Судьбы фантазия шальная - Ирина (Игёша) Савина (Сменова)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Антон, нет, – Ирина отвернула голову и уперлась кулаками в его грудь, – не надо. Я этого не хочу.
– Почему? – он продолжал удерживать ее около себя, обняв.
Антон уже знал ее ответ.
– Я люблю тебя, но не так, как бы тебе этого хотелось, – глаза заблестели от не прошеных слез, – я не хочу тебя обманывать, прости, – и слезинки горестно покатились по ее щекам.
Антон был благодарен ей за правду и… за поцелуй. Он понимал, что сегодня закончилась их с Ириной дружба. И она это тоже понимала, потому так горько плакала. Ну почему она не влюбилась в него с самого начала, почему сразу увидела в этом красивом мужчине только друга. Сотни девушек были бы счастливы, оказаться на ее месте. Какая же она глупая. Он столько сделал для нее. Антон ведь искренне переживал за нее, помогал, поддерживал, развлекал и, в конце концов, именно он сохранил ей жизнь. Осознав все это, Ирина поняла, что сделает для него все что угодно, все, что он хочет. Она подняла на него заплаканное глаза и, обхватив его лицо руками, хотела поцеловать, но Антон отстранился. Он ласково взглянул и вымученно улыбнувшись, сказал:
– Не надо из жалости или благодарности. Пожалей хотя бы мое самолюбие, – он грустно улыбнулся и вытер слезинку с ее щеки, – и не надо из-за этого лить слезы. Я никуда не денусь из твоей жизни.
– Прости, – Ирина шмыгнула носом и снова прижалась к нему. Она уже и не помнила, сколько раз за сегодняшний вечер просила у него прощение. Но другие слова не шли в голову. Как же ей не хотелось его обижать.
– Пожалуй, хватит испытывать мое самообладание, а то я и на жалость соглашусь, – он улыбнулся еще шире и отстранил Ирину от себя.
Она тоже засмеялась, и они медленно пошли к подъезду. Он помог ей подняться, но около двери в квартиру остановился.
– Дальше сама и выше нос, – он взял на прощание ее за руку и крепко сжал в своих сильных ладонях.
– Я не хотела, чтобы все так закончилось, – как же ей всегда было хорошо рядом с ним и как теперь быть без него?
Красивые, сегодня практически синее, глаза ласково согревали своим взглядом. Грусть так быстро промелькнула в них и пропала, лишь бы не видеть в ответ жалость во взгляде любимых карих глаз.
– Просто ты, к сожалению, жена моего друга, – сказав это, Антон поцеловал ее в щеку и ушел.
Глава 27.
Ирина вошла домой, ноги совсем отказывались слушаться, и она опустилась в кожаное кресло в прихожей. Скинула обувь и потерла икры ног, как же без костылей сложно. Ирина откинулась в кресле. Взгляд упал на цветную коробку. Протянув руку, она взяла ее. Сняв крышку, Ирина обнаружила на дне конверт. Она уже предчувствовала, что это может быть и неприятный холодок пробежал по ее спине.
– Уезжай. Ты здесь чужая, – прочитала Ирина.
Что же за день такой? Ее голова готова была взорваться от боли и напряжения. И зачем эти письма и сообщения, ведь она и так не собиралась здесь задерживаться. Ирина устало приложила пальцы к вискам и слегка их помассировала, закрыв глаза. Как надоело ей занимать чужое место, надоело мешать людям, жить спокойно, никогда она не могла представить себе, что ее спокойная счастливая жизнь превратиться в этот ад. Как охота домой…. Как охота залезть в свою кровать и спрятаться от проблем под одело, как в детстве. А потом перед сном обязательно заглянет мама и одним поцелуем прогонит все тревоги и проблемы и снова станет хорошо-хорошо и никто уже не обидит, потому что рядом мама. А папа, как обычно, молча, обнимет и эти объятья – самая надежная в мире крепость. Одинокая слеза скатилась по щеке. Сил двигаться не было и Ирина, свернувшись клубочком, уснула.
Глава 28.
Просыпаться не хотелось, но солнце так беспощадно светило прямо в глаза, что Ирине ничего не оставалось, как залезть под одеяло. Одеяло! Она посмотрела вокруг и поняла, что находится в своей спальне. Значит, Глеб перенес ее сюда ночью. Последнее время у нее уже входит в привычку перемещаться в свою кровать при помощи рук мужа. Ирина не могла пожаловаться на сон, спала крепко и спокойно. Либо я уже совсем выздоровела, либо это действие лекарств, сделала вывод она. Ирина вздохнула и кое-как встала. Держась за поручни, она, еле переставляя ноги, добралась до ванной.
Ирина приняла душ и, выходя, замерла в дверях, на ее кровати сидел хмурый Глеб, если быть точнее, Глеб был мрачнее самой черной грозовой тучи. Видимо он уже собирался уходить на работу, когда зашел к ней. Как всегда гладко выбрит, не один волосок не выбивается из идеально уложенной прически, элегантный темно-серый офисный костюм, рубашка, галстук и до блеска начищенная обувь. Ирине стало даже неудобно за свой не слишком презентабельный вид.
– Доброе утро, – как можно мягче произнесла она и постаралась выдавить из себя улыбку.
Глеб лишь еще сильнее нахмурился. Его карие глаза превратились в черные угольки. Он постучал ладонью по кровати рядом с собой, безмолвно приглашая ее присесть, при этом, не сводя с жены пристального взгляда прищуренных глаз. Ирина плотнее закуталась в свой халат, потуже затянула трясущимися руками пояс, словно бы защищая себя от этого холодного взгляда, который не сулил ничего хорошего.
Он наблюдал за ее неловкими движениями, точно она была под прицелом. Что могло с утра так испортить ему настроение, Ирина не имела понятия. Она уже дошла до кровати и начала аккуратно опускаться рядом с ним, как одним резким движением Глеб усадил жену себе на колени и грубо прижался губами к ее губам. В поцелуе не было ни капли нежности, а только дикая пугающая ярость. Губы Глеба были жесткими, требовательными. Ирина, могла поклясться, что успела уловить в его взгляде вспышку раздражения, граничащую с ненавистью. Животный страх пробежал по телу холодной волной.
– Пусти, – выдохнула Ирина, задохнувшись от возмущения и унижения. Она размахнулась и хотела ударить его по щеке, но он вовремя перехватил ее руку.
– Не смей даже думать об этом, – прошипел он, сжимая в своей огромной руке ее хрупкое запястье. Лед его глаз заставил Ирину покорно присмиреть.
Свободной рукой, Глеб убрал ее растрепавшиеся
