Фая, или До тех пор, пока Вы хотите (СИ) - Эшли Ирен

— Интересно, как прошел первый учебный день новичка? — язвила Асиа, попивая травяной чай и все чаще оглядываясь на входы в столовую.

— Как изгоя, — заявила уверено Лаура. — По-другому к аритаанийцу наврятли отнесутся…

— Фиолетовые! — воскликнула её сестра.

Все в столовой начали оборачиваться. Кто-то глядел осторожно искоса, кто-то пристально, не стесняясь. Маги первого ранга были раздражены — читалось по их лицам; за ними сразу зашел «новенький», он хитро лыбился и, казалось, даже получал особенное удовольствие от повышенного внимания к его персоне. Когда фиолетовые заняли свой стол, принц Наатира строго отсек:

— Аритаанийцу за нашим столом не место.

Голос Салала был пропитан гневом.

Адепты наблюдали за возникшей картиной, ждали ответа Эрлеа, но его не последовало. Маг лишь пожал плечами и направился с подносом за одинокий столик в углу. Положение дел его абсолютно не смущало, а ярость фон Раттса — забавляла. Эрлеа даже не пытался никому ничего доказывать, ведь знал: он сильнее всех здесь вместе взятых, потому злобу адептов воспринимал, как гавканье мелких собачонок.

— Ты куда?! — удивилась Сиенна, как только из-за стола поднялась Фая.

Иномирянка ответила шепотом:

— Хочу подойти к нему.

— С ума сошла? — Лола покрутила у виска, затем привстала и, дернув подругу за плечо, произнесла тихо на ухо: — мало проблем тебе?

Фаина хмыкнула в ответ. Взяла поднос и направилась к новенькому. Она знала только наатирийцев, но совсем мало об аритаанийцах, а ведь ее возлюбленный — их тиарнак, правитель. Адепты проводили взглядом иномирянку; девушка остановилась возле стола Эрлеа и спросила:

— Могу присесть?

Вокруг зашептались.

Сама Фая волновалась внутри, ведь видела его истинное лицо. Эрлеа усмехнулся:

— Не брезгуешь?

В голосе была ирония. Фаина качнула головой:

— Нет, — она мягко улыбнулась.

— Присаживайся, конечно.

Адептка отодвинула стул, на стол положила поднос с ужином, затем села и непринужденно поинтересовалась:

— Как прошел первый день?

— Мне здесь не особо рады, поэтому… легко. Меня старались не замечать.

— Потому что ты аритааниец.

Эрлеа засмеялся, оттого что собеседница с очень серьезным видом сказала абсолютно очевидные вещи. Фая чуть смутилась и отвела взгляд в сторону. Ответа долго не было, она снова обернулась к парню; заметив его пристальный взгляд на чем-то, тоже туда посмотрела и заметила печать на своей руке, которую Эрлеа внимательно рассматривал. Фая накрыла печать рукавом, потом вовсе спрятала руку под столом. Аритааниец изменился; глядел настороженно, в глазах читался гнев с примесью «принужденного» уважения.

— Прогуляемся? — предложил Эрлеа.

Фаина замешкалась.

— Не обижу, — спустя пару секунд добавил он.

— Ладно…

Фаиной движет интерес к народу Аритаана: кто они, чего хотят; так ли ужасны, как твердят наатирийцы или нет?! И главное… действительно ли опасен Рассел?! Девушка испытывала к нему теплые чувства, медленно перетекающие в привязанность, потому ей хочется найти причины оправдать мужа.

— Не холодно? — спросил Эрлеа.

— Все хорошо.

Они шли по открытому балкону-коридору на самом верхнем этаже академии, откуда открывался потрясающий вид на город.

— Ты… — Эрлеа подбирал слова, но потом решил спросить прямо: — жена ректора?

— Да. Слышал обо мне?

Было бы не удивительно, но аритааниец дал другой ответ:

— Почувствовал по твоей печати, — искоса взглянул на руку, которую иномирянка тотчас спрятала.

— По ней можно почувствовать?!

— В Наатире никто бы не смог, но я… темный маг – это во-первых, а во-вторых жену тиар… — Эрлеа вздохнул, он не стал договаривать, мол жену тиарнака по печати защиты ощутил бы любой аритааниец; вместо этого осторожно поинтересовался: — что ты знаешь о ректоре?!

Фаина не раскрывала правду о том, что знает о нем рискованно много и поэтому пересказала всем известные вещи. Аритааниец прищурился:

— И всё?!

— Да, — робко.

— Почему ты сегодня решила заговорить со мной? — внезапно вопросил Эрлеа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Фая не растерялась:

— Ты показался мне таким одиноким, напомнил мне меня, когда я оказалась здесь. Влиться мне помогла Лилола — моя лучшая подруга. Всегда проще, когда появляется… друг.

— Друг? — аритааниец вздёрнул бровью. — Я с Аритаана, — протянул угрожающе, — враг! — уточнил.

— Но не мне, — улыбнулась Фаина. — Я иномирянка; не знаю, что плохого вы сделали для Наатира, но лично у меня нет причин враждовать с вами.

Эрлеа засмеялся:

— Удивляешь меня… как там тебя?

— Фаина.

— Фаина, — мягко повторил за девушкой, нежно проговаривая каждую букву так, словно боялся забыть.

— Фаина!

Низкий баритон Рассела заставил вздрогнуть двоих. Выросшая фигура из черного тумана напугала Фаю и напрягла Эрлеа. Аритааниец виновато опустил голову под тяжелым взором тиарнака. В груди Рассела черными лилиями росла ревность, мужчина сухо спросил:

— Что вы здесь делаете? — Через мгновение мрачно подчеркнул: — наедине.

— Беседовали, — спокойно ответила девушка. — К Эрлеа остальные относятся как к изгою…

— Будто неясно почему!

Рассел настолько брезгливо взглянул на аритаанийца, что и мысли не может закрасться о том, что он… один из них.

— Фаина единственная, кто тепло и с пониманием отнеслась ко мне. Я благодарен за это. — Он сказал это, глядя прямо на ректора.

Едва заметное удивление пронеслось в глазах тиарнака. Новость не могла не обрадовать: понимание — ключевой элемент в их отношениях. Рассел впервые привязался к женщине настолько, что боялся спугнуть ее своей темной сутью, потому признаться не мог.

— Она великодушна, ты прав. Даже слишком, — сухо изрек Рассел, затем обратился к жене: — нужно поговорить.

Фая ответить не успела, как черный туман обволок её и уже через секунду отпустил в покоях фон Корнеля. Она отошла от мужа на шаг, взглянув настороженно в глаза, словно пыталась понять его настроение, а маг глядел пристально, строго и пытливо.

Рассел говорил со Снежаной, она хоть и согласилась встать на его сторону, вероятность того, что могла проболтаться младшей сестре… высока. Чем дольше колдун смотрел на возлюбленную, тем большей ей становилось неловко: ежилась, бегала глазами, не знала куда деть руки. Он расправил плечи и пронизывающим голосом спросил:

— Разговаривала сегодня с сестрой?

«Что ему ответить?».

— Да, — недолго думая, выпалила она, вслед сглотнув нервный комок в горле.

— О чем? — Рассел нежно улыбнулся.

— Да так… — пожала плечами, — о всяком.

— Выпьешь чего-нибудь? — вдруг предложил Корнель.

Фаина отказалась; боялась проболтаться.

— Ладно, — ответил щурясь.

Наступила неловкая тишина.

В тиши маг налил вино только себе, встал у окна лицом к Фае и, не отрывая от неё взгляд, сделал глоток. Девушка невольно покрылась дрожью, завела руки за спину и с грустью покосилась на выход. Было не по себе.

— Соскучилась?

От вопроса она вздрогнула ровно также, как испуганная человеком кошка; почти волосы встали дыбом.

— Мне кажется, мы после крайней проведенной ночи вместе стали ближе, — изъяснился Рассел.

Перед ней был главный враг Наатира. Сильнейший маг. Тёмный…

При виде него сердце девушки сильно билось от тревоги, а легкие сковывало, даже дышать было тяжело. Рассел видел страх в её глазах, но вместе с ним теплилась нежность: искрила в зрачках, сияла в темной комнате. Фаина боялась умом, но сердцем успела привязаться к правителю Аритаана. Не выдержала и призналась:

— Скучала.

Столько было мягкости и ласки в этом слове, что Расселу даже стало все равно на то, что она тщательно скрывает; просто отставил бокал, подошел и порывисто её поцеловал. Страхи Фаины разлетелись на множество осколков, она ответила взаимностью, утопая в его объятиях, отдаваясь прекрасным ощущениям целиком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})