Земля лишних. Исход - Андрей Круз

В последнее время Орден начал относиться к ним с подозрением и ставить палки в колёса при любой возможности. Появилось мнение, что РА ведёт столь активный военный образ жизни, чтобы максимально натаскать личный состав в боях, а затем замахнуться на какие-то другие задачи, более амбициозные. Только вот какие?

Британцы не слишком поддерживали такую политику — активность Русской Армии у северных границ Исламского Халифата оттягивала значительную часть сил этой страны от британских владений на этой стороне Большого залива. Уход РА от активных действий означал бы для Британского Содружества усиление давления в сторону их владений, почти автоматическое попадание Халифата Нигер и Судан в состав Исламского Халифата, вытеснение дагомейских банд и племён на границы Британской Индии и на Мыс. Пока же нигерийцы и суданцы под знамёна главного халифата не очень рвались, потому что для них это означало немедленную отправку на борьбу с РА.

По ходу беседы каждая из сторон по паре раз проставилась «под политику», я попил «Queenstown Pride» и нашёл его вполне на уровне, и, в конце концов, я глянул на часы и понял, что пора отбывать в тот самый «Биерхалле», в котором мне назначил встречу капитан Немцов.

Свободная территория под протекторатом Ордена, г. Порто-Франко

22 год, 22 число 5 месяца, понедельник, 21:03

Найти «Биерхалле» труда не составило. Город был построен по параллельно-перпендикулярной схеме, с запада на восток шли улицы с именами, перпендикулярно им — с номерами. «Биерхалле» был классической баварской пивной, с длинными тяжёлыми столами и скамейками, огромными пивными бочками за стойками и классической немецкой кухней, сдобренной, правда, местным колоритом. Зал был почти полон, было шумно и накурено, и я не сразу нашёл Немцова. Он сидел в дальнем от входа углу зала в компании старшины Быхова и какого-то старшего лейтенанта лет тридцати на вид, с общевойсковыми эмблемами. Среднего роста, весь какой-то средний, лицо не запоминающееся, хоть вроде и приятное.

Я подсел к ним, и Немцов кивнул на старлея:

— Знакомься, старший лейтенант Владимирский.

Я пожал старлею руку:

— Андрей.

— Михаил, — представился он.

Подошла крупная деваха с румянцем во всю щёку и спросила по-русски с отчаянным украинским акцентом:

— А вы шо заказывать будете?

Я попросил какие-то колбаски с капустой и картошкой из традиционной части меню и пива. Деваха удалилась, а Немцов повернулся ко мне:

— Ты где служил, говоришь?

— В сто третьей, — лаконично ответил я, решив, что достаточно информации для досужего любопытства.

— Значит, был в Афгане, если по возрасту судить. И там ты был…

— В Кандагаре мы сидели, — заполнил я паузу.

— Правильно, — кивнул он. — У нас в подполковниках человек служит из этой дивизии, как раз из Кандагара, Николай Сергеевич Барабанов. Не знаешь такого?

— Николая-то? — поразился я. — Конечно, знаю, он у нас замкомандира разведроты был, и он же меня к себе перетащил, когда я на сверхсрочной оказался…

— Серьёзно? — удивился Немцов. — Тесен мир, как говорится. Точно, он так и служил там, замкомроты, потом ротным. А ты кем был?

— А я снайпером был.

— А на сверхсрочной звание какое?

— Прапора подвесили, у меня же незаконченное высшее к тому времени было, — объяснил я зигзаг своей судьбы. — По штату инструктором по стрелковой сделали, а по факту так снайпером и оставался. У меня же первый разряд по пулевой ещё до службы был. Слушай, если проверяешь — так прямо и скажи. А если с Барабановым связь есть, телеграммку ему отбей: так, мол, и так, подошёл такой вот мужик, зовут Андреем, говорит, был с тобой прапором и снайпером в Кандагаре. Срочно вышли его приметы и фамилию. Прочитаешь, спросишь мою фамилию — я тебе её скажу, и так опознаемся. Чего огород-то городить?

— В командировке он, — развёл руками Немцов, выслушав мою отповедь. — Впрочем, по-любому свяжемся. Тут у нас на этот раз конвой загадочный получается, уже на воду дуем. Мало того, что с нами курвовоз идёт, так ещё новость. Подкатили к нам московские — с просьбой подсоединить три грузовика. У них охраны десять человек своих, мы их не знаем, чего они стоят — не знаем, доверия к московским, в силу определённых причин, немного.

— А вообще у них кто в армии? — поинтересовался я.

— Армия официально у них мы, только мы на них клали вприсядку, и уже давно, — усмехнулся капитан. — А есть ещё внутренние войска, подчиняются ихнему министру МВД. Знаешь, кто за министра у них? Коршунов, слышал о таком? Бывший замминистра внутренних дел в прошлой жизни.

Фамилия знакомая, прямо из газет. Если это тот, о ком я думаю.

— Погоди, он же вроде миллионов двести нащёлкал, а когда хреново запахло, то в Израиль дёрнул, а наши его выдать просить стеснялись — видать, такое бы всплыло… — выложил я то, что вспомнилось.

— Он самый и есть, — кивнул Немцов. — Нырнул в Израиле, а вынырнул тут. И все двести лимонов, судя по всему, вовремя в золотишко перевёл и сюда закинул. А в Москве при власти других нет, только такие. Они же не от хорошей жизни сюда бегут, а лишь те, кого даже там припекло так, что дальше некуда.

Немцов махнул рукой с досадой, крепко приложился к кружке, после чего продолжил:

— Ладно, не суть, а стал тут Коршунов министром. Сам начал армию формировать, сначала — за свои кровные. Назвал Внутренними войсками — по привычке, видать. Брать старался тех, кто с боевым опытом. Но тут нашла коса на камень. Лучше всего к нему менты шли, «вованы» уже не так. Точнее, даже вообще не шли. Из спецназа «вованского» к нему вообще ни души не пошло, а кто ушёл — тот к нам перебежал. Всё же репутация у человека знатная, вроде помойки на жаре.

— Да уж точно, прямо звезда, — согласился я.

— Ага, именно, — кивнул собеседник. — Ядро армии этой своей он из ОМОНа, меньше — из СОБРа набрал. Ну и из ГУИНа, вертухаев. Насчёт того же ОМОНа по Чечне скажу так: в бою они нормально, всё же мужики взрослые в основном. Не паниковали, не бегали. А вот насчёт тактической грамотности и вообще именно военной подготовки — полный ноль. Стояли на блоках, деньги собирали за проезд, зачищали что-то, тащили, что видели. Вспомни, все главные проколы — с ОМОНом, ну, на худой конец, — с «вованами». Что подмосковный ОМОН, что курганский. Ни разведки по маршруту следования, ни опознаться даже нормально. Как будто Черкизовский рынок чистить ехали.

— А Майкопская бригада как же? — неожиданно спросил Быхов.

— Вась, ну ты спросил, сам, что ли, не знаешь? — чуть возмутился Немцов. — Во-первых, какая в задницу бригада? Сводный отряд бригады там был, численностью в батальон. Кого в сводный отряд свели — слёзы одни. Какой у них приказ был? Если в суть глядеть, то на броне выдвинуться в центр города, встать как на выставке, ждать местное население с хлебом-солью и принимать пленных, которые в очередь на сдачу встанут. Ермоловы наши умом-то не блистали, думали — погремят бронёй, чичи с перепугу Дуду за усы приведут. Ну может, утрирую, не без того, но почти что так. Майкопских командование многомудрое под монастырь подвело. Сдало, в прямом смысле этого слова.

— Тоже верно, — согласился Быхов.

— Ладно, не об этом речь, — знатно, по-хозяйски отхлебнув ещё из кружки, сказал Немцов, затем продолжив рассказ: — В общем, получилось у Коршунова что-то вроде огро-о-омного ОМОНа. Но всё равно оказался маловат для московских потребностей. Поэтому подметались и пэпээсники, и вообще не пойми кто, из частных ЧОПов публика, да и просто левота.

— Специально набирали, что ли? — спросил я.

— Можно и специально, если знать где, — усмехнулся Немцов. — Тутошний представитель коршуновский, Силаев, по слухам, сюда прямо с ментовской зоны прибыл, ему ещё мотать лет десять оставалось. Наверное, не за то, что пьяных в вытрезвяке обирал, на такой срок туда влетел. Подполковником там был, а тут полковником стал. И вообще говорят, что иркутская и нижнетагильская ментовские зоны сильно поуменьшились численностью, зато тут таких прибавилось. В общем, тот ещё воинский контингент получился. Просил их грузовики до кучи в колонну взять сам Силаев, а я ему ни на грош не верю. На нём пробы ставить некуда, хоть ряшку наел — в три дня не уделаешь.

— Погоди, погоди… — прервал я его. — А как он выглядит, Силаев этот? Мордатый, нос красный, глазки маленькие, здоровенный, с брюхом, в ментовском «камке» ходит?

— Ну да, откуда знаешь? — удивился Немцов.

— Видел дважды. Раз в представительстве, а второй раз — в ресторане в мотеле. И сидел он там с нохчой, а тот ему, судя по всему, платил за что-то.

— Ни фига себе… — впервые вмешался в разговор молчавший до того Владимирский. — Точно чех с ним был?

— Сто пудов.

В этом я ошибиться не могу. Не, знаю как, а всегда легко национальность определяю. И не только чеченца от, скажем, даргинца отличу, а даже корейца от японца и китайца. Как получается — сам не понимаю. По совокупности признаков.