Крестоносцы - Андрей Готлибович Шопперт

всё так просто. Ствол выдерживает три выстрела, — начал перечислять трудности профессор Виноградов, впрочем, сам понимал, что пустое это занятие.

— Так наделаем, — махнул раненой рукой Великий князь и забухтел. Ну, герой же и князь, ему стонать невместно.

— Не сможете. Нужно делать токарный станок, нужны резцы…

— Так ты мне будешь их делать! — обрадовался, что нашёл выход, Гедимин.

— Хм. А мне это зачем? — деланно развёл руками профессор Виноградов. Не отделаться от родича, так хоть цену набить.

— Так мы — родичи. Воюем у двох. Вместе, — привёл неотразимый аргумент Гедимин.

Нда. Так и есть. У двох. Одному шишки, а второму победы.

— А ежели поссоримся? И ты меня, брате, моими же пушками?

— Пушкой называется? А чего нам ссориться, ты там на юге под себя земли подбирай, Орду бей, а я тут на севере с Тевтонским и Ливонским орденами разберусь, — стратег, блин. «Орду бей». А Узбек будет только разные щёки подставлять.

— Ещё огненное зелье нужно. Ещё металлургия другая. Просто кузнецы не смогут делать. Даже не представляешь, брате, сколько всего нужно сделать.

Гедимин отхлебнул последний глоток из чашки и посмотрел её на просвет. Ну, не стекло, а костяной фарфор, но Солнце видно.

— Чудная вещь. Китайская?

Всё равно узнает. Скоро придётся начинать продавать. Иначе зачем столько труда вложил в освоение? Зачем собирал ингредиенты по всей Европе?

— Сам делаю. Вычитал в ромейских книгах, как можно фарфор лучше китайского делать.

— Знатный ты книжник, зятёк. Так что по пушкам, продашь? Сам и зельем обеспечивай и ядрами этими. Ядра ведь называются? — Гедимин встал и подошёл вплотную к Андрею Юрьевичу.

— Это очень дорого.

— С рыцарей денег выбью.

— Ты, ведь, брате, у отца моего Гродно с Белостоком забрал, воспользовавшись тем, что на нас поганые лезли. Не на помощь пришёл, а землю отчую захватил, — тоже встал со стула Андрей Юрьевич и глянул пусть и не свысока, но вровень, глаза в глаза, на Гедимина.

— Гродно? — насупился Великий князь, — А выкупи. Десять пушек этих и по сотне зарядов к ним. И десять тысяч гривен.

— Десять пушек могут стрельнуть только тридцать раз. Все вместе. Зачем тысяча зарядов? Чтобы мне сделать тысячу зарядов нужно десять тысяч гривен потратить. Нет. Десять пушек. К каждой три ствола. Это тридцать стволов. По три заряда на ствол. Это девяносто ядер. И пять тысяч гривен.

— Семь тысяч. И пятнадцать пушек, — бородка у Гедимина козлиная, на не сильно старого еврея князь похож, не на ортодокса с пейсами и в тюбетейке, а на директора районного магазина в СССР.

— Десять пушек и шесть тысяч, — а чего классный торг получается.

— Пятнадцать пушек и шесть с половиной тысяч, — упирался как три еврея одновременно Великий князь Гедимин.

Андрей Юрьевич рукой махнул. Гродно ему нафиг не нужно, ну, разве потом, когда Мазовию заберёт. Чтобы округлить владения. Там нет ничего ценного кроме леса и торфа.

— Договорились.

— По рукам, брате! За это нужно выпить. Тащи сюда свой абсент! — кто бы сомневался. Не за своим мёдом послал, а к абсенту решил присоседиться.

Событие тридцать первое

Десятник гридней Иван Болотов и десятники стрельцов Кузьма и Алексий крались за Мазаем и тем дедком в лаптях, что выделялся среди прочих большой татарской саблей в зазубринах, по невидимой почти под ногами узкой звериной тропке, иногда и вовсе пропадающей среди подлеска.

Деда звали Кирдяпа, что по мерьски значит — «главный», «повелитель». Чем он уж там повелевал Иван Болотов не знал, но дед был злой и даже дотронуться до своей сабли огромной не давал. Не иначе какому богатуру из Орды раньше принадлежала. А у маленького щуплого Кирдяпы в руках смотрелась не грозно, а смешно скорее.

— Всё дальше нельзя. Вон за тем кустом опушка, — остановился дедок и ткнул рукой в сторону еле видимых кустов.

Вообще, ночь сейчас, но луна полная, небо ясное, чуть всё же видно, что вокруг понатыкано. Вот и решили они на разведку сходить. Утром бой предстоит с ушкуйниками. Хотелось бы стрельцам посмотреть, как их можно перебить издали, под их мечи и топоры не подставляясь. С ними и Иван увязался. Как ни крути, а он всё же старший в их отряде, и потом боярин, а главное — князь Андрей Юрьевич с него спросит. Ну, если что не так пойдёт, или наоборот наградит, если свой год они тут с пользой для себя и Андрея Юрьевича проведут. А чем не польза задружиться со старшиной мерьской?

Кузьма с Алексием вслед за Кирдяпой, пригибаясь, цепочкой прошли к кустам указанным и затаились там.

Болотов не пошёл. При его росте и весе бесшумно ступать на валяющиеся под ногами ветки было сложно. Шесть пудов веса без брони. А с бронёй так за семь с лишком.

Вернулись стрельцы через четверть часа. Болотов уже замерзать начал, неподвижно сидя у ствола огромной сосны. Рядом сидел, закрыв глаза, Мазай. Может и спал. А чего, завтра в бой, уставшим и невыспавшимся биться хуже, чем отдохнувшим и выспавшимся.

Мазай сразу поднялся, едва шаги приблизились, и махнул рукой, увлекая разведчиков за собою. Они отошли на пару вёрст и почти уже подходили к монастырю, когда старшина мерич остановился и обернувшись к Кузьме спросил:

— Что скажешь, вой?

— Сажен двадцать. Нормально. Плохо, что несколько человек в лодьях спят.

— И что делать думаете? — продолжал допытываться Мазай.

— Да, ничего. Сами выйдут, уплыть не смогут. Большая часть всё же на берегу. Так и уплывут даже. Всё одно перебьём. Река не широкая. Стрела добьёт легко.

— Ну, с богом тогда, дальше вас Кирдяпа поведёт. А я пойду охотников собирать. Светать скоро уж будет.

Назад стрельцов и гридней вёл всё тот же старик с саблей. Одна рука Кирдяпы всё время находилась на рукояти, словно мерец опасался за её сохранность, эти русичи только и думают о том, как бы ограбить местных охотников. Иван Болотов шёл первым из этих грабителей — русов и время от времени натыкался на Кирдяпу. Тот останавливался резко и начинал водить головой, прислушиваясь. Тишины в лесу не было, вроде ранее утро, а уже птицы кричат, чирикают, свистят на все лады. Гомон не гомон, но звуков хватает.

— Идём, — после каждой такой остановки мерец, как ни