Журнал Наш Современник №1 (2002) - Журнал Наш Современник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Человек, умеющий довольствоваться малым, незаметно для себя начинает довольствоваться только малым. В искусстве — это ужасно.
* * *
Меня обвиняют в том, что мой успех обусловлен использованием традиционных средств сочинения. Я это не отрицаю. Очень и очень многое и важное в жизни дается, к счастью, традиционными средствами. В том числе и люди, между прочим. Не худо почаще вспоминать мудрые слова Верди: “Вернемся к старине, и это будет прогрессом”.
* * *
В хоре, поющем фальшиво, человек со слухом будет петь фальшиво, пытаясь пристроиться то к одному, то к другому голосу, надеясь найти наконец опору для своей линии. И наконец махнет рукой и отступится. В фальшивом хоре невозможно петь чисто!!!
* * *
Мода — вещественное выражение комплекса неполноценности.
Мода — тряпичный мост от действительного к идеальному.
Мода — средство против боязни быть самим собой.
Мода — атавизм стадного чувства.
Мода — рабство, которое позволяет почувствовать себя господином.
Мода — “нас возвышающий обман”.
Мода также есть нечто совершенно не имеющее значения. Так, для жизни человеку необходимо дышать воздухом. Поэтому в моду не может войти, скажем, азот: нынче модно дышать азотом — это никогда и никто не скажет.
Мода — ошибка, которую исправляют последующей ошибкой.
* * *
— Этика начинается там, где кончаются разговоры.
— Добро есть деяние, направленное на сохранение и совершенствование жизни.
* * *
Исчезла жертвенность!!
Жертвуют лишь жизнью, дорогими часами жизни во имя того, чтобы повкуснее, понаряднее, повеселее выжить, забывшись от терзаний совести в полном угаре.
* * *
Каждое новое поколение людей цивилизованного общества попадает все более в положение цветка, срезанного с грядки (собранного в поле) и поставленного в вазу с водой, т. е. из условий естественной жизни перенесенное в искусственные. Ваза все больше, ваза все роскошнее, воды больше, она чаще меняется, подкармливается укрепляющими порошками, даже подкрашивается, круглые сутки освещается светом лампионов, воздух шевелится при помощи особых механизмов, нагревается при помощи других, охлаждается при помощи четвертых, на это уходят жизни и силы миллионов других людей, губящих ради этого постоянно солнце, настоящую воду, настоящий воздух, ветер, землю.
И жизнь эта — не жизнь, а особая разновидность смерти.
* * *
С утра до позднего вечера звучат в эфире песни Резника и Рябинина. Их неуемная сочинительская энергия не сдерживается ни культурой, ни вкусом, ни совестью. Кажется, любая тема для них не более как для петуха курица — налетел, отмултозил и соскочил, кукарекая. Нечистая поэзия.
* * *
Вопрос. Ваше отношение к А. Пугачевой?
Ответ. Если человек читает “Республику” Платона, “Город солнца” Кампанеллы, читает Толстого и Горького, слушает Брамса и Мусоргского, следит за развитием наук, любит архитектуру, волнуется за положение дел в природе и помогает ей, любит свою работу и совершенствуется в ней, слушает Шаляпина и Пиаф — артистка Пугачева займет в жизни такого человека подобающее ей место. Если всего этого не будет — скромная по содержанию работа артистки примет в глазах такого человека совершенно циклопические очертания.
* * *
Фосфор в чистом виде сведет вас в могилу, фосфор в заливном судаке — продлит вам жизнь. То же относится и к пище духовной: музыка, выведенная из законов математики — смертельна, музыка, точно выполняющая свою заданную духовную работу — прекрасна, как бином Ньютона.
* * *
Русская литература!!! Какой могучий, развернутый, глубоко эшело-нированный в веках фронт, наступающий постоянно в одном направлении — к братству, добру, свету.
Разрушив первую линию, еще не окрепшую линию, враг наткнется на старую, более могучую; удастся повредить ее — он выйдет на еще более старую, чудовищно могучую.
* * *
Люди стали бродягами — почти никто не живет там, где родился. Отсюда забвение, атрофия чувства родины, всюду человек — пришелец, и отсюда отношение его к природе, к родине других людей, своих братьев соответственное — уничтожительное, как к чужому. И пока такой пришелец безобразит на малой родине других своих соплеменников, эти, другие соплеменники, безобразят на его малой родине — без любви зорят, без сострадания, ибо это — чужое гнездовье, и для тебя оно — лишь кормушка, место добычи, место охоты за своим убийственным для природы благом.
В свою речку не плюнешь, в свой лес не нагадишь, свои покосы, свои грибы не потопчешь — каждый корешок прикроешь травкой.
* * *
Диктатура крестьянства, диктатура рабочих, диктатура буржуазии. Но самая страшная впереди, во время ноосферы, зарегулированной природы — диктатура ИТР. Все в человеческой жизни будет зависеть от знаний, которые далеко, далеко не каждому будут доступны — только избранным по силам будет их освоение. Они станут жрецами новой эры. Диктатуры жрецов.
* * *
Много музыки вокруг нас, мало музыки в нас.
* * *
Все дела в этом мире делаются от страха смерти (добро — от любви к жизни, зло — от боязни смерти).
* * *
Амбра — дорогой товар, ароматный, наслаждение, удовольствие, радость; но нельзя забывать, что это всего лишь продукт гниения, разложения смертельной болезни. Так и современное положение искусства — нет впереди звезды, нет неба, нет идеала.
Уничтожена не просто соц. система — уничтожен санитарный форпост (легкие), где мировой дух очищался от грязи. 12 мая 1991 г.
* * *
У лакеев нет героев.
Лакей — состояние души.
Лакей понимает свою низость.
И хочет всех окружающих и все великое опустить до своего уровня и ниже.
* * *
Мы не пойдем на гражданскую войну, но к войне за нашу веру, за Божий порядок должны быть готовы.
* * *
Есть артисты, музыканты яркие, странные. Свет от них нехорош и пуст. Кто помнит время керосиновых ламп, тому знакомо, как иногда умирал огонь под стеклом, и вдруг вспыхивает сильно и коротко. Это значит, что кончился керосин и загорелся фитиль. Это плохо и опасно — когда горит фитиль. Лампа пуста, а огонь есть.
Так и эти артисты, иной раз большие мастера — горючего нет, а они полыхают. Фитиль горит.
* * *
Эпоха окончательного падения церкви и религии сейчас. Раньше гнали церковь, но учили выполнять Божьи заветы.
Теперь приветствуют атрибутику церкви, но открыто не выполняют ни одного учения Господня — свобода! Напротив, все устои держатся на непрерывном воинственном узаконении безбожия. Истинное царствие лицемеров и фарисеев.
Впереди (отмена учения Христа, его корректировка, приведение его в гражданско-правовой уровень). 22 августа 1994 г.
* * *
Слова, как тень (у Шварца) — отделение от того, что они обозначают, и начали жить отдельной ужасной жизнью (эпоха словесного блефа, “мысль изреченная есть ложь”. На словах стало возможным все доказать и все опровергнуть — и нет ни в том, ни в другом — правды.
* * *
Бюрократизм прессы. Реклама — воинствующий бюрократизм, сводня.
* * *
Вам нужна среда обитания, а мне — отечество. Для творчества.
Для вас отечество — костюм, а для меня кожа.
* * *
Национальный художник оставляет нации знак любви — произведение, становящееся любимым украшением нации, душой нации, талисманом, — “Жаворонок” Глинки, пушкинские вальсы и “Вставайте, люди русские” Прокофьева, “Песня о встречном” Шостаковича, колокола М. Мусоргского (“Рассвет над Москвой-рекой”), “Три медведя” Шишкина, “Грачи” Саврасова, Пушкин Аникушина и т. д.
