениво: — Вот почему они только и мечтают о том, чтобы забраться к нему в постель. Женщины любят жестких мужчин.

— Разве? — спросила Дженни с бешено бьющимся сердцем.

Арабелла беспечно рассмеялась, но глаза у нее были печальные.

— Я-то знаю. Сама люблю такого. Только бы он был свободен, когда я смогу позволить себе выйти замуж.

Дженни зябко поежилась, вспоминая ее несчастное лицо. Ничего не видя перед собой, она сделала несколько шагов по направлению к морю.

Неужели он настолько расчетлив? И настолько циничен? Иначе как он мог решиться вступить в брак, зная с самого начала, что не собирается хранить верность. Значит, он думает, что несколько лет потерпит рядом с собой нелюбимую жену, зато потом получит все, чего хотел: деньги, а с их помощью и Арабеллу.

Она споткнулась о камень, бессмысленно посмотрела себе под ноги, скользнула глазами по белому песку. Потом рассеянно перевела их на море и уперлась взглядом в одинокую фигуру у кромки берега.

— Ненавижу его, ненавижу, ненавижу! — Дженни стиснула кулаки так сильно, что ногти врезались в кожу.

Почему не прислушалась она к предостережениям, почему так упорно не желала понимать довольно прозрачные намеки?

Ты получишь потрясающий секс, говорила Арабелла, и, наверное, знала, что говорит. Дженни представила себе, как невыносимо тяжело будет Арабелле сознавать, что Норман находится в объятиях другой. Потому-то так болезненно и переживала она расставание с ним… Дженни остановилась. Теперь она поняла, почему телефонный разговор занял у Нормана столько времени. И почему Белла была так возбуждена. Они занимались любовью. Прямо на ее свадьбе!

Дженни уронила руки и тихо всхлипнула, признавая свое полное поражение. Слепо бредя вперед, подавленная и уничтоженная, она плакала над обломками того, что должно было стать ее семейной жизнью.

Тонкие каблуки зарывались в песок, и Джейн сбросила туфли. Потом, после минутного колебания, засунула руку за пояс юбки и, одну за другой, расстегнула все застежки пояса. Аккуратно стянув чулки, она пошла по песку босиком, раздумывая на ходу, что же ей остается теперь делать. Поговорит с Норманом. Скажет, что он может уйти к Арабелле. Должен, если они любят друг друга. Ступни Дженни утопали в теплом песке. Глотая слезы, она пыталась взять себя в руки.

Правда, которая ей открылась, правда об отношениях Беллы и Нормана, сразу лишила ее сил. Дженни могла бы сражаться за свою любовь, она знала: ее стойкость и мужество были бы безграничны. Но она не пошевелит и пальцем, чтобы бороться против любви.

— Прощай, — шепотом произнесла она, грустно глядя Норману в спину. — Ты испортишь брюки, — хрипло сказала Дженни вслух, и горло у нее перехватило.

Обернувшись через плечо, Норман смерил ее долгим изучающим взглядом.

— Это все, что ты желаешь мне сказать?

Дженни не ответила. Ей не хотелось начинать сейчас серьезный разговор. Рана была слишком свежа. Она боялась, что от волнения начнет запинаться, запутается, расплачется, и холодный или равнодушный взгляд Нормана добьет ее. Это будет их последнее объяснение. И Дженни намерена как следует подготовить себя. Тогда ее разбитое сердце, возможно, утешит то, что в решающий момент она не проявила малодушия и смогла с достоинством выйти из игры. Норман продолжал пристально смотреть на нее. Чтобы не молчать, Дженни выдавила из себя:

— Дорогой костюм. Жалко будет, если…

— Ну и что? — раздраженно оборвал ее Норман. — В жизни есть гораздо более важные вещи, чем дорогая одежда. — Широким взмахом он обвел рукой горизонт. — Море. Ветер. Свобода… Любовь.

— Я знаю. — Дженни опустила глаза, чтобы не выдать своей боли. — Я только хотела предупредить: останутся следы.

— Давай не будем больше обсуждать эту тему, — поморщился Норман. Несколько секунд оба не говорили ни слова. — Я предполагал, — сказал он наконец, глядя в сторону, — что мне не следовало решаться на этот шаг. Все, чего я хотел… — Он сделал паузу.

— Чего же? — поторопила она.

— Быть с женщиной, которую любил, — закончил Норман сумрачно. — Быть с ней всегда. Хотел, чтобы она меня тоже любила.

Дженни судорожно вздохнула. Он поделился с ней своей горечью. Дженни с ужасом поняла: она любит его с такой силой, что готова принять в свое сердце все его страдания, забывая, вытесняя, отбрасывая прочь свои собственные. Какое счастье, что она знает, как ему помочь.

— Я предлагаю нам развестись, — сказала она дрожащим голосом. — Только у меня есть одно условие…

Одним прыжком Норман оказался рядом с ней. Охватив Дженни за талию, он оторвал ее от земли и, тяжело дыша, выкрикнул прямо в лицо:

— Ни за что! Как бы я ни относился к этой идее, мы с тобой связаны обязательствами. Я не хочу остаться ни с чем. Я хочу получить все, на что рассчитывал.

— Но зачем? — растерялась Дженни. — Без любви, какой смысл? — Безуспешно пытаясь высвободиться из его рук, она воскликнула нетерпеливо: — Что, наконец, ты имеешь в виду?

— А то, маленькая изворотливая кошечка, что, если мы расстанемся, я лишусь возможности получить то, чего хотел.

— Что? — Дженни замерла и с ненавистью уставилась на Нормана. Отец обязал его оставаться с ней? Такое ей никогда не приходило в голову. И Норман хладнокровно согласился на это? А она добровольно позволила обречь себя на вечную каторгу?

Он медленно опустил ее, и она замерла в оцепенении. Пока не обнаружила, что холодно ногам. Тогда Дженни посмотрела вниз и увидела, как вода омывает подол ее юбки.

— О-о-о! — вскрикнула она. — Мой костюм! Что же теперь…

Ей не удалось договорить. Крепкие ладони Нормана прижали Дженни к сильной широкой груди так, что у нее перехватило дыхание. Оторвавшись от настойчивого длительного поцелуя, она схватила ртом воздух, вновь была поймана не утолившими свою жажду губами и слабо застонала, задыхаясь.

Дженни яростно сопротивлялась, молотя Нормана кулаками, извиваясь и кусаясь, пока не была схвачена вся, целиком, так что не могла даже шевельнуться, с зажатыми руками и стальной хваткой его пальцев на затылке. Теперь он получил ее губы в свое полное распоряжение и тут же впился в них, с силой надавив, чтобы проникнуть внутрь. Дженни ощутила влажную мякоть его языка и не знала, испытывает ли сейчас отвращение или наслаждение. Ей казалось, что она перестала дышать, не успевая отвечать поцелуями на страстные поцелуи, выталкивая и впуская обратно его ненасытный язык, ловя и исследуя горячие губы.