Сталинские премии. Две стороны одной медали - Владимир Свиньин

В литературе аналогом Фортепианному квинтету Шостаковича могло бы быть какое-нибудь из поздних стихотворений Ходасевича или рассказ Набокова, в живописи – натюрморт Роберта Фалька. Ничего в этом роде нельзя даже вообразить себе пропагандируемым на первой странице «Правды» – ни тогда, ни позднее.

Что же так привлекло Сталина в этой музыке Шостаковича? Ее политическая и «гражданская» ценность в тот момент должна была представляться вождю равной нулю. Неужели Сталин был прельщен ее благородством, необахианской сдержанностью, спиритуальной глубиной и мастерством отделки? Вряд ли возможно в данный момент дать однозначный ответ на этот вопрос.

Раздел 2

1941–1945 «Щербаковщина»

От составителей

Война отодвинула на дальний план все остальные заботы советских людей, не связанные с этой великой бедой. Деятели культуры не были исключением. Многие из них ушли прямо на фронт в ранге простых солдат (среди погибших в первые же месяцы такие известные имена, как А. Гайдар, П. Коган). Другие стали военными корреспондентами или фронтовыми кинооператорами. Артисты театра, кино и эстрады создавали фронтовые концертные бригады. Но основная масса писателей, художников, деятелей кино и театра покидала столичные города в другом направлении – на восток и на юг – в эвакуацию (таково было распоряжение правительства), чтобы заняться своими прямыми профессиональными делами уже не ради премий и наград, а в соответствии с общим для всего народа девизом: «Все для фронта, все для победы».

Пока дела на фронтах шли катастрофически плохо, ни о каких премиях никто, разумеется, не вспоминал. Но уже сразу после первых успехов (начала контрнаступления под Москвой 4–5 декабря 1941 года) 12 декабря в газете «Правда» появляется сообщение, что Комитет по Сталинским премиям в области литературы и искусства начал свою работу по отбору кандидатов на Сталинские премии за произведения, законченные в 1941 году, а также в период с 15 октября 1940 года по 1 января 1941 года. Адрес Комитета – г. Куйбышев областной, ул. Куйбышева, д. 133. Принимая во внимание обстановку, вопросы решались весьма оперативно. 11 января Совнарком определяет количество (оно сокращено – не более двух в каждой номинации) и размеры премий (они не уменьшены – 100.000 рублей – первая степень, 50.000 – вторая). А 11 апреля были названы и лауреаты. Их оказалось почти в два раза меньше, чем в предыдущем году – 85, а самих премий – 36; по некоторым разделам премиальные квоты были заполнены не полностью – суровость военного времени все-таки сказалась на возможностях полноценного отбора, просмотра и обсуждения произведений. Среди отмеченных – произведения как мирного, так и уже военного периода (Седьмая симфония Шостаковича – вторая по счету премия), политические плакаты и карикатуры Кукрыниксов, поэма Н. Тихонова «Киров с нами» и др.). Наряду с Шостаковичем двукратными лауреатами стали еще одиннадцать человек.

Исполнение Седьмой симфонии стало крупнейшим событием не только культурного, но и политического значения. Вопрос о присуждении композитору премии был решен еще до официальной премьеры 5 марта 1942 г. (члены Комитета по премиям прослушали симфонию на репетициях оркестра Большого театра, который тоже был эвакуирован в Куйбышев, а в феврале в «Правде» о ней появилась восторженная статья А. Н. Толстого). После этого началось триумфальное шествие симфонии не только по стране (премьеры в Москве, осажденном Ленинграде, Новосибирске и др.), но и по всему миру (Лондон, Нью-Йорк) – все это в течение одного лишь 1942 года.

Особого упоминания заслуживает также история с созданием документального фильма «Разгром немецких войск под Москвой», о котором в этом разделе приведены отдельные материалы – воспоминания участников событий; лента удостоилась наград не только в СССР, но и за океаном (а потом была прочно положена «на полку»). Строго говоря, фильм был закончен уже в 1942 году, и «по правилам» должен был бы награждаться только на следующий год, но в данном случае пренебрежение формальностями вполне объяснимо.

Следующий «всплеск премиальной активности» – появление в газете «Правда» 19 ноября 1942 года сообщения о том, что Комитет по Сталинским премиям (аппарат которого уже вернулся в Москву) начинает прием работ, созданных в 1942 году, а также за период с сентября по декабрь 1941 года. Эта дата день в день совпадает с началом контрнаступления советских войск под Сталинградом. Постановление СНК СССР датировано 19 марта 1943 г. 68 премий, 92 лауреата, из них 32 – за многолетние выдающиеся заслуги в своей области искусства. В числе последних – вполне старорежимный и никогда не отличавшийся особой лояльностью к новой власти писатель В. В. Вересаев (интересно, что в 1918 году он был последним лауреатом очень престижной дореволюционной литературной Пушкинской премии). Премии же за конкретные произведения совершенно отчетливо учитывают их патриотическую и героическую направленность, причем не обязательно связанную с событиями идущей войны – таких, конечно, большинство, но также и опера М. В. Коваля «Емельян Пугачев», фильм режиссера М. Э. Чиаурели «Георгий Саакадзе (1‑я серия), спектакль по пьесе А. К. Гладкова «Давным-давно» (режиссер А. Д. Попов). Появляются и первый трехкратные лауреаты, это кинорежиссер И. А. Пырьев и драматург А. Е. Корнейчук.

Денежные размеры премий не изменились, и хотя в военное время деньги значили не столь много, как в мирные дни, такие суммы могли существенно облегчить жизнь их обладателей. Между тем, уже с 22 марта «Правда» начинает публиковать тексты телеграмм новоявленных лауреатов на имя И. В. Сталина с просьбами перечислить причитающиеся им премии в фонд обороны (иногда на конкретные виды вооружений).

Считается, что почин этот возник после выступления И. В. Сталина на торжественном заседании Московского Совета депутатов трудящихся 6 ноября 1942 г. Первыми были колхозники Тамбовской области, собравшие 40 млн. руб. на строительство танковой колонны «Тамбовский колхозник» (см. публикацию в «Правде» 09.12.42 г.). 15 декабря 1942 г. колхозник Ф. П. Го ловатый принес в Саратовский обком ВКП(б) 100.000 рублей на постройку самолета. После этого движение приняло массовый характер. Деньги сдавали все – от пионеров (4-классница Белла Ваксман внесла 206 руб. из копилки на танковую колонну «Пионер»), до священнослужителей. Таким образом, свою лепту внесли и работники искусств (37 человек из 95 награжденных за 1942 год внесли свыше двух миллионов рублей). Впрочем, можно с уверенностью утверждать, что этим список лауреатов-жертвователей не исчерпывается – сообщения о каких-то перечислениях, не попадающих «под кампанию», могли в «Правде» и не публиковаться (известно [40], например, что уже на третий день войны – 24 июня 1941 года, – выступая на проводах мобилизованных в Красную Армию казаков, М. А. Шолохов сообщил о своей телеграмме на имя маршала Советского Союза тов. Тимошенко следующего содержания: «Дорогой товарищ Тимошенко! Прошу зачислить в фонд обороны СССР присужденную мне Сталинскую премию первой степени. По Вашему зову в любой момент готов стать в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии и до последней капли крови защищать социалистическую Родину… Полковой комиссар запаса РККА писатель Михаил Шолохов»). То есть перечисляли и до выступления Сталина.

Сколь существенными для нужд фронта были эти суммы? Сошлемся опять же на сведения Ю. Мухина [53]:

«Бомбардировщик „Пе-2“ в 1941 г. стоил 420 тыс. рублей, к 1945 г. он стоил уже 265 тыс. Начатый производством в 1937 г. и, следовательно, хорошо отработанный бомбардировщик „Ил-4“ в 1941 г. стоил 800 тыс. рублей, а к 1945 г. – 380 тыс. Танк „Т-34“ к 1941 г. стоил 269,5 тыс. рублей, а к 1945 г. гораздо более сложный и трудоемкий „Т-34-85“ стоил всего 142 тысячи. Гаубица „М-30“, принятая на вооружение в 1938 г., в 1941 г. стоила 94 тыс. рублей, а в 1945 г. – 35 тыс. Пистолет-пулемет „ППШ“ в 1941 г. стоил 500 рублей, а в 1944-г. уже 148 рублей. Даже отработанная донельзя винтовка Мосина, стоившая и в 1941 г. всего 163 рубля, к 1943 г. стала стоить 100 рублей».

Малоизвестным, но любопытным событием 1943 года является появление в «Правде» 8 сентября Указа Президиума Верховного Совета СССР об учреждении Почетного Знака Лауреата Сталинской премии. Он должен был иметь одинаковый вид для лауреатов I, II и III степеней (хотя о III степени еще никакой речи не было), изготавливаться из серебра и на аверсе иметь отнюдь не изображение вождя, а лишь надпись золотом «Лауреат Сталинской премии» (без указания степени). Реверс знака вообще не был описан. Но указ этот не был реализован, ни одного экземпляра знака не было вручено (сколько было изготовлено – неизвестно), и через два года вышел другой указ, учредивший новый знак широко впоследствии известного вида. Тогда же состоялись и первые награждения.