Раб сердец - Александр Лукьянов

Когда до крыльца оставался десяток шагов, дверь внезапно распахнулась и на скрипучие ступени вышли Бран, Ждан Ратник и Высь Мухомор. Встали с заложенными за спину руками. Скучающе рассматривали шайку. За спиной Брана беспокойно маячил староста. Кажется, сопляк был прав, тут творилось что-то странное. Крестьяне их явно не боялись, чего прежде никогда не бывало. И Хохарь не выдержал.

— Чё молчите? — с презрительным раздражением осведомился он.

— Так мы же хозяева. — искренне удивился Высь. — Кто к нам заявится, тот первым и здоровается.

— Чего?! — угрожающе протянул было кто-то из подручных Ражего, однако вожак, не глядя, ткнул его кулаком.

— Да-а, видать не зря болтают, будто вы тут шибко умные, проповедников обижаете. — сказал он с нехорошей ухмылкой. — И чересчур богатые вдобавок. А теперь так не положено — либо умный, либо богатый. Ладно уж, оставайтесь при уме, а вот богатством придётся с нами, бедненькими да голодненькими, поделиться. Договоримся так, вы нам…

— Нет, не договоримся. — покачал головой Бран. — Лучше бы вы, ребята, всё-таки не за добром приехали, а за умом. Потому как его вам точно не хватает.

— Чего? — побагровел Хохарь. — Видно не дошло, ладно, поясню по душевности своей…

С поднятой дубинкой он шагнул было к крыльцу, но тут же остановился. Высь Мухомор и Ждан теперь держали руки не за спиной, а перед собой. И в руках были топоры. Пуст Чесотка вжал голову в плечи и огляделся. На улочках, ведущих к сходной площади словно из ниоткуда появились смердуновцы с серпами, вилами и кольями.

— Всё, гад, получи! — прошипел Ражий и коротко взмахнул левой рукой. Это был его лучший приём, который непременно срабатывал. Но не сейчас: староста, повалив Брана, прикрыл собой. Нож, вылетевший из рукава вожака, вонзился в плечо старосты.

— А ну, за работу, пахари! — по-медвежьи рявкнул Высь, одним прыжком с крыльца оказавшийся перед Хохарем. Свистнула дубинка, хотя крестьянин проворно отпрянул, из глубокой царапины брызнула кровь, шипы разорвали рубаху от ворота до подола.

— Стервец! — взъярился Мухомор. — Справную вещь испортил!

Страшный удар обухом в бок отбросил Хохаря на несколько шагов под колёса повозки. Сходная площадь огласилась лязгом самодельного оружия, визгом ватажников, уханьем рассвирепевших смердуновцев. Кони, испуганные шумом и почуявшие запах крови, принялись биться и ржать, множа сумятицу.

Стычка не затянулась надолго. Кузнец Славко Клешня, с молотом на плече подошёл к Брану.

— Всё, учитель. — деловито доложил он. — Восемнадцать ихних положили, шестерых — не успели, те оружие бросили, пришлось в полон брать.

— Пострадавшие?

— Убитых нет. Двенадцать… — кузнец покосился на старосту. — Тринадцать раненых.

— Пленных — пока в сарай. — распорядился Бран. — Нашими ранеными сейчас мы со знахаркой займёмся.

Он хмыкнул, заметив, как вокруг заплывшего глаза Клешни растёт густо-фиолетовая тень: — Орёл! Красавец! Теперь ни одна девка не устоит. Жаль, у красоты век недолог — поболит, позеленеет и за неделю сойдёт. Да не насмехаюсь я, приложи что-нибудь медное…

… — Ну, что там, как? — взволнованная Мста схватила Брана за рукав, затеребила. — Я и Рыжий тут чуть с ума не сошли — зачем заставил нас сидеть взаперти? Кстати, Карр не послушался и улетел в окошко.

— Ничего интересного. — неохотно ответил Бран. — Подрались, как и ожидалось. Мы отделались лёгкими царапинами, ворью досталось сильнее. Старосту ранили, будем лечить. Помоюсь-ка…

Он взял полотенце, перед тем как выйти во двор сказал, не оборачиваясь: — Да, девочка, тут вот что вышло… Вожаком у разбойников был Хохарь Ражий, ну, тот самый… Конечно, лучше бы его было взять живым, расспросить насчёт твоей мамы. Да вот беда — Высь Мухомор под горячую руку так гада приложил, что тот больше ничего не скажет. Прости, не досмотрел.

Бран скрылся за скрипнувшей дверью, пёс юркнул за ним. Мста окаменела, глядя сухими глазами в одну точку.

— Без знамени теперь никак нельзя. — строго сказал Жмых Голота.

— Чего это? — удивился Высь Мухомор. — Какого-такого знамени?

— Ну как же! Что произошло-то? Драка пьяная? Разбой? Не-не, братцы, так разумею, что настоящее восстание. А мы кто теперь? Повстанцы, борцы. Только что Братство образовали. Так значит, свой знак должен быть. Тем более, назад пути нет, придётся соседей подымать, вот и явимся к ним под собственным стягом.

— А чего, правильно. — подумав, согласился Высь. — Только что рисовать на знамени Братства? Багровое око на чёрном, как в старое время? Не знаю…

Крестьяне повернулись к Брану. Тот оторвался от бумаги, на которой что-то торопливо строчил, и вопросительно поглядел на них.

— Слыхал, о чем толковали, учитель?

Бран кивнул.

— Чего присоветуешь?

— Дело важное и нужное. Сообща решать надо.

— Сам-то как думаешь?

— Полагаю, лучше старого доброго чёрного цвета не выбрать. Для многих памятен, в бою виден издалека, да и в мирное время не потеряется.

— Согласен. — одобрил Жмых. — А рисунок?

— Луна! — внушительно сказал Высь. — Посерёдке. Полная. Серебряная. В знак чистоты помыслов.

— Замечательно. — сказал Бран.

— Скажу бабам, вышьют к завтрему. — пообещал Мухомор. — И хорошо бы еще белые лунные кружочки на одёжу и шапки… Чтоб своих отличать.

— Точно!

— Не мешало бы подумать, — сказал Яр Хмурый, — как будет устроено Братство. А то знамя утверждаем, а о главном не поразмыслили.

— Поразмыслили. — возразил Бран и протянул собравшимся мелко исписанные карандашом листы.

Уроки Брана

Устройство Братства

Братство состоит из троек. Тройки образуются из связанных личной дружбой участников Братства. Тройку возглавляет избранный ею младший вождь.

Тридцать три тройки составляют сотню, Для руководства ею назначается средний вождь.

Из десяти сотен состоит тысяча, руководит которой назначаемый старший вождь.

Старшие вожди составляют Совет Братства.

Верховное руководство Братством принадлежит вождю, избираемому представителями от каждой сотни раз в четыре года. Решения вождя обязательны для всех братьев.

Вступление в Брастство происходит после прохождения полугодичного испытательного срока.

Пополнение рядов Братства происходит через поручительство двух братьев для каждого вновь вступающего. Поручители отвечают самой жизнью за нарушение законов Братства, совершенное их подопечным как во время испытательного срока, так и по вступлении в Братство.