Мне и так хорошо - Яна Сибирь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот это правильно, – сказала Аза. – Нам сейчас важна любая информация.
Бриллиант молчала. Она ушла.
Всю ночь я просидела возле ноутбука. Пыталась там найти какую-нибудь информацию, но все безуспешно. Мне не оставалось ничего другого, как смериться со своей неудачей и как только зазвонил будильник, я стала собираться на работу.
Я пришла рано, еще до открытия магазина, но Аркадий Семенович уже был там и он с радостью пустил меня на мое рабочее место.
– А ты чего так рано? – спросил он с беспокойством в голосе.
– Бессонница, – ответила я, зевая.
– В твоем возрасте не должно быть таких вещей, – сказала старик.
– Да уж, в моем возрасте много что не должно быть, но все же есть, – ответила я, на секунду забывшись. – Ой, я хотела сказать, что…
Я сбилась с мысли, потому что заметила движение между стеллажами. Я, исходя из последних событий, уже подумала, что раз я не спала, то теперь эти духи решили преследовать меня наяву. Но, мои соображения оказались неверными – это был Стас. Он пришел вместе с дедом, чтобы помочь кое-что перенести, да и заодно пообщаться.
– Привет, – бросил он, проходя мимо меня и отряхивая пыль с брюк. – Чего ты такая бледная?
– Привет, – коротко ответила я.
– У нее бессонница, – ответил за меня Аркадий Семенович.
– В ее-то возрасте! – удивился Стас. – Я в ее возрасте спал, как убитый. Это сейчас я почти спать перестал. Работа не дает.
– А ты работай поменьше, – усмехнулся старичок, а потом обратился ко мне: – У нас Стас директор ЧОП «Холод». Я-то думал, что он станет врачом или адвокатом или…
– Или клоуном в бродячем цирке, – подхватил Стас. – Мечты всех не исполнишь, а я с детства нацелен на то, чтобы исполнять свои. А у тебя, Яна, есть мечты?
– Конечно, как у всех, – ответила я.
– И какие они? – снова спросил он.
– Обыкновенные, – ответила я.
Если бы эта встреча произошла не сегодня, то я бы испытала огромное удовольствие от общения с таким парнем, как Стас. Но я не спала всю ночь, обуреваемая тяжелыми мыслями и поиском ответов, поэтому была холодна, как мертвая рыба.
Стас понял, что попал не в тот момент и, подмигнув мне, пошел выполнять поставленною ему дедом задачу. Я встала за прилавок и погрузилась в свои мысли.
Вскоре наступил обед. Стас заботливо съездил в магазин, чтобы не гонять меня по морозу за едой, и мы дружно собрались в кабинете Аркадия Семеновича, чтобы подкрепиться. Я чуточку смущалась. Думаю, что это было заметно, потому что каждый раз как Стас ко мне обращался, он улыбался обезоруживающей улыбкой. Мы с ним вспомнили случай в ресторане, и он рассказал о том, как все удивились, что девочка, которая моет посуду, вдруг нежданно-негаданно знает французский язык. Потом он рассказал несколько смешных историй, связанных с его работой, а потом к нам присоединился Аркадий Семенович и раскрыл тайну о своем внуке.
– Он всегда был очень серьезным, – сказал старик. – Помню, как-то во дворе его обидели мальчишки постарше и он пришел домой и так по-взрослому сказал мне, что ему срочно нужно записаться в спортивную секцию и надрать всем задницы.
Я засмеялась, а Аркадий Семенович взлохматил волосы внука.
– Ну, ведь у меня получилось! – довольный собой ответил Стас.
– Это правда, – подтвердил дед. – Уже месяцев через семь он был самым грозным пареньком во дворе. А ведь ему тогда и десяти лет не было!
Аркадий Семенович с гордостью рассказывал про своего внука. Иногда Стасу было неловко, но он молчал и не перебивал деда.
– А помнишь, как ты захотел покрасить волосы в синий цвет? – спросил старик. – Мы тогда всей семьей тебя еле отговорили!
– Мне было тринадцать! – воскликнул Стас. – Я хотел быть особенным!
– А теперь не хотите? – спросила я.
Я обращалась к нему на «вы», потому что думала, что это не позволит нам сократить дистанцию между нами раньше времени.
– Сейчас я хочу быть незаметным, – ответил он и посмотрел мне прямо в глаза.
Ну, что у него были за глаза! В таких глазах хотелось отражаться всю оставшуюся жизнь. Я на секунду предалась смелым мечтам, хотя знала, что я ему не ровня (он и по возрасту был для меня слишком взрослый – ему было уже двадцать семь), как вдруг у меня в голове раздалось:
– Волосы! Волосы другого цвета!
Это орала Бриллиант. Я попыталась отмахнуться. В этот момент мне было гораздо интересней слушать его. Он заметил мой мимолетный «сбой» и спросил:
– Что-то не так? Ты на секунду как будто выпала из действительности.
– Да просто давление скачет, – сказала я первое, что пришло мне в голову. Я всегда так отвечала, когда люди замечали мои «выпады из действительности».
– Может таблетку, какую надо? – спросил он, чуть наклонившись ко мне через стол.
– Нет, сейчас все пройдет.
В кабинет вошел Аркадий Семенович, который выходил на несколько минут, чтобы поговорить по телефону.
– Слушай, Стас, – начал он, садясь в свое любимое кресло. – А ту девочку, что пропала из детского дома, еще не нашли?
– Пока нет, – ответил Стас. – Ко мне в офис приходили волонтеры, которые ее ищут, оставили листовки с фотографией. Я своим ребятам раздал. Сказал, чтоб смотрели в оба.
– Жаль девчушку, – сказал Аркадий Семенович. – За последние лет десять много таких случаев, когда девочки из детдомов пропадают.
Я насторожилась, а в моей голове опять закричала Бриллиант:
– Волосы! У нее были волосы другого цвета! Да услышь ты меня!
Я больше не могла игнорировать Бриллиант, поэтому, извинившись, вышла из-за стола и прошмыгнула в туалет. Уставившись в зеркало, я раздраженно спросила:
– Я же просила так не делать! На меня же там люди смотрят! Какие волосы? О чем ты вообще говоришь?
Бриллиант не менее раздраженно начала объяснять мне, какая именно мысль ее только что осенила:
– Он сказал про то, что хотел в юности покрасить волосы в синий цвет, помнишь?
– Естественно! Это же было десять минут назад!
–Так вот, помнишь, когда мы первый раз встретили нашу соседку Фриду с внучкой Катей?
– Да, а причем тут наша соседка с внучкой? – спросила я, никак не понимая, к чему ведет Бриллиант.
– В первый раз, когда мы их встретили, я сразу заметила, что у девочки из-под шапки выбился один маленький завиток рыжих волос. Я сразу обратила на это внимание! Я ведь сама рыжая!
– Вот это открытие! – рассердилась я. – И
