Город Хищников (СИ) - Голубина Елена

— Туда! — указала пальцем коллегам.

Фантом появился вовремя. Как раз тут начиналась первая развилка — тоннели уходили в разные стороны. Однако, долго следовать не вышло — физическая подготовка хромала. Остановилась, переводя дыхание и осознавая одну вещь — бежать смысла не было. Фантомы останутся на месте и через пять минут, и через пол часа. Машинист испытывал слишком сильные эмоции, их не стерли года. Отдышавшись, проводила глазами цепочку из фантомов. Если двигаться вперед, то она словно бы оживала, показывая побег человека в действии. А в данный момент, она будто бы замерла во времени. Ушла в реальный мир, чтобы задать несколько вопросов. Рядом с моим лицом, на ладони Даниила, танцевало пламя, освещая одновременно темный тоннель.

— Как действуют страгеры на человека? — первое, о чем я решилась спросить у «местного».

— Страгеры — надуманные страхи. — спокойно объяснял черт. — Они становятся реальными только если живое существо боится. И причинить вред могут лишь психологический.

— А напасть?

— Они могут напугать таким образом, — кивнул Даниил, — а человек при этом почувствует даже физический контакт, если сильно испугается.

— Бедный машинист, — покачала головой я, — фантом движется в ту сторону, — указала я коллегам. Он оставил сильный след благодаря страху.

— Движение фантома? — изумился Бенедикт. — Ты увидела фантом в движении?

Я задумчиво кивнула, продолжив шагать по коридору, коллеги последовали.

— Твой дар прогрессирует, — довольно заметил Бенедикт, — с каждым новым заданием, когда тебе приходится использовать дар медиума.

Над сказанным я решила поразмышлять позднее, наблюдая по ходу за цепочкой фантомов. Она уходила далеко вперед, а то, что оставалось позади, тут же рассеивалось. Погружение в тонкие материи и слежка за перемещающейся фигурой прошлого позволили мне позабыть о фобиях. То, что страгеры никуда не делись, поглядывая любопытными глазками из-за пещерных проемов, я ощущала где-то на краю сознания. Но цель сейчас забрала все мои мысли и переживания. Полупрозрачная фигура машиниста петляла по каменным коридорам, пытаясь оторваться от жутких тварей, которые могли бы не причинить вреда человеку, если бы он только знал, что нельзя было бояться. Растерянное ничего не понимающее лицо фантома исказилось ужасом, и вот уже через какое-то краткое время в глазах человека читалось безумие. Шаги замедлились, волосы все еще молодого мужчины местами покрылись сединой. Черты лица заострились. Он продолжал бежать, но уже ни от кого не спасаясь. Разум потерял ниточку, соединяющую с реальностью, человек сходил с ума. Затем он брел, немного пошатываясь. Под глазами нарисовались мелкие морщинки, взгляд ничего не выражал. Он просто двигался вперед, уже не обращая внимания на то, что его перестали преследовать жуткие существа. Они потеряли интерес к человеку, не испытывающему такие громкие вкусные эмоции. Для них он стал таким же камнем, как и все вокруг. Количество фантомов уменьшилось, цепочка прервалась. Машинист, внешность которого стала практически неузнаваемой, ведь он постарел сразу на несколько десятилетий в краткий срок, просто опустился на каменный пол, уперевшись затылком о стену пещерного коридора. И так остался недвижим до конца своей короткой жизни. Все, что от него осталось — форма и угасший фонарь. Орхиус подцепил одежду двумя пальцами и угрюмо констатировал:

— Не позавидуешь этому человеку. Так себе жизнь у него завершилась. И, самое главное, заслужил ли он такую участь?

— Жалеешь человека? — не отрываясь от увиденной картины, спросил Бенедикт. Ему тоже было не по себе. Хотя на свою жизнь и посмертие он многого насмотрелся.

— Человек- не человек, а справедливость должна быть хоть какая-то, — задумчиво проговорил Орхиус, сам дивясь своим словам. Раньше он сам бы над ними первый посмеялся. Справедливость? Что за бессмысленное понятие?

У меня навернулись слезы, тонкими струйками стекая с щек. Ведь так не должно было случиться! Почему человек сел в тот поезд? Зачем рискнул своей жизнью? Ведь должно же быть внутри предчувствие опасности, присущее каждому. Горечь застилала глаза от несправедливости случившегося.

В голове что-то щелкнуло, словно открывая иную дверь. Углубилась в мир тонких материй. И действительно, какая-то подсказка маячила перед глазами. Лишь бы только дотянуться до нее. Всю мою суть тянуло к ней, и я не стала сопротивляться. Не стала отвлекаться даже на то, когда ощутила, что падаю, а кто-то ловит, теребя за плечи и выкрикивая мое имя. На краю сознания услышала громкое Бенедикта:

— Подожди! Мы должны немного подождать…

Все. Мой разум словно бы растворился в ином сознании. В том, который наблюдал за жизнью человека.

Воронцов Павел Сергеевич. Молодой мужчина с ершиком русых волос на голове довольно улыбался, смотря на свидетельство, позволяющее управлять подвижным составом. Вот она мечта детства, начала по-тихоньку сбываться. Павел всегда мечтал стать машинистом. Его глаза горели восхищением, когда он будучи ребенком сел в поезд метро. Еще тогда он зарекся, что сможет управлять такой махиной. Павел задавался вопросом — каково это ощущение? Мандраж предвкушения разошелся волной мурашек. Сегодня должен был быть первый рабочий день. Погода стояла прекрасная, теплая. Ярко светило солнышко, грея снаружи и изнутри, словно бы в такт мыслям юноши. Павел шел по зебре, счастливо улыбаясь и насвистывая веселый мотив, с детства знакомой мелодии. От размышлений отвлекла людская брань, раздавшаяся позади. Зеленый человечек в светофоре мигал, сигнализируя о том, чтобы люди заканчивали движение поперек проезжей части. Павел хотел было ускориться, шагнув на бордюр — времени оставалось немного до начала рабочего дня, но остановили вновь обрушившиеся ругательства и сигналы автомобилистов. Юноша обернулся и увидел пожилого мужчину по середине дороги, медленно передвигающегося вперед и постукивающего клюкой по асфальтированной поверхности. На гнев людей он никак не реагировал, словно бы не слышал. А рядом с ним прыгала испуганная собака-лабрадор, сорвавшаяся с поводка. Животное терлось о ноги мужчины, следуя шаг в шаг рядом с ним и не понимала, как еще ему помочь. Павел выругнулся и пошел на встречу. Со всех сторон полетели ругательства. Если старика еще можно было как-то объехать, то вот зачем этот идиот вышел на проезжую часть? Все думали действительно так. Никто из автомобилистов даже не остановился, продолжая ход, и лишь бранились, приоткрыв окна автомобилей. Наконец добравшись до мужчины, Павел ухватил одной рукой поводок, а второй подхватил старичка под локоть.

— Ой, спасибо, молодой человек, — прошамкал мужчина, — я уж думал, не доберусь. Зрения-то у меня нет практически. Вот и тебя вижу размыто. А Ласька сорвалась с поводка. Сам виноват! Перетерся наверное, старый уж он. А кому проверять кроме меня?

— Ничего, уважаемый, — подбодрил Павел, медленно пробираясь вперед под шум резких тормозов и громких сигналов, — у вас как со слухом?

— Со слухом вроде еще ничего, — признался старичок, — но что я могу сделать? Я б сам и не ходил никуда, да кто за меня это сделает? — Оправдывался он.

— Не беспокойтесь так. Скажите, куда вас довести?

— Спасибо, сынок, — пустил слезу мужчина, когда они перешли дорогу.

Павел отвел пожилого мужчину, куда тот указал, с прискорбием рассуждая, что в самый свой первый рабочий день он сильно опоздает. А еще в голове крутились слова, оброненные старичком напоследок:

— Не знаю поверишь ли ты Павел, — несколько смущенно произнес мужчина, — но есть у меня дар такой, предвидения что ли… или ясновидения… не знаю, как правильно это называть… но вот что. Ты лучше поменяй свою профессию, пока не поздно. Ты ведь машинист? Твой последний поезд отправит тебя на грань.

Десятилетие минуло быстро. От помощника машиниста Павел дорос до машиниста, и теперь у него у самого под рукой постоянно находился юнец, жадно впитывающий любые знания от своего наставника. В тот день, когда чуть было не случилось несчастье, Павел, вдруг вспомнил давние слова того старичка. Неприятные мысли мужчина быстро от себе отогнал. Все же много времени прошло, плохого не случилось. Обычный будний день. Валил снег, было преддверие нового года. Павел предвкушал праздник в кругу семьи — матери, отца и младшей сестренки. Своей он так и не обзавелся. Но разве тридцатилетие возраст для мужчины? Вся жизнь еще впереди, чтобы там псевдо-ясновидцы не говорили. Садясь в кабинку машиниста вместе в Егоркой, его помощником, Павел с легкой грустью подумал о том, что года летят слишком быстро, как скоростной поезд.