Агент вождя - Сергей Иванович Бортников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В ваших словах есть смысл.
— Ещё бы. Поэтому ты обязан докладывать наверх правду и только правду. Так и нам поможешь, и душу свою откровенной ложью не запятнаешь.
— Слушаюсь, товарищ профессор.
— Скажи, охрана Несвижского дворца сейчас действительно находится на самом высоком уровне?
— Да. Караул действует строго по Уставу. Через каждые два часа — новая смена. Так что у этого диакона нет даже минимальных шансов вынести что-либо и куда-то погрузить. Тем более такую габаритную вещь, как апостолы.
— Спасибо. Успокоил.
— К тому же весят они немало. Так что без крана врагам точно не обойтись.
— Во как! А мы с Ярой даже не обсуждали такой вариант… Вот что значит — теоретики. Далёкие от реальной жизни люди. Связь с начальником караула кто держит?
— Я. Лично.
— Порядок… Теперь мы можем быть спокойны на все сто, — подвёл черту Фёдор Алексеевич. — А раз так — давайте прощаться.
— До свидания, товарищ профессор!
— До скорой, надеюсь, встречи. Когда вас ждать следующий раз?
— Завтра в обед. Если, конечно, раньше не объявится Цанава и не задействует нас в каком-то срочном мероприятии.
— Будем надеяться на лучшее… Ну, всё, идите быстрее, а то я сейчас расплачусь от собственного бессилия и невозможности что-либо изменить.
— Тебе что-то купить, отец?
— Нет. Мишка меня как на убой кормит.
* * *
По дороге домой Плечов и Савицкий затеяли небольшой религиозный диспут.
— Вот скажи мне, дорогой Леонтий Михайлович, только положа руку на сердце, ты в Бога веруешь?
— Никак нет. Ни к чему мне это.
— А мать-отец?
— Балуются… Обоим далеко за семьдесят, и выбить из них личину мракобесия никак уже не получится.
— А пытался?
— Ещё бы! Не хотят — и баста. Всё-таки правы наши вожди: религия — это опиум для народа.
— Выходит, ты даже не крещён?
— Откуда мне знать? Сие действо обычно происходит, когда ребёнку всего несколько месяцев, а то и дней отроду, и влиять на решение родителей никакой физической возможности у него нет.
— Да… Хитро сплёл… Что же это родители за долгие годы так и не удосужились признаться тебе, где, кто и когда проводил обряд крещения?
— Нет.
— А они сами в какую церковь ходят?
— Естественно — в православную.
— Почему «естественно»?
— Мы ж под самой границей живём. Урочище Медвежья Дубрава, может, слыхал?
— Конечно.
— Ври — да не завирайся!
— Серьёзно.
— Докажи!
— Этот уникальный анклав ранее принадлежал Белорусской Советской Социалистической Республике, но в двадцать шестом году, когда ликвидировали Гомельскую губернию, отошёл к Новозыбковскому уезду Брянской губернии РСФСР.
— Ничего не скажешь — голова! Не то, что моя — два уха. А дальше — одна пустота. Только для того и приспособлена, что шапку носить.
— Самокритично… Завидуешь?
— Немного.
— Зависть — плохое чувство.
— Да я не по-чёрному, по-белому! Просто диву даюсь, откуда только простым людям может быть известно о существовании таких, забытых Богом, местах?
— Из книг. Я много читаю. Географической, исторической и прочей научной литературы.
— А высшее образование имеешь?
— Конечно. Московский институт философии литературы и истории. Знаменитый на весь мир МИФЛИ.
— Звучит солидно — ничего не скажешь… Мне, кстати, тоже не помешало б закончить хоть какую-нибудь шарашкину контору. Так сказать — для ускорения карьеры. Сорок два на носу, а я всё на побегушках у разных молокососов, у которых и стажу-то — без году неделя.
— Давай к нам, Михайлович, — в БГУ.
— А службу что, бросить прикажешь?
— Ну, зачем же? Пойдёшь на заочное отделение. Будешь учиться без отрыва от производства.
— Долго?
— Да какая разница? Подумаешь, немного помучишься! Зато получишь диплом установленного образца и резко пойдёшь на повышение?
— Но, насколько мне известно, там нет юридического факультета[37], — с подозрением отнёсся к такой идее Савицкий.
— Не вопрос. После Нового году у меня запланировано несколько лекций в МЮИ, там такие, как ты, позарез нужны.
— Что требуется от меня?
— Только документы. Согласно утверждённому списку.
— Свидетельство о рождении, автобиография, справка о начальном образовании?
— Вроде того. Я не углублялся.
— И всё?
— Конечно.
— Так не бывает…
— Доброжелательное человеческое отношение с твоей стороны ко мне достаточно?
— Попробовать можно…
— А сейчас, будь добр, отведи меня в ближайшую церквушку: надо бы поставить свечку за здравие Фёдора Алексеевича, а то на душе что-то неспокойно.
— Да, если честно, я тут толком ещё ничего не знаю.
— Тогда… Давай искать православный собор вместе.
— Давай. Но как?
— Главным образом — по ярким, округлым куполам.
— Ну да… Спору нет. С островерхими католическими храмами спутать их трудно!
— Кстати, тебе, должно быть известно, что количество, форма и цвет куполов могут многое сказать любому, мало-мальски сведущему исследователю?
— Нет. Не известно. Просвети неуча.
— Тогда… Записывай или, если хочешь, запоминай: один купол символизирует единого Бога, три — Святую Троицу, пять — Спасителя и четырёх евангелистов… Понятно?
— А если сразу тридцать три? В одном месте?
— Где ты такое чудо видел?
— Тебе скажи — самому захочется.
— Это по числу лет земной жизни Иисуса Христа.
— Понял… А с цветом — в чём прикол?
— Золотой — символ небесной славы. Именно такие купола венчают соборы, посвящённые Христу Спасителю. Синие со звёздами украшают Богородицкие церкви, зелёные — Троицкие.
— Ну да, ведь зелёный — это цвет Святого Духа, — задумчиво подтвердил старший лейтенант.
— А в монастырях часто встречаются чёрные купола. Это неудивительно, ибо чёрный — цвет монашества.
— Я таковых ещё никогда не встречал.
— У тебя всё впереди. Продолжим?
— Да-да, ты ведь ещё что-то нёс о форме куполов…
— Она тоже имеет глубокий символический смысл.
— Какой?
— Например, если купол похож на шлём, — это напоминает о духовной брани, которую церковь неустанно ведёт с силами тьмы; а если на луковицу, символизирующую, между прочим, пламя свечи, то обращает верующих к словам Христа: «Вы соль земли, вы — свет миру».
— Что сие означает?
— Давай подумаем вместе.
— Давай.
— Одно из главных основных свойств соли — сохранять продукты от гниения и разложения. А задача света — освещать мрак. Этим Христос хотел сказать, что мы — дети Божьи — должны доносить до людей принципы морали и любви и освещать непорочность земного мира.
— Во как! А я и не знал.
— Тебе это ни к чему.
— Не подкалывай. Веровать — одно, а знать историю религии — совсем другое.
— Вот с этим я согласен…
Обнаружить на своём пути хоть одно культовое сооружение, по внешнему виду напоминающее православный храм, им так и не удалось.
Может, в то время в Несвиже вообще не было таковых? А, может, нашим героям банально не
