Старинный кулон - Нора Филдинг

— Извините, но я вас покину. Не хочу мешать вашим сладостным мечтам. — Миссис Монрибу, не упустившая случая провести сеанс иглотерапии, выпорхнула из комнаты.

Уайдлер остался один. Взгляд его упал на не до конца распакованную картину, прислоненную к стене. Это был портрет Алекс. Неожиданно он решился на странный поступок. Если ему не суждено быть с этой ведьмой, похитившей его сердце, он оставит у себя ее портрет. Осторожно, боясь быть кем-нибудь застигнутым, он отнес полотно в одну из гостевых спален, где и спрятал его.

Через несколько минут Уайдлер уже спускался вниз.

Алекс чувствовала себя превосходно. Яркий свет, музыка, блестящее и изысканное общество — все это приносило ей удовольствие. Об Уайдлере она на мгновение забыла. Единственное, что огорчало в данный момент Алекс, так это Дик. Он явно был чем-то расстроен, но Алекс так и не удалось допытаться у брата, почему он бродит среди гостей с такой печальной физиономией, как будто присутствует на похоронах, а не на веселом празднике новоселья.

Алекс пригласила на прием мистера Веймана с супругой. Об их гостеприимстве у нее и Дика осталось приятное воспоминание, и Алекс захотелось доставить бывшему директору и его жене, которая ей очень понравилась, удовольствие. Ни мистер Вейман, ни его супруга никогда еще не присутствовали на приеме такого уровня. Чета Вейманов с удовольствием приняла приглашение. Алекс окружила их атмосферой заботы и внимания. Сейчас она потчевала пожилых супругов:

— Обязательно попробуйте жареных перепелок. Они нашпигованы каштанами и изюмом. Это изумительно вкусно.

Чудо кулинарного искусства горой возвышалось на старинных серебряных подносах. Около них стояли маленькие тарелочки с канавкой по краю. В нее миссис Монрибу вставила странное приспособление из пластмассы, назначение которого, по-видимому, не знал и сам производитель этих изделий. Когда-то она обнаружила их на Портобелло-роуд в небольшом магазинчике с товарами для кухни и закупила в большом количестве, моментально найдя им применение. Она решила их использовать в качестве футляра для костей. Такие приспособления, по ее мнению, позволяли подавать на фуршетах мелкую дичь.

— Съешьте хотя бы пирожок из креветок, — ворковала Алекс. — Это блюдо вьетнамской кухни. Мы их подали без положенного для них специального соуса. Он слишком острый и имеет специфичный привкус. Наши английские вкусы к нему не привычны.

Миссис Вейман охотно следовала предложениям Алекс. Она уже решила кое-что перенять и ввести в свой домашний обиход с разумными, по ее мнению, изменениями.

Уайдлер подошел поближе и услышал проводимую Алекс гастрономическую экскурсию. В данный момент она с энтузиазмом нахваливала какой-то шоколадный крем, изготовленный по рецепту времен Тюдоров.

Алекс заметила Уайдлера. С задумчивым видом, словно углубившись в дегустацию поглощаемого им десерта, он находился рядом с их маленькой группкой. Она усмехнулась: около Уайдлера стояли уже две опустошенные им креманки. Бесенок, сидящий в душе Алекс, не дал ей возможности прислушаться к голосу рассудка — не приближаться к Клиффорду, чтобы не потерять душевного спокойствия.

— Вы любите сладкое, мистер Уайдлер? Или вам так понравился куиндим? — спросила Алекс, лукаво улыбаясь.

— Простите, не понял? Куиндим, кто это? — машинально переспросил Клиффорд.

— Карамелизированный кокосовый крем, которого вы, не поймите меня превратно, мистер Уайдлер, опустошаете уже третью креманку.

Клиффорд почувствовал, что десерт с названием, которое он тут же забыл, переполнил его желудок, и разозлился.

— Алекс, зачем такое официальное обращение? Я все-таки твой друг. — Уайдлер нагло ухмыльнулся. — Не желаешь ли ты познакомить меня со своими детьми? Или они уже спят?

Алекс бросила на Клиффорда ошеломленный взгляд, в котором ясно отражалось мнение о количестве коньяка, выпитого стоящим перед ней мужчиной.

— Какие дети? — на всякий случай уточнила она, испугавшись на мгновение, что именно у нее в голове все перепуталось от близости Клиффорда и она уже не в состоянии воспринимать человеческую речь.

— Как какие? Рейчел выдала твою тайну. Королевская парочка! Или ты уже забыла? — в голосе Уайдлера звучало презрение.

Алекс облегченно вздохнула. Она вспомнила телефонный звонок миссис Монрибу и анекдотическую реакцию на него Рейчел. Она решила подшутить над Уайдлером.

— Нет, дети еще не спят. Пойдемте. Я вас с ними познакомлю.

Забавляясь в душе, Алекс повела Уайдлера наверх, в северное крыло дома, которого не коснулась рука миссис Монрибу. Ремонт здесь давно не делался, и вокруг витал затхлый запах.

Уайдлера неприятно удивила странность в выборе месторасположения детской. Сам он никогда не отправил бы своих детей жить в столь заброшенное место. Неужели Алекс такая плохая мать? Сыграла роль наследственность? Волна отвращения к идущей вместе с ним улыбающейся женщине поднялась в Клиффорде. Сейчас его негативное чувство к Алекс было намного сильнее и глубже, чем постоянно культивируемая ненависть, которую он считал нужным испытывать к ней из-за завещания. У него даже мелькнуло что-то похожее на сочувствие к неизвестному мужчине, бывшему мужу Алекс, и к полицейскому, ее нынешнему любовнику.

Сама воспитывалась в приюте и с удовольствием своих детей туда же отправила бы, с горечью и злостью подумал Уайдлер об Алекс.

Алекс открыла дверь в одну из комнат особняка. Навстречу ей радостно бросились две огромные собаки. Одна из них, лохматая черная с проседью, сосредоточила свое внимание на тарелке с печением, которое держала Алекс. Вторая — немецкая овчарка, похожая на волка, — настороженно смотрела на Клиффорда, словно ожидая команды напасть и растерзать. Уайдлер их сразу же узнал. Это были именно те страшные хищники, которые на него напали, когда он по просьбе бабушки приезжал сюда с Грейс. На его руке сохранился шрам от укуса вот этой кровожадной псины, в глазах которой и сейчас горят злые огоньки.

— Лили, это свой, свой. Расслабься, дорогая.

— Да-да, дорогая, тебе привели вкусный большой обед, — в тон Алекс произнес Клиффорд.

— Кто знает?.. Обед, может быть, и большой, но вкусный ли, не знаю… — парировала высказывание Уайдлера Алекс и, чтобы скрыть смущение, дала печенье Лулу.

Собака с хрустом проглотила угощение и в ожидании нового приветливо повиливала хвостом.

— Угостите Лулу, — обратилась Алекс к Клиффорду. — Она любит печенье. Не бойтесь, Лулу добрая собака, — добавила Алекс, увидев колебания Клиффорда.

Он взял печенину и несмело протянул ее собаке. Та моментально схрупала ее, подошла к Клиффорду, потерлась об его ноги и замерла, с вожделением глядя на печенье. Клиффорд еще раз угостил ее и осторожно прикоснулся к шерсти собаки. Та никак не прореагировала на вольность в обращении с ней. Клиффорд осмелился погладить Лулу еще раз и снова дал ей печенье.