Тот День - Дмитрий Хабибуллин

Но та совсем не собиралась приходить в себя, и, вытаращив полные слез глаза, пятилась и продолжала голосить.

— Да что ж такое? Деточка, да перестань ты! — грозно крикнул Георгий и к его удивлению, женщина приутихла.

Люди усадили ее на небольшой поросший мхом пенек, который словно специально торчал у самой дороги. Женщина вся дрожала. Температура была не меньше десяти градусов, и полуденное солнце продолжало прогревать замерзший за ночь воздух, однако человек дрожал вовсе не от холода.

Когда незнакомка немного успокоилась, Георгий Соколов присел рядом, взял ее холодную кисть и тихо произнес:

— Не плач. Худшее в твоей жизни уже случилось. Больше не будет горя.

Слова батюшки повисли в воздухе, и ему показалось, что на несколько секунд сердце женщины остановилось. Замерло, чтобы через мгновение вспыхнуть яростью.

— Не будет горя? — отдернув руку, сухим от слез голосом крикнула она. — Да больше ничего не будет! Все кого я знала и любила, погибли! Мои дети, муж, родители!

Растерявшись от напора женщины, отец Георгий совершенно не знал, что ей ответить.

— Расскажите, что произошло. Откуда вы? — вмешался Владислав.

— С Тверского посада я. На дачу к матери приезжала. Детишек взяла. Ну, шашлыки там всякие. В общем, отдохнуть думала. Субботний вечер всей семьей. А тут такое… — всхлипывая и запинаясь, сказала она.

— А звать-то тебя как? — спросил Соколов.

— Ирина Смолова. А вы… Вы можете не представляться, — с неприкрытой злостью, бросила женщина взгляд на святого отца. — Я знаю вас. Из Каблуково вы.

Георгий уже давно перестал удивляться небывалой известности в здешних краях.

Вознесенский храм знали многие, и хоть монастырь и был отгорожен водами Орши с одной стороны, и густым лесом — с другой, зачастую на его служения шли люди из соседних сел и дачных кооперативов. Тверской посад, небольшое дачное поселение, было самым близлежащим к монастырю. От места, где путники сделали вынужденную остановку, и вовсе оставалось полчаса ходьбы. И Георгий собирался пройти посад прежде чем направиться в саму Тверь.

— Послушай… — начал Соколов, но бросив взгляд на новую знакомую, остановился.

Истерика женщины сменилась каким-то холодным ступором. Она сидела на зеленоватом пне и рассеяно смотрела вдаль.

— Да посмотри ты на меня! — повысил тон святой отец, — мне нужно знать, стоит ли заходить в этот ваш Тверской Посад? Могут ли там оказаться выжившие? А еще там рядом есть… — напряг память Соколов.

— Синтетик, — напомнил Влад название соседнего с Тверским посадом садоводства.

— Да, да Синтетик, — кивнул Георгий, — может нам туда зайти, поискать людей?

— У нас в Посаде только трупы и пепелища. Там точно никого нет. А вот Синтетик, не знаю… — слегка придя в себя, безразлично ответила женщина. — В общем, идите куда хотите. Все равно я с вами не пойду.

— Дочь моя, тебе тяжело и совершенно не хочется жить, я понимаю, — сохраняя спокойствие, начал Георгий. — Но я не стану тебя утешать. На все воля Порядка. И если тебе суждено понять, то ты поймешь зачем нужны были все эти жертвы. Поймешь и примешь дар природы. Дар избранности.

На мгновение святому отцу показалось, что вот-вот и женщина захлебнется в собственной злости. Стиснув кулаки, она вскочила на ноги и бросилась в сторону Георгия.

Сычев отреагировал вовремя, и, скрутив истеричную барышню, усадил ее обратно. Святой отец видел как сильно пылают глаза Ирины. Казалось, еще одна капля гнева и хрупкая женщина вырвется из стального хвата Сычева.

— Так, ладно… — стараясь глубоко дышать, тихо сказала женщина. — Просто отпустите меня. Не мучайте, дайте уйти.

— Не глупите, вы погибните, — крепко держа женщину за плечи, сквозь зубы процедил Владислав.

— А что мне остается? — вновь залилась слезами женщина. — Что может еще меня держать в этом мире?

— Вы не в себе. Не принимайте поспешных решений. Вместе мы выживем, — подбирая нужные слова, Влад старался хоть как-то успокоить женщину. — Отче, ну что вы стоите? Сделайте хоть что-нибудь!

— Отпусти ее, — вдруг сказал Соколов.

— Что? — в замешательстве переспросил Сычев.

Воспользовавшись моментом, Ирина извернулась и вскочила на ноги.

— Для нее это кажется единственным выходом. И если она нужна Порядку — ей будет знак. Как был мне, чтобы мы с тобой Влад встретились, — уверенно произнес Соколов сделав шаг в сторону женщины, отчего та попятилась.

— Какой еще знак? — совсем запутался Владислав.

— Знак Порядка, — коротко ответил Георгий заглянув в глаза недоумевающего человека.

— Волки! — вдруг завопила женщина.

И Георгий Соколов увидел их.

Три пары глаз янтарных вспыхнули огнем. Три крупных серо-бурых волка, оскалив пасти, тихо приближались к людям. Звери выходили из леса по ту сторону от дороги. Выходили медленно, словно смакуя человеческий страх. Георгий видел их покатые мускулистые спины, мощные лапы и смертоносные клыки. Святой отец понимал, что этим лесным убийцам достаточно несколько секунд, чтобы превратить людей в фарш из костей и мяса.

— Не дергайся! — Шепнул священник Владу, заметив, что его рука потянулась к висящему за плечом карабину. — Ты не успеешь!

До хищников было шагов семь-восемь, а это значило, что ружья бесполезны. Такое расстояние здоровый волк преодолеет в два прыжка, и Соколов отлично представлял, что зверь достигнет Владислава первым.

Однако волки отчего-то не спешили разорвать людей, и, подойдя к дороге, три зверя замерли на месте. Казалось, что лесной тракт чертою лежал между жизнью и смертью. Но хищники не торопились его переступить. И Соколов заметил: три пары глаз с каким-то интересом теперь смотрели на него.

«Волк праведника не тронет. Не бойся», — внезапно пророкотал знакомый Голос в его голове.

От удивления, Георгий на мгновение отвлекся от зверей. Он опять слышал Голос, а значит, Порядок его не оставил. Значит, он был прав. И вера опять согрела душу священника.

Шагнув вперед, Георгий неожиданно для себя понял, что нужно делать. Он видел как три волка, склонившись низко над землей, оскалив пасти, приготовились к прыжку. Он видел как Сычев, дрожа от страха близкой смерти, схватил свой карабин. Весь мир вдруг приобрел особые цвета, и Соколов заметил, как из глазниц животных вырываются странные дымчатые шлейфы. Он слышал запах ладана и чего-то еще. Все изменилось, и даже время замедлило свой бег. Волки взмыли вверх, щелкнул затвором Владислав. Шагнув навстречу летящей смерти, Георгий отчего-то схватил распятие и что есть мочи закричал: