Ампирный пасьянс - Вальдемар Лысяк

14

К сожалению, истина о Видоке находится как раз в колодце, причем настолько глубоком, что дна достичь невозможно. Он сам начал копать этот колодец, а закончили уже его последователи, "приличные" мещанские шефы Сюрте (Аллар, Канлер, Клод, Масе и другие), которые стыдились того, что их любимая полиция была организована бандитом.

Стыдиться Франсуа Видока - какая глупость! Принимая те же критерии стыда, следовало бы также, если не сильнее, стыдиться другого великого Франсуа - Франсуа В. Неужто Вийон не был всю свою жизнь бандитом, вором, разбойником из разбойников? Но вместе с тем он был еще и гениальным поэтом, так же как Видок гениальным полицейским, кто превратил уголовное расследование в великое детективное искусство. Если же принимать мораль в качестве единственного критерия к оценке искусства, то Вийон был бы самым паршивым поэтом Франции, а Макиавелли - величайшим кретином Апеннинского полуострова.

Оскар Уайльд не ошибался, когда писал: "Искусство и преступление не обязаны исключать друг друга. Домашние добродетели не являются основой для искусства, хотя для второплановых художников способны сделаться достаточной основой. Искусство не выносит моральных оценок".

1 Поджариватели - название разбойничьих банд, действовавших во Франции времен Революции и Империи и отличавшихся особой жестокостью. Они совали ноги своих жертв в огонь, чтобы получить информацию о скрытых деньгах. По приказу Наполеона эти банды жестоко преследовались и искоренялись.

2 Вот характерная мелочь, касающаяся попыток Видока, предстать перед обществом в незапятнанных одеждах праведника: Титульные листы его Воспоминаний содержат надпечатку: "Экземпляры, не имеющие моей подписи, являются поддельными и изданы беззаконно". На экземпляре, лежащем на моем столе, когда я пишу эти слова, подпись Видока имеется, а внутри, теми же самыми чернилами сделаны исправления единственной типографской опечатки: везде, где слово Dieu (Бог) отпечатано с маленькой буквы, Видок исправил ее на большую.

3 Смотри главу о пиковой даме.

4 Ни одна лекция тему не заменит коротенького письма, которое, возвратившись после польской кампании, Наполеон направил государственному секретарю и префекту Тибодо (январь 1808 г.): "В гданьской крепости я видел узника, забытого уже более пятидесяти лет! Никто не знал его имени и происхождения, даже причина, по которой он был осужден, никому не была известна. Это как раз то, чего я не терплю, и что всякий раз будет случаться в системе, верх в которой возьмет полиция..."

5 Сейчас эта картина находится в московском Музее Изобразительного Искусства им. А.С. Пушкина.

6 Начальником Бригады Безопасности после Видока стал его многолетний заместитель и враг, тоже бывший каторжник, Коко-Лакур (Луи Бартелеми).

7 К той же самой криминальной серии По принадлежат еще и Тайна Мари Роже и Похищенное письмо. Этот последний сюжет американца чуть ли не скопировали Конан-Дойл и Честертон.

ТУЗ ПИК

1773

РОБЕР СЮРКУФ

1827

КОРСАР

Он был малонцем, как Шатобриан, как Ламенне, как Бруассе

- эти корсары искусства, философии, науки. Сражался он в

то же самое время, что и они, и точно так же красиво. Он

был из породы тех, у которых мысль всегда идет наряду с

действием и которые не удовлетворяются банальностью

будничных побед и усмешками фортуны. Делая из него

последнего из великих рыцарей океана, судьба выгравировала

портрет идеального корсара.

Рожер Версель в "Лицах корсаров"

1

На наиболее выдвинутом в Ла-Манш конце Сен-Мало на высоком пьедестале стоит памятник вооруженному мужчине, который выпрямленной рукой указывает в море. Как бы желая этим сказать: море, моя любовь.

Отсюда можно видеть два скалистых островка, обмываемых приливом. На одном из них находится гробница Шатобриана, на втором - старинный форт, возведенный великим Вобаном.

Ритмичный окрик волны, разбивающейся на укрепленном берегу "cite corsaire", вкус осевшей на камнях соли, старинная корабельная пушка на крошащихся ступенях, ведущих к музею. Скрип прошитых железом дверей. Забегаловка в переулке и терпкое красное вино в стакане сидящего напротив оборванца, который выходил в море еще до того, как начал выпивать. Он рассказывает мне о гордости города, о "короле корсаров" - Суркуфе, про его рейды в Индийский Океан, про сказочное его состояние, и про то, как, строя дом в находящемся рядом Рианкуре, он попросил императора разрешить ему покрыть стены... золотыми наполеондорами. Бонапарте не воспрепятствовал, но выразил, однако, удивление и сомнение относительно возможности реализации подобного каприза. Император считал, что монеты будут укладываться плашмя. Уязвленный Сюркуф покрыл стены монетами, уложенными стоймя на ребре!

Вы говорите, что это сказка? Ну конечно. Вся его жизнь была сказкой.

2

Робер Сюркуф де Боагри родился 12 декабря 1773 года в старинном корсарском гнезде на берегах пролива Ла-Манш. Родители мечтали сделать из него священника, что в жизнеописаниях французских корсаров было просто правилом (Дюгвай-Труин, Форбен и др.). Когда нашему герою исполнилось 14 лет, он удрал из коллегии в Динане и завербовался на небольшое каботажное судно "Цапля", плывущее в Кадикс. Отец с матерью посчитали мальчишку "позором семьи". Это было первое и самое скромное из прозвищ, которыми одаряли Робера в течение многих лет, и которое повлияло на то, что он перешел в историю как величайший корсар во всей французской истории. Его слава затмила все остальные звезды, ходившие под черным флагом, в том числе и такие знаменитости как Барт, Форбен, Кассар, Дюгвай-Труин, Совилль, Дютертр, Эрмитт, Анженар ил Пелло.

На "Цапле" Сюркуф познакомился с непосильным трудом, отречением и рассказами старых моряков, пробудивших любовь к тропикам и дальним походам. Через год (1787 г.) он перешел на "Аврору" капитана Тардеве, который был поставщиком чернокожих рабов для плантаторов из Иль-де-Франс (Маврикий) и Иль-де-Бурбон (Реюньон). Тардеве, друг семьи, в течение нескольких лет научил юношу всему, что было необходимо, чтобы командовать судном и ходить в Индийском Океане с завязанными глазами. Он же научил его сказочно обогащаться на торговле живым товаром. Когда "Аврора" потерпела крушение у берегов Мозамбика, и когда 400 связанных в трюме негров с воплями шло на дно, у юного Сюркуфа совесть даже не дрогнула. Этому его тоже научил капитан Тардеве.

3

В 1792 году Сюркуф сделался самостоятельным мореходом. Нуждающиеся в постоянных поставках плантаторы предоставили ему "Креола" - бриг, специально приспособленный для перевозок рабов. Правда, власти революционной Франции ликвидировали рабство и запретили торговать людьми, но Париж был далеко, а помещики с островов хорошо платили за каждую пару рабочих рук.