Мифы финно-угров - Владимир Петрухин

Калевипоэг, ванапаганы и священные камни

Эстонцам были известны предания о первобытных великанах — сыновьях Калевы. Чашечные углубления на камнях — это следы рук сыновей Калевы, которые метали жребий, разделяя угодья. Считалось, что большие камни появились на полях Эстонии потому, что «девушка Калевы» несла их в переднике, но ткань не выдержала тяжести, и камни просыпались. Существует предание о похищении великанской девы, которая превратилась в огромный камень у городища Иру.

Это предание характерно для мифов о народе великанов: с приходом обычных людей они окаменевают, превращаясь в скалы. Камни с чашечными углублениями, сотни которых известны в Эстонии и Финляндии, использовались до недавнего времени как жертвенные и целительные. Отпечатки на них приписывали не только Калевипоэгу, но и другим великанам, в том числе злобным ванапаганам, и даже христианским святым — например Тынну (св. Антонию), а также самому Иисусу Христу. На камень Тынна приносили первинки урожая — первое зерно, первое молоко от коровы, мясо только что забитого скота — с приговором: «Тынн — это твоя доля!» В самих чашечных углублениях сжигали зерна злаков: каждый хутор имел свое углубление, куда складывались приношения во время сева и жатвы. В эстонских преданиях говорится, что эти камни некогда располагались в священных рощах Хии (сравните финского Хийси), и углубления на них означали число покойников, которые были погребены в роще. Камни наделялись целебной силой — дождевой водой из чашечных углублений можно было лечить глазные болезни; если потереть больное место монеткой или солью и оставить этот предмет на камне, болезнь покидала больного. Считалось также, что под чашечными камнями зарыты клады. Иногда эти камни назывались мельничными, или «пяточными», что напоминает нам о мельнице-чудеснице сампо, которая имела каменное основание. Есть мнение, что обычай делать чашечные углубления в камнях возник в глубокой древности — с распространением земледелия на севере Европы.

Самым знаменитым из потомков великана Калева стал Калевипоэг, эстонский герой-великан. Сохранились поверья о болотной траве как о волосах Калевипоэга, чертополохе, выросшем из капель пота великана: значит, в древние времена прибалтийские финны верили, что Калевипоэг был первым великаном, из тела которого был сотворен весь мир. Больше сохранилось преданий о том, как Калевипоэг создавал скалы, разбрасывая камни. Равнины — это места, где великан скосил лес, гряды холмов — следы великанской пахоты, озера — колодцы Калевипоэга, древние городища — ложа великана, горные хребты — кости его коня. Огромные камни считаются оселками Калевипоэга.

Врагами героя считались злые духи ванапаганы («старые язычники», которые иногда отождествляются с христианским чертом). Они также создают холмы, водоемы, разбрасывают камни-скалы; ванапаганы обитают в пещерах, озерах, в преисподней. Занимаются ремеслом (кузнецы, сапожники и др.), пахотой, имеют семьи, устраивают свадьбы, крестины, иногда приглашают в гости людей и одаривают их; дары ванапаганов — горящие уголья: если положить их в передник, угли превращаются в золото. В эстонских сказках ванапаганы выступают в роли глупого черта: рыбак пугает великана тем, что утянет озеро неводом, и тот в качестве выкупа таскает золото в дырявую шляпу, которую хитрый рыбак держит над глубокой ямой. Они строят гигантские мосты через озера и даже моря (душа проходящего по такому мосту должна угодить к дьяволу). Из горсти песка, схваченной для строительства такого моста ванапаганом, бегущим от богатыря Тылла, возникли, по народному преданию, острова Харилайд на Балтийском море: ванапаган, конечно, не успел достроить моста.

Калевипоэг (или Тылл — другой герой-великан эстонских преданий, живший на острове Сааремаа) состязается с ванапаганом в метании камней, на которых остаются отпечатки его рук или ног. Это наскальные изображения — петроглифы, которым приписываются магические свойства. Огромные камни считаются оселками Калевипоэга. Необычайной силе его посвящено предание о кольце девы Ильманейтси, которое та обронила в колодец: Калевипоэг спускается за кольцом, а ванапаганы скатывают в колодец жернов; но герой возвращается с жерновом, который он принял за кольцо, на пальце. В другом предании Калевипоэг отбивается от ванапаганов досками, и те ломаются в борьбе; еж подает герою совет бить врагов ребром доски, за что получает от него в подарок колючую шубку. В народных сказаниях сохранились две версии гибели Калевипоэга: враги отрубают герою ноги, когда тот спит или пьет из реки; в другом мифе превратившийся в богатырского коня ванапаган уносит Калевипоэга в ад, где он, прикованный к вратам ада, должен сторожить ванапагана, чтобы тот не вышел из преисподней.

Время великанов прошло — на смену первобытным гигантам пришли обычные люди. Старинное самоназвание эстонцев — маарахвас — означает «народ земли»: недаром они почитали свою главную богиню, называя ее «Мать земли».

СААМСКАЯ МИФОЛОГИЯ

Саамов соседние финны и скандинавы считали не только умелыми охотниками, но и опасными колдунами-шаманами: к ним даже отправляли учиться колдовству. Недаром в одной из рун о Вяйнямёйнене рассказывается, как искусный стрелок попадает стрелой в финского героя, тот падает в море и его относит в Похьелу — во власть злобной хозяйки Севера. Сама мифическая страна Севера иногда отождествлялась с Лапландией, страной лапландцев, лопарей — саамов.

Слава саамов как колдунов и предсказателей была хорошо известна на Руси. Джером Горсей, представитель английской Московской компании, писал, что перед смертью сам царь Иван Васильевич Грозный велел доставить с Севера — из области между Холмогорами и Лапландией — множество кудесников и колдуний. Шестьдесят этих предсказателей содержались в Москве под стражей, и только любимец царя Богдан Вельский имел к ним доступ, чтобы узнавать у них о ворожбе и предсказаниях, которые так волновали царя.

Вместе с тем саамы — близкие «родственники» прибалтийских финнов — имеют с ними много общего в мифологии. Саамы не только сохранили богатейшую мифологическую и шаманскую традицию, но и сами многому учились у своих соседей — финнов, балтов и скандинавов, заимствовали от них некоторые мифы и имена мифологических персонажей.

Знаменитым собирателем саамского фольклора был русский ученый В.В. Чарнолусский. В его записях и литературной обработке стали известны целые циклы повествований о Лунной деве и витязе Найнасе, о чудесном олене Мяндаше.

Как был сотворен мир

Саамский миф о творении начинается странным образом: в начале не было ничего, кроме… головы старика. На темени этой головы имелись колодцы, но голова была покрыта шапкой, поэтому вода была недоступна, пока гром не разорвал шапку. Тогда струи из колодцев поднялись до неба и залили весь мир. Летающая над водой утка находит травинку среди океана: сначала травинка не выдерживает птицу, но потом подрастает и вокруг нее нарастает земля. Птица кладет на травинку пять яиц. Из яиц возникают растения, источники, рыбы и птицы, звери, наконец — мужчина и женщина. У этой первой человеческой пары рождаются сын и дочь: они отправляются в разные стороны на поиски супругов — ведь браки между братьями и сестрами были запрещены. Но первые люди не находят никого — они обходят всю землю и встречаются вновь. От них и произошел человеческий род.

Другой миф рассказывает о двух творцах мира — добром и злом. Верховный бог Юбмел советуется со злым духом Перкелем о будущем творении. Бог хотел, чтобы деревья состояли из одной сердцевины, так, чтобы их не надо было очищать от коры; чтобы в озерах вместо воды было молоко, а на всех травах росли ягоды. Но злой дух воспротивился этому, и мир стал таким, какой он есть. Затем коварный Перкель изобрел цепи и заковал в них бога, но тот осилил своего врага и заковал его самого; правда, Перкель вырвался из оков, и противостояние добра и зла продолжается. Под влиянием христианства у саамов возник миф о всемирном потопе: Юбмел просто перевернул Землю, которая покоилась посреди Мирового океана. Уцелели лишь брат и сестра, которые были перенесены на «Святую гору»: от них произошло человечество.

Юбмел — общефинское имя небесного бога (вспомним финского и эстонского Юмала: иногда он считается предком саамов). Перкель (как и у прибалтийских финнов) — имя, заимствованное у соседних балтов. У балтов, однако, оно обозначало не черта, а громовника (таковы Перкон у латышей, Перкунас у литовцев, которые были преследователями чертей). Подобное «перевертывание» значения чужих мифологических персонажей свойственно архаичному родоплеменному обществу. Оно и понятно, ведь чужак был потенциально враждебным, его добрые боги становились злыми для иноплеменников. Напомним, что сами саамы считались вредными колдунами у соседних народов.