Вирус хаоса - Мария Симонова

— Мария? Мария Ветер? — спросил он.

«Не узнает меня, что ли, „в парике“?..» — подумала она, почему-то вспомнив оперуполномоченных из Службы Контроля: как-то в их стиле он это произнес. Хотя она-то давно уже была не Ветер, а Сме-ля-ко-ва! Но если был человек, которому она решилась бы открыть такие нюансы в последнюю очередь, так это Евгений Смеляков. Она ответила ему:

— У вас есть на этот счет сомнения? — верней, увильнула от прямого ответа.

— Нам необходимо поговорить, — сказал он.

— Машенька, прошу вас, улыбнитесь! Вот так, спасибо!

— Распишитесь вот здесь, пожалуйста, это для моих мальчиков. Они мне не поверят!

— Скажите, Маша, вы испытываете страх? Или в большей мере наслаждение?

— Разрешите сфотографироваться с вами?

— Да-да. Пожалуйста, — говорила она, потом обернулась к Евгению: — Замечания по работе?..

Евгения поблизости видно не было.

Ей совали в руки блокнотики и фотографии для автографа — сделанные только что, во время трюка, а также более ранние; мало кто обратил внимание, с каким пристальным интересом она разглядывает эти снимки.

— Мы все видели, как вы прямо на лету сменили имидж — это фокус или какой-то новый трюк?

— Э-э-э… Думаю…

— Это новый фокус, — прозвучал над ее ухом смутно знакомый голос, и широкая сдобная рука приобняла ее за плечи. — Да-да, расширяем, видите ли, горизонты профессии, сотрудничаем с нашими известными иллюзионистами, перенимаем, так сказать, новейший опыт… А теперь, господа, давайте предоставим Марии возможность немного отдохнуть: согласитесь, она сегодня это заслужила.

И Андрей Валентинович — а это был именно он, только пышнокудрый — повлек ее из круга поклонников в направлении своего столика, откуда ей улыбались Мамука с Ипатьевичем. Рядом на белом диване расположились Людмила с Филом и с ними еще один знакомый персонаж: Янка, она же Ивона, объявилась! Но на сей раз не светской львицей. Строгий кремовый костюм и маленькие очечки на носу: женщина-кошка щеголяла в образе подчеркнуто деловой дамы. И у стола на своем прежнем месте сидел Евгений Смеляков.

Теперь Мэри ясно увидела разницу — может быть, потому, что он успел переодеться? Впрочем, она уже убедилась, что переодевание здесь — не более сложное мероприятие, чем смена платьев на кукле, вырезанной из картона. Сменив цветовую гамму с черного на оттенок маренго, Евгений стал выглядеть не то чтобы полнее Гения, но стало заметно, что он покрепче. И проглядывала в его облике едва уловимая подтянутая четкость, наводившая на мысль о военной выправке.

Но, если частая смена одежды, а вместе с ней и имиджа были здесь в порядке вещей, почему же «фокус» ее внезапной перемены не был воспринял так же запросто? Должно быть, со стороны это выглядело достаточно необычно, а ведь ее в тот момент еще и снимали. «Интересно, что увидит тот, кто посмотрит пленку?…»

— Вы просто чудо, Машенька! — приветствовал ее Сергей Ипатьевич, слащаво целуя ручку. — Какой вы подготовили оригинальный сюрприз! Была одна, и — оп! — дальше летит уже совсем другая, вся наша крыша так и ахнула! А мы поначалу даже слегка растерялись. Не предупреждаете! — он укоризненно погрозил пальцем.

— Сегодня замечательный сбор, — похвалился Андрей Валентинович, — а на следующий эпизод я предполагаю его удвоить. Дальше по сценарию у нас идет ограбление музея, так, Евгений?

— Лазерная сигнализация, — кивнул Смеляков. — Только должен предупредить, что при ограблении необходимы пустые гулкие залы, и они будут пронизаны сетью лучей. Так что, боюсь, там удастся разместить минимум зрителей. Сами понимаете, не за статуями же их прятать.

— О, не волнуйтесь, это я беру на себя! Есть у меня одна идея, надо будет поговорить с администрацией…

— Он саркофаги для них установит вдоль стен, — усмехнулся Мамука достаточно широко, чтобы Мэри заметила, что зубы у него все, как на подбор, золотые.

— Установлю, дорогой мой, установлю — саркофаги, гробницы, а надо будет — и в два ряда!

— Первый ряд — VIP-места! Комфортабельные гробы с кондиционированием и автоматической подачей напитков! — внесла предложение Людмила. Оно было встречено с веселым энтузиазмом.

— Евгений, у меня к вам вопрос… — Мэри решила, что настала пора кое в чем признаться — не то всем, упаси боже, а так, в небольшой мелочи: — Какой был код для хранилища дискеты? Я его забыла, пришлось разбить стекло…

— Все правильно, — рассеянно произнес он, занятый, кажется, своими мыслями, — ты наобум тыкаешь в кнопки, раздается сирена, ты бьешь стекло. Ты все прекрасно отработала.

— Даже, я бы сказала, артистически, — поделилась своими впечатлениями Ивона. — Импровизация с телефоном была просто шикарна! — продолжала она со смешком. — Я уже не говорю про туалет: когда бачок заголосил, казалось, что ты со страху готова запрыгнуть обратно в вентиляцию. А это отчаяние у двери! Ты словно и вправду забыла код. Да, Борянский очень заинтересовался твоим трюком, ну, с преображением. Если ты хотела его удивить, то это тебе удалось. Метишь на роль в следующем блокбастере?

— Конечно мечу, — сказала Мэри, подумав про себя: «Только неизвестно, себе ли я обеспечиваю эту роль. Если подумать: квартира изменилась до неузнаваемости, муж пропал, а я сорвалась со Светкой, незнамо какой и не зная куда, актриса несостоявшаяся, искательница приключений, и вот как все обернулось, можно сказать, усугубилось. А следовало, дорогая моя, оставаться дома!..»

— Что-то я немного устала. Простите, но мне, кажется, пора домой, — сказала Мэри, поднимаясь. Она не очень представляла себе, как и куда следует добираться по этой новой Москве, а потому собиралась забрать с собой Светку — та подскажет. Но тут и Евгений тоже встал со словами:

— Я тебя подброшу.

«Великодушное предложение. Не забыл бы потом поймать…» — подумала Мэри, тем не менее соглашаясь.

Все немножко засуетились: Ивона сказала, что ей тоже пора, Фил вспомнил, что надо вернуть флаер, любезно предоставленный Андреем Валентиновичем, на его законное место, Людмила многозначительно наступила Мэри на ногу:

— Только не вздумай взять Светика. Сама доедет.

Мэри огляделась: Светик, прочно застрявшая возле бара, прощально помахала рукой — давай-давай, мол, поезжай с ним, не упусти свой шанс. Судя по всему, здешняя Мария Ветер тоже была неравнодушна к Смелякову, о чем, кажется, были в курсе если не все присутствующие, то абсолютное большинство. Откуда ж им было знать, что она-то свой шанс давно уже не упустила, продегустировала его в полной мере и теперь искренне считала, что сама является для всех Е.Смеляковых, как бы они между собой ни рознились, единственным и неповторимым шансом. И ее разбирало любопытство, достанет ли у кого-нибудь из них — а в данном случае у консультанта — ума этим шансом воспользоваться. Ну, в смысле, попытаться.