История России с древнейших времен. Том 4. От Княжения Василия Дмитриевича Донского до кончины великого князя Василия Васильевича Темного. 1389-1462 гг. - Сергей Соловьев

Войны не было после этого между Москвою и Литвою, но и договор не был соблюдаем; Михаил Сигизмундович был принят в Москве, где и умер в 1452 году, в одно время с знаменитым Свидригайлом; с своей стороны Казимир принял сына Шемяки и потом Ивана Андреевича можайского и Ивана Васильевича серпуховского: Шемячич получил во владение Рыльск и Новгород Северский; Можайский получил сперва Брянск, потом Стародуб и Гомей. Видим новые переговоры между великими князьями – московским и литовским, причем митрополит Иона является посредником. Рязанцы опустошали литовские владения и входили за промыслами туда, куда им издавна входов не бывало; Казимир жаловался на это великому князю рязанскому Ивану Федоровичу, но получил ли удовлетворение – неизвестно.

Московские удельные князья бежали в Литву вследствие стремлений своего старшего, великого князя к единовластию; но чего они не хотели в Москве, тому самому должны были подвергнуться в Литве: они не могли быть здесь князьями самостоятельными и, принимая волости от внука Олгердова, клялись быть его подручниками, слугами, данниками. В тех же самых отношениях к литовскому великому князю были уже давно все князья Рюриковичи Юго-Западной Руси.

Литва не мешала московскому князю утверждать единовластие на северо-востоке по смерти Шемякиной; мешали тому татары: в 1449 году отряд их внезапно явился на берегах реки Похры и много зла наделал христианам, сек и в полон вел. Великого князя обвинили в том, что он любит татар, кормит их, принимает в службу; в настоящем случае поведение Василия получило полное оправдание, потому что против грабителей выступил татарский же царевич Касим из Звенигорода, разбил их, отнял добычу, прогнал в степь. И в следующем году Касим оказал такую же услугу Москве, разбивши татар вместе с коломенским воеводою Беззубцевым на реке Битюге. Но в 1451 году дело было значительнее: великому князю дали весть, что идет на него из-за Волги царевич Мазовша; Василий, не собравшись с силами, вышел было к Коломне, но, услыхав, что татары уже подле берега, возвратился в Москву, а всех людей своих отпустил к Оке с воеводою, князем Иваном звенигородским, чтоб препятствовать, сколько можно долее, переправе татар через реку; но Звенигородский испугался и вернулся также назад, только другим путем, а не прямо за великим князем. Между тем Василий, пробыв Петров день в Москве, укрепил (осадил) город, оставил в нем свою мать княгиню Софью Витовтовну, сына князя Юрия, множество бояр и детей боярских, митрополита Иону, жену с другими детьми отпустил в Углич, а сам со старшим сыном Иваном отправился к Волге. Татары подошли к Оке, думая, что на берегу стоит русская рать, и, не видя никого, послали сторожей на другую сторону реки посмотреть, не скрылись ли русские где в засаде. Сторожа обыскали всюду и возвратились к своим с вестию, что нет нигде никого. Тогда татары переправились через Оку и без остановки устремились к Москве и подошли к ней 2 июля. В один час зажжены были все посады, время было сухое, и пламя обняло город со всех сторон, церкви загорелись, и от дыма нельзя было ничего видеть; несмотря на то, осажденные отбили приступ у всех ворот. Когда посады сгорели, то москвичам стало легче от огня и дыма, и они начали выходить из города и биться с татарами; в сумерки неприятель отступил, а граждане стали готовить пушки и всякое оружие, чтоб отбивать на другой день приступы; но при солнечном восходе ни одного татарина уже не было под городом: в ночь все убежали, покинувши тяжелые товары, медь, железо. Великая княгиня Софья тотчас же послала сказать об этом сыну, который в то самое время перевозился через Волгу при устье Дубны; Василий немедленно возвратился в Москву и утешал народ, говоря ему: «Эта беда на вас ради моих грехов; но вы не унывайте, ставьте хоромы по своим местам, а я рад вас жаловать и льготу давать». Через три года татары попытались было опять тем же путем пробраться к Москве, но были разбиты полками великокняжескими у Коломны. В 1459 году новый приход татар к берегам Оки: на этот раз отбил их старший сын великого князя, Иоанн Васильевич. На следующий год хан Большой Орды Ахмат приходил с всею силою под Переяславль Рязанский в августе месяце, стоял шесть дней под городом и принужден был отступить с уроном и стыдом. Это было последнее нападение из Большой Орды в княжение Василия; с Казанью был нарушен мир в 1461 году; великий князь собрался идти на нее войною, но во Владимире явились к нему послы казанские и заключили мир.

Новгородцы, или, лучше сказать, новгородские подданные, воевали со шведами и норвежцами не на берегах Невы и Ладожского озера, но в отдаленном Заволочье, на берегах Белого моря: в 1445 году кореляне заволоцкие напали на норвежские владения, перебили и попленили жителей и возвратились поздорову домой. Как видно, чтобы отомстить за это нападение, в следующем году шведы и норвежцы пришли нечаянно в Двинскую губу, на посад Неноксу, повоевали, пожгли, людей перебили и в плен повели; услыхавши об этом, двиняне собрались скоро, напали на неприятеля, убили у него троих воевод, взяли в плен сорок человек и прислали их в Новгород; только немногим удалось пометаться в корабли и уйти в море. Собственные волости новгородские не терпели от шведов; в 1443 году шведский князь из Выборга приехал ратью на миру и крестном целовании на реку Нарову и схватил псковского сына посадничьего Максима Ларионова вместе с 27 человеками, а других перебил; только на следующий год псковичи выкупили Максима с товарищами за 120 рублей, а всех проторей они потерпели 150 рублей. Вреднее была для новгородских волостей война с ливонскими немцами: в 1444 году немцы пожгли посад у города Ямы и берег повоевали, а в Новгород прислали сказать: «Не мы вас воюем, а воюет вас из-за моря князь клевский, мстит вам за своего проводника и толмача». Князь клевский действительно ездил через Россию в Палестину и претерпел неприятности, потому что его именем немцы грабили Новгородскую землю. Зимою новгородцы пошли в Немецкую землю, за Нарову, пожгли и попленили все около Ругодива (Нарвы), по берегам Наровы до Чудского озера. За это магистр Ордена приходил со всеми своими силами под город Яму, бил его пушками и стоял пять дней, пожег и попленил по Вотской земле, по Ижоре и по Неве, но города взять не мог и с уроном должен был возвратиться домой. Новгородцы собрались отомстить ему за это, идти опять за Нарову, но конский падеж помешал походу. В 1446 году съехались было новгородцы с немцами для заключения мира, но магистр захотел Острова, и потому разъехались без мира. Между тем у псковичей происходили с немцами мелкие столкновения; в 1427 году немцы убили шесть человек опочан-бортников, убили на русской земле; другие подошли к Опочке, посекли и пожгли все на миру и на крестном целовании; иные в то же время косили сено на псковской земле; псковичи за это поехали на них в двух насадах, сено пожгли, схватили 7 человек чуди и повесили их у Выбутска. На следующий год, впрочем, заключен был мир с магистром жителями Юрьева и со всею землею Немецкою, по старому крестному целованию, только без Новгорода, потому что новгородцы не помогли ничем, по словам псковского летописца. Семь лет продолжался этот мир: но в 1436 году псковичи захватили гостей немецких с товарами, всего 24 человека, и посадили их в тюрьму за то, что немцы во время мира стали захватывать псковских рыболовов, а некоторых и убили. В 1443 году заключен был мир на 10 лет; но тотчас же после этого псковичи с князем Александром Чарторыйским поехали под Новый городок немецкий, истребили все жито и повесили 7 чухнов, схвативши их на своей земле. Под 1448 годом псковский летописец говорит о походе новгородцев с князем Александром Васильевичем Чарторыйским против ливонских и тевтонских рыцарей и короля шведского: новгородцы стали на Нарове и бились через реку с немцами; бог помог новгородцам, они побили много врагов, иных побили много на море в судах (бусах), другие потонули в море, 84 человека попались в плен, и с ними два князя; добычи было взято много русскими; в то же время отряд немецкий потерпел поражение под Ямою от новгородцев, бывших под начальством князя Василия Васильевича суздальского. Эта неудача, как видно, заставила немцев быть сговорчивее; в следующем году псковичи отправили своих послов на съезд, на реку Нарову, вместе с послами новгородскими, и заключен был выгодный для русских мир на 25 лет с магистром Ордена и епископом юрьевским: немцы возвратили со стыдом и срамом, по выражению летописца, все старины псковские, которые прежде отняты были юрьевцами. Восемь лет соблюдали этот мир; но в 1458 году началась опять ссора за границы: князь Александр Чарторыйский с посадниками псковскими поехали на спорную землю, сено покосили и велели своим рыболовам рыбу ловить по старине, церковь поставили и чудь перевешали. Но в следующем году поганые латины, не веруя в крестное целование, напали нечаянно на это спорное место, сожгли церковь и десять человек. Псковичи с князем Александром немедленно поехали в насадах и лодьях в Немецкую землю и также много людей, мужчин и женщин, пожгли, мстя за те головы неповинные. Немцы спешили отомстить за своих: въехали в шнеках и в лодьях в Нарову, отняли у псковских рыболовов насаду с пушками и со всем запасом ратным, а в Березской волости выжгли 42 двора, людей же бог сохранил. Но скоро потом приехал посол из Новгорода во Псков, посадник Карп Савинич, с дружиною и объявил, что немцы бьют челом и назначили срок для мирного съезда. Князь Александр вместе с посадником новгородским и псковским и боярами изо всех концов отправились на спорное (обидное) место, обыскали и нашли, что земля и вода принадлежат св. Троице; немцы же, зная свою неправду, не явились на спорное место в назначенный срок. После этого псковичи с своим князем Александром поехали в Немецкую землю и много вреда наделали, повоевали землю Немецкую на 70 верст и три ночи в ней ночевали: много добра пограбили и погостов много пожгли, божницу великую выжгли, сняли с нее крест и четыре колокола; со множеством других пленников привели во Псков и попа немецкого.