Практикуйся, ведьма - Арилика Валентинова

В Атлантии, также как и в других империях, существовала масса законов. Одни подписывал император, другие сохранились ещё с древних веков. Что-то всегда менялось, но традиции и обычаи всегда сохранялись в памяти, либо людей, либо книг. Не знаю, кто создал этот закон — долг крови, но он оставался неизменным на протяжении сотни, а может и тысячи лет.

Попасть под такое «проклятье» мог любой человек, циклоп, титан или даже бог. И насколько я знала — ни один ещё не нарушил такую клятву. Обычно попадались на это люди, постоянно рискующие своей жизнью и ценящие её превыше всего. Для них расстаться с такой драгоценностью — просто не выносимо. Поэтому, когда возникает выбор — жизнь или долг, то обычно люди выбирают долг. Меня, правда никто не спрашивал — Эдер просто спас меня, вот только должок придётся отдавать по — полной — а это означает, что я не стану свободна до тех пор, пока не спасу титана из когтистых лап смерти. А учитывая, что титаны сами по себе — невероятно живучие существа, то я откровенно попала…

— Чёрт! — я злобно выругалась сквозь зубы и сжала кулаки — ненавижу, когда меня используют, ненавижу свою судьбу, и терпеть не могу саму себя за вспыльчивость. Я оглянулась и поймала удивлённый взгляд Вики, правда сестрёнка тут же поспешила спрятать глаза, уткнувшись в недописанное письмо.

— Липа… — робко позвала она.

— Что? — метнув взбешённый взгляд на притихшую сестру, ответила я.

— Я не хочу домой…

Как же мне хотелось ответить «Я знаю»…

Викторианна.

Липа сегодня с утра была сама не своя. Злилась. На любое слово рычала, как голодная собака. Внезапно, меня посетила мысль, что сестра просто опасается шуточек с моей стороны, и, именно, поэтому ведёт себя так жестоко. Что ж, если это действительно так, то что же будет с ней, если я действительно начну подшучивать над случившемся утром? Хотя и не собиралась…

— Липа? — я тихо позвала сестру. Тонкая фигурка, в тёмно-зелёной тунике застыла у окна. Медные волосы распались по плечам и сейчас золотились под яркими лучами солнца.

— Что? — зло спросила она, всё так же стоя у окна, немного сгорбившись, словно тяжкий груз проблем давил на её плечи, и метнула на меня злобный взгляд.

Я мгновение размышляла, а стоит ли поднимать разговор, но так и не придя к решению, выпалила:

— Я не хочу домой!

Да, прозвучала эта фраза так, словно маленький ребёнок отказывался идти домой с прогулки, но по сути — я и была этим маленьким существом, пытающимся отстоять свои права перед взрослой и гораздо более опытной сестрой.

— Вики… — я подняла глаза, и внезапно уткнулась взглядом в зелёные глаза сестры. Она смотрела так мягко и сочувственно, что на мгновение меня посетила мысль, что мой замысел удастся, и я останусь здесь. — Вики, послушай, — Липа подошла ко мне и присев на краешек стола, взяла меня за руку. — Я тебе уже говорила, что дорога ведьмы — опасная и непредсказуемая. Кто знает, куда меня занесёт в следующий раз? Не перебивай, — сказала сестричка, видя, что я хочу возразить. — Сейчас я в относительно спокойном городе, завтра на просторах Бравии, послезавтра застряну в пещере с химерой… — она запнулась. — При поступлении в школу, я дала клятву, что отныне отвечаю за свою жизнь. Но, учитывая, что ты — она взяла меня за руку, — частичка меня самой, то я отвечаю и за тебя. Помнишь, что произошло в той пещере? — Липа заглянула в мои глаза, — Мы чуть не погибли. Правда, последствия мне приходится до сих пор расхлёбывать, да и в будущем ещё придётся, ведь долг-то я не отдала. — Липа замолчала и в комнате повисла неловкая пауза.

— Липа, я понимаю… — робко ответила я.

— Ничего ты не понимаешь! — внезапно зло, рявкнула она. — Ты не понимаешь, что такое долг крови! Да ты и понятия не имеешь, ЧТО такое откат. То, что ты видела — это только частичка того, что может произойти, если я хоть на минуту расслаблюсь — то потеряю и магию, и свою жизнь! Я за себя не могу отвечать, так ты предлагаешь ещё и за тебя нести ответственность?!

Я так и застыла с открытым ртом, наблюдая, как Липа ходит по комнате взад-вперёд, нервно наматывая золотистый локон на палец. Слёзы сами собою покатились по щекам, обжигая кожу.

— А ты не знаешь, что такое сидеть взаперти! Просыпаться утром в одно и тоже время, одеваться, прихорашиваться, завтракать, заниматься одними и теми же делами изо дня в день!

— О, да… — рассмеялась Липа. — Это так тяжело и трудно — делать маникюр, прихорашиваться, и есть деликатесы! А ты, — сестра угрожающе нависла надо мной, — милочка, похоже, не понимаешь, что такое постоянно рисковать своей жизнью и есть школьную лабуду? Да половина людей в Атлантии отдали бы душу, чтобы жить так, как ты!

— Но ты ведь сама отказалась от этой жизни! Ты была так рада уехать из дома! Почему, Липа? — плача, спросила я её, — Почему ты выбрала школу, полную чужих людей и опасностей, а не родной дом и спокойную жизнь? Почему ты променяла деликатесы и платья из шёлка, на перловку и туники из второсортной ткани? — я встала и теперь смотрела на Липу, не отпуская её взгляд от своих зрачков. — И наконец, зачем ты бросила нас с отцом? — уже более спокойно спросила я, сжимая руками её плечи.

Буквально несколько секунд Липа словно застыла. Её зрачки превратились в тонкие, практически невидимые шарики, губы тихонько подрагивали.

— Липа, почему? — повторила свой вопрос я, старательно вглядываясь в зелёные озёра её глаз, словно хотела найти там ответ на свой вопрос.

— Потому что… — сестра запнулась. — Так нужно было.

Вывернувшись из моих рук, Липа отошла назад к окну и застыла подле него. Я поймала себя на мысли, что всё бы сейчас отдала, лишь бы узнать, что на уме у сестры, о чём она думает и что хочет ответить.

— Ты не поймёшь — тихо прошептала она.

— А может, ты просто не знаешь ответ? — ехидным голосом спросила я её. — Или может, всё дело в том, что ты винишь меня в том, что мама умерла? — слёзы ушли, посеяв в груди другое колкое ощущение злости, она затопила мой разум, и слова вылетали как бы сами собой.

— Не говори так! — рявкнула Липа, и резко обернувшись, влепила мне пощёчину. Её глаза сияли яростью, но и мне было не до того, чтобы одуматься. Я потёрла горящую щёку, но сквозь пелену злости даже боль не чувствовалась.

— Ты сбежала! Позорно сбежала! — рявкнула я, — Можешь применить ко мне свою магию. Давай! — я ткнула в неё пальцем, — Ведь сама говорила, что убить можно одним словом…

— И ты уже это сделала… — спокойно сказала она, и вышла из комнаты, даже не хлопнув дверью…

Олимпия.