Солдат удачи - Валерий Николаевич Ковалев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всех возмущала война против русских в Донбассе, развязанная Украиной. Бомбежки мирных городов и убийства мирного населения. А потом ликовали, узнав о разгроме ополчением войск Украины под Иловайском с Дебальцево. Не поняли одного: зачем выпустили остатки из «котлов» и подписали Минские соглашения?..
Как остальные ребята, Максим отправил на родину письмо. В Балашиху, Александру Ивановичу. Спустя месяц получил ответ. Рыбаков писал, у него все нормально, занимается в школе с ребятами, ездит на встречи с ветеранами и рыбалку. Передал привет от Анзора с Муравиным.
Вскоре состоялось их первое увольнение в город, офицеры и контрактники посещали его свободно. Побродили по зеленым улицам, застроенным разного стиля домами, в том числе колониального, отелями и многочисленными пагодами. Зашли в самую высокую пагоду, называемую Ты Ван, в переводе с вьетнамского — «Лабиринт дракона».
Она вся была построена из кораллов, внутри и снаружи выложена перламутровыми ракушками. В храмовом комплексе имелась пятисотметровая статуя извивающегося дракона, с узким тоннелем внутри. Как пояснил знавший русский язык смотритель, смельчаки, преодолевшие лабиринт, очищаются от всех заклятий и грехов.
— Надо очиститься, — тут же заявил Васька Шамин.
— Много нагрешил? — рассмеялся Костомаров.
— На будущее.
Вошли под темные своды. Когда минут через десять «очистились», ждавший на другом конце снаружи смотритель рассказал, почему Вьетнам зовется страной фей и драконов.
Согласно древней легенде первый правитель вьетов — Лак Лонг Куан был наполовину дракон. Его дед по материнской линии, настоящий дракон, жил в озере Дунтин. Однажды внук увидел из моря, как чудовище преследует прекрасную Ау Ко — молодую горную фею, дочь короля птиц. Фея могла исцелять нуждающихся, сердце ее было добрым и отзывчивым. Поэтому она путешествовала и лечила больных.
Лак Лонг Куан спас красавицу от чудовища. Ау Ко остановилась посмотреть на своего защитника и влюбилась в него. Несмотря на то, что дракон и фея представляли разные стихии, они поженились. Фея — птица породила сто яиц, из которых вылупились сто сыновей «вьетов», ставших предками всех вьетнамцем.
Но Ау Ко очень любила горы, а дракон Лак Лонг Куан не мог и дня прожить без моря. Тогда они разделили своих детей поровну и разошлись. Фея ушла высоко в горы, и ее дети стали прародителями высокогорных народов, а те сыновья, что ушли с отцом и стали жить на побережье, явились прародителями современного вьетнамского народа. Родители — фея и дракон — передали своим детям знания, которыми владели сами. Отец научил их сеять и возделывать пашню, а мать — разводить тутовые сады и шелкопрядов.
— Да, — оценили слушатели. — Красивая легенда.
Поскольку на обед в часть возвращаться не хотели, жаль было личного времени, направились к городскому рынку, тот был неподалеку, и зашли в одно из кафе. Там расположились за столиком на открытой веранде, затененной высокими пальмами.
Тут же появился миниатюрный улыбчивый официант в белой куртке, что-то прочирикав на своем птичьем языке. Максим достал из кармана русско-вьетнамский разговорник. Заказали суп из лапши со свининой, тушенную в масле с чесноком и кокосовым соком рыбу, зелень, а к ним по бутылке пива. Еда оказалась вкусной, пиво ледяным. С аппетитом поели.
Расплатились вьетнамскими донгами, полученными за все время командировки, включая переход. В перерасчете на денежное содержание моряков срочной службы в России сумма была много выше. Когда обедали, обратили внимание, что за соседними столиками питались туристы. Слышался английский и французский разговор.
— Ну что? Поглядим, что у них на базаре? — предложил Шамин.
— А то, — согласились остальные.
Прошли на шумный и пестрый рынок. Чего только там не было! Куры и утки в бамбуковых клетках, живые визжащие поросята, всякого рода морепродукты, включая черепах, непременный рис и другие злаки, специи, экзотические овощи и фрукты.
— Ня![21]— кричали торговцы в плетеных шляпах при виде группы русских, хватая за куртки и предлагая свой товар.
— Ноу, — отрицательно махал рукой Трембицкий, авторитет в части иностранного, а здоровяк Шамин раздвигал толпу плечом. Миновав съестные ряды, углубились в промтоварные, там продавался импорт из самых разных стран. Все забивал китайский ширпотреб.
Здесь Найденов отстал и зашел в лавку, где продавались мобильные телефоны.
Продавец у витрины сделал стойку, а Максим, вынув из кармана купюру в один донг, жестом показал, — хочу позвонить. Тот понимающе закивал, взял деньги и протянул лежавший на стойке телефон. Максим набрал номер Лики, приложил трубку к уху. В ответ, как и раньше, прозвучали слова «абонент в сети не зарегистрирован».
— Держи. — Он вернул хозяину лавки телефон и вышел наружу.
«Эх, Лика, Лика, — думал Найденов, протискиваясь сквозь толпу. — Неужели ты меня забыла?» Он продолжал вспоминать любимую, порой она снилась ему по ночам.
— Где ты ходишь, Макс? — встретили его вопросом ребята на выходе из рынка.
— Не иначе, присмотрел вьетнамку, — подмигнул Костомаров.
Местные девушки ребятам нравились. Невысокого роста, стройные и миловидные, с чуть раскосыми глазами и чувственными губами. От сослуживцев, которые служили здесь дольше, они слышали, что молодые вьетнамки любят секс и не прочь им заняться с тем, кто платит.
При возвращении в часть на углу одной из тенистых улиц с частными домами встретили упитанного вьетнамца в темных очках с юной красоткой в мини-юбке.
— Ух ты-ы, — приостановился Костомаров.
Видя, что русский проявляет интерес, тот растянул губы в улыбке и, кивнув на девицу, назвал цену.
— Пойдем, Леха, — обернулись остальные. — А то еще намотаешь чего-нибудь.
Спустя месяц после прибытия их вызвали в штаб к командующему эскадрой, где тот от имени Главкома ВМФ объявил всем четверым благодарность. В отряде поздравили борцов с пиратством, а когда Шамин посетовал, что обещали награды, Шацкий похлопал его по плечу:
— Не расстраивайся, сынок. Награды, скорее всего, получили московские адмиралы.
Еще через сутки, сменившись утром с маршрута, Максим постучал в дверь командирской каюты.
— Да, — глухо донеслось оттуда.
— Прошу разрешения, товарищ капитан 3 ранга.
— Заходи, — показал тот на стул, предлагая садиться. — Слушаю.
— Хочу подать рапорт в Морской корпус о восстановлении на учебу. — Максим присел напротив командира.
— Ну что же, служишь ты отменно. — Тот повертел в пальцах карандаш и сказал решительно: — Подавай, я поддержу.
— Разрешите идти?
— Иди, — и крепко пожал Максиму руку.
В этот же день рапорт ушел по команде.
Служба между тем катилась дальше: патрулирование в бухте, отдых, боевая подготовка, увольнение в город. В части Максим не раз
