Я не верю судьбе - Владимир Высоцкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1974
Баллада о детстве
Час зачатья я помню неточно, —Значит, память моя — однобока, —Но зачат я был ночью, порочноИ явился на свет не до срока.
Я рождался не в муках, не в злобе, —Девять месяцев — это не лет!Первый срок отбывал я в утробе, —Ничего там хорошего нет.
Спасибо вам, святители, Что плюнули да дунули, Что вдруг мои родители Зачать меня задумали —
В те времена укромные, Теперь — почти былинные, Когда срока огромные Брели в этапы длинные.
Их брали в ночь зачатия, А многих — даже ранее, — А вот живет же братия — Моя честна компания!
Ходу, думушки резвые, ходу!Слóва, строченьки милые, слова!..В первый раз получил я свободуПо указу от тридцать восьмого.
Знать бы мне, кто так долго мурыжил, —Отыгрался бы на подлеце!Но родился, и жил я, и выжил, —Дом на Первой Мещанской — в конце.
Там за стеной, за стеночкою, За перегородочкой Соседушка с соседочкою Баловались водочкой.
Все жили вровень, скромно так, — Система коридорная, На тридцать восемь комнаток — Всего одна уборная.
Здесь нá зуб зуб не попадал, Не грела телогреечка, Здесь я доподлинно узнал, Почем она — копеечка.
…Не боялась сирены соседка,И привыкла к ней мать понемногу,И плевал я — здоровый трехлетка —На воздушную эту тревогу!
Да не все то, что сверху, — от Бога, —И народ «зажигалки» тушил;И как малая фронту подмога —Мой песок и дырявый кувшин.
И било солнце в три луча, Сквозь дыры крыш просеяно, На Евдоким Кирилыча И Гисю Моисеевну.
Она ему: «Как сыновья?» «Да без вести пропавшие! Эх, Гиська, мы одна семья — Вы тоже пострадавшие!
Вы тоже — пострадавшие, А значит — обрусевшие: Мои — без вести павшие, Твои — безвинно севшие».
…Я ушел от пеленок и сосок,Поживал — не забыт, не заброшен,И дразнили меня: «Недоносок», —Хоть и был я нормально доношен.
Маскировку пытался срывать я:Пленных гонят — чего ж мы дрожим?!Возвращались отцы наши, братьяПо домам — по своим да чужим…
У тети Зины кофточка С драконами да змеями, — То у Попова Вовчика Отец пришел с трофеями.
Трофейная Япония, Трофейная Германия… Пришла страна Лимония, Сплошная Чемодания!
Взял у отца на станции Погоны, словно цацки, я, — А из эвакуации Толпой валили штатские.
Осмотрелись они, оклемались,Похмелились — потом протрезвели.И отплакали те, кто дождались,Недождавшиеся — отревели.
Стал метро рыть отец Витьки с Генкой, —Мы спросили — зачем? — он в ответ:«Коридоры кончаются стенкой,А тоннели — выводят на свет!»
Пророчество папашино Не слушал Витька с корешем — Из коридора нашего В тюремный коридор ушел.
Да он всегда был спорщиком, Припрут к стене — откажется… Прошел он коридорчиком — И кончил «стенкой», кажется.
Но у отцов — свои умы, А что до нас касательно — На жизнь засматривались мы Уже самостоятельно.
Все — от нас до почти годовалых —«Толковищу» вели до кровянки, —А в подвалах и полуподвалахРебятишкам хотелось под танки.
Не досталось им даже по пуле, —В «ремеслухе» — живи да тужи:Ни дерзнуть, ни рискнуть, — но рискнулиИз напильников делать ножи.
Они воткнутся в легкие, От никотина черные, Но рукоятки легкие Трехцветные наборные…
Вели дела обменные Сопливые острожники — На стройке немцы пленные На хлеб меняли ножики.
Сперва играли в «фантики», В «пристенок» с крохоборами, — И вот ушли романтики Из подворотен вóрами.
…Спекулянтка была номер перший —Ни соседей, ни Бога не труся,Жизнь закончила миллионершей —Пересветова тетя Маруся.
У Маруси за стенкой говели, —И она там втихую пила…А упала она — возле двери, —Некрасиво так, зло умерла.
Нажива — как наркотика, — Не выдержала этого Богатенькая тетенька Маруся Пересветова.
Но было все обыденно: Заглянет кто — расстроится. Особенно обидело Богатство — метростроевца.
Он дом сломал, а нам сказал: «У вас носы не вытерты, А я, за что я воевал?!» — И разные эпитеты.
…Было время — и были подвалы,Было дело — и цены снижали,И текли куда надо каналы,И в конце куда надо впадали.Дети бывших старшин да майоровДо ледовых широт поднялúсь,Потому что из тех коридоров,Им казалось, сподручнее — вниз.
1975
«Давно смолкли залпы орудий…»
Давно смолкли залпы орудий,Над нами лишь солнечный свет, —На что проверяются люди,Если войны уже нет?
Приходится слышать нередкоСейчас, как тогда:«Ты бы пошел с ним в разведку?Нет или да?»
Не ухнет уже бронебойный,Не быть похоронной под дверь,И кажется — все так спокойно,Негде раскрыться теперь…
Но все-таки слышим нередкоСейчас, как тогда:«Ты бы пошел с ним в разведку?Нет или да?»
Покой только снится, я знаю, —Готовься, держись и дерись! —Есть мирная передовая —Беда, и опасность, и риск.
Поэтому слышим нередкоСейчас, как тогда:«Ты бы пошел с ним в разведку?Нет или да?»
В полях обезврежены мины,Но мы не на поле цветов, —Вы поиски, звезды, глубиныНе сбрасывайте со счетов.
Поэтому слышим нередко,Если приходит беда:«Ты бы пошел с ним в разведку?Нет или да?»
1968
Еще не вечер
Четыре года рыскал в море наш корсар, —В боях и штормах не поблекло наше знамя,Мы научились штопать парусаИ затыкать пробоины телами.
За нами гонится эскадра по пятам, —На море штиль — и не избегнуть встречи!Но нам сказал спокойно капитан:«Еще не вечер, еще не вечер!»
Вот развернулся боком флагманский фрегат, —И левый борт окрасился дымами, —Ответный залп — на глаз и наугад —Вдали пожар и смерть! Удача с нами!
Из худших выбирались передряг,Но с ветром худо, и в трюме течи, —А капитан нам шлет привычный знак:Еще не вечер, еще не вечер!
На нас глядят в бинокли, в трубы сотни глаз —И видят нас от дыма злых и серых, —Но никогда им не увидеть насПрикованными к веслам на галерах!
Неравный бой — корабль кренится наш, —Спасите наши души человечьи!Но крикнул капитан: «На абордаж!Еще не вечер, еще не вечер!»
Кто хочет жить, кто весел, кто не тля, —Готовьте ваши руки к рукопашной!А крысы — пусть уходят с корабля, —Они мешают схватке бесшабашной.
И крысы думали: а чем не шутит черт, —И тупо прыгали, спасаясь от картечи.А мы с фрегатом становились к борту борт, —Еще не вечер, еще не вечер!
Лицо в лицо, ножи в ножи, глаза в глаза, —Чтоб не достаться спрутам или крабам —Кто с кольтом, кто с кинжалом, кто в слезах, —Мы покидали тонущий корабль.
Но нет, им не послать его на дно —Поможет океан, взвалив на плечи, —Ведь океан-то с нами заодно.И прав был капитан: еще не вечер!
1968
