Не верь, не бойся, не проси... - Наталья Перфилова

— Ой как смешно! Поглядите на этого юмориста! — Катя нервно выдернула из пачки сигарету. — Подумаешь, испугалась букашка! А я между прочим только что за нее минут сорок не меньше перед ментами отдувалась…

— Не волнуйтесь, я постараюсь отплатить вам той же монетой. — Почти не нервничая, отозвалась я. — Вы только что спасли меня от милиции, я тоже спасу вас от мужа и его ревности…

— Что? — Ахнула женщина. — Так ты что же, кретин, все ей рассказал, как самый последний болтун?!

— А ты совсем не глупая девочка! — Улыбнулся мне Кирилл. — Смотри ка, сама догадалась, что наша Катюша вряд ли станет так прогибаться ради кого бы то ни было, кроме себя самое… Ну что же, теперь между нами совсем не осталось недоговоренностей? Насколько я понял, ты по прежнему согласна помочь несчастным влюбленным, не смотря на истерические выкрики этой мадам?

— Конечно… Я же сказала…

— Но тебя по-прежнему что то сильно смущает… — Продолжил за меня начальник охраны.

— Ну да… я честно готова сделать все , что от меня потребуется и изо всех сил постараюсь, чтобы никто ни о чем не догадался, но… Но Катерина Аркадьевна такая женщина…

— Какая такая? — Хмуро буркнула со своего подлокотника она. — Женщина, как женщина. Две руки, две ноги…

— Вы слишком красивы и элегантны, чтобы хоть кто-то в здравом уме и с нормальным зрением мог даже издалека принять меня за вас. Да я убей не смогу так пройти, так голову повернуть, как ни старайся…

— Не стоит преувеличивать. — Усмехнулась Катя, но видно было, что моя откровенная лесть была ей чертовски приятна. Она с легкой надменностью посмотрела на начальника охраны . — Я, если быть откровенной, тоже порядком сомневалась в правдоподобности такой замены, но Кирилл убедил меня, что ничего невозможного в твоем преображении нет… А со стороны, как говорится, виднее. К тому же мужской глаз в этих вопросах, как известно, острее женского. Так что я решила целиком положиться на его так называемую интуицию.

— Между прочим, ни один я так думаю. — Напомнил Кирилл. — Ты вспомни, как настойчиво милиционер утверждал, что ты и сбежавшая от них девушка практически одно лицо, а он ведь судил именно по общему впечатлению. Как он мне объяснил, лица они рассмотреть не смогли, но твоя фигура, волосы, походка видимо очень сильно напомнили им беглянку. А ведь искали то они именно Оксану.

— Вообще то он прав. — задумчиво посмотрела на меня Катерина. — Свою одежду, обувь сумочки, шляпки, в которых меня особенно часто можно было увидеть на людях, я тебе естественно дам, надеюсь ты будешь относиться к вещам бережно и вернешь мне их все в целости и сохранности. Светик сейчас быстро приведет твои руки и волосы слегка покрасит и подравняет, с этим проблем не будет. А вот лицо… С лицом беда.

— В каком смысле? — Испугалась я и тревожно посмотрела на Кирилла. — Почему это с моим лицом беда? Вроде с утра все в порядке было…

— Твое лицо на мое совершенно не похоже. — С досадой пояснила Катя. — Есть конечно что то общее, цвет глаз например… но все равно сказать, что ты — это я может только настоящий слепец! И потом вы не забыли, что я на добрых десять лет старше этой букашки?

— Не называйте меня пожалуйста букашкой. — Покраснела я. — Мне не приятно…

— А по моему прикольно. — Весело заметил Кирилл. — И совсем не обидно. Сразу вспоминается миленькая симпатичная бабка коробка примостившаяся на вполне уютном местечке…

— Утомил ты со своим прикольно! — Недовольно перебила охранника Катя. — И откуда ты только слово то такое выкопал дурацкое?

— Так ты же сама сказала , не умный я. Необразованный мужлан. — Не смотря на усмешку, чувствовалось, что обидные слова Кати здорово задели этого довольно таки толстокожего и невозмутимого человека.

— Так повышать надо свой интеллект, кругозор расширять, а не гордиться своим невежеством, как самым что ни на есть великим достижением.

— Да ладно чего уж, мы как-нибудь уж так, охраннику большой ум даже вреден говорят…

— Эх и устала я от твоих заморочек. — Вздохнула Катя. — Думай лучше, что с нашим лицом делать.

— Оно уже стало нашим? — Не удержался от колкости парень, но потом перешел на серьезный и деловой тон. — С лицом делать, пожалуй, ничего не будем. В аэропорту, я думаю, мы сможем найти с ребятами общий язык. К тому же Эля подъедет к зданию на твоей машине, с твоей знаменитой кошкой на руках и в сопровождении твоего личного телохранителя. — Он мельком глянул на Катерину и, не заметив в ее лице и капли недовольства, продолжил. — Я как всегда буду оформлять документы, а Эля с надменным видом постоит в сторонке, прикрывшись к примеру широкополой шляпкой и уткнув нос в шерсть «своего любимого» кота.

— А Тимона обязательно брать с собой? — Со вздохом спросила Катя. — Я буду по нему скучать… И вообще, еще неизвестно, как он поведет себя с посторонним человеком. Он ведь вообще то сиамский кот, а эта порода не предсказуема в своих поступках…

— Не смеши. Тимон — старое больное и абсолютно инертное существо, безразличное ко всем и ко всему, кроме еды, тепла и мягкой подстилки. Сомневаюсь, что он вообще заметит, кто несет его на руках и нежно прижимает к себе…

— Ты не прав. Я знаю, ты всегда недолюбливал моего малыша, после того как он еще будучи, между прочим, маленьким шаловливым ребенком испортил тебе ботинок…

— А потом порвал брюки, пометил куртку, которую мне за бешеные бабки привезли из Финляндии и мне пришлось ее выбросить, так как отмыться от этого ядовитого запаха не представлялось возможным, потом он десяток раз царапал мне все что попадалось под лапу, выскакивая из самых не предсказуемых мест…

— Он просто играл, — продолжала отчаянно защищать своего любимца Катерина. — И потом, он же понимал насколько ты его не любишь, кошки всегда это чувствуют гораздо острее людей…

— Короче, хватит восхвалять твоего умного и чуткого милягу Тимона. По любому ему придется лететь с нами. Во первых, он уже обилечен, как говорится, а потом как ты объяснишь мужу, что кот с «тобой» не улетел? К чему вызывать напрасные подозрения?

— Слушай, а я ведь Олега как то совсем упустила из виду… А вдруг он возьмет и пойдет провожать меня до аэропорта?

— А вот это уже твоя забота, дорогая. Сделай так, чтобы он не поехал. На крайний случай можешь скандальчик закатить грандиозный на прощанье , ты ведь умеешь находить поводы просто отлично, тогда уж он точно за тобой не потащится… Ладно, с этим, думаю, все нормально будет. Скажи лучше, куда билеты менять. Времени то почти не осталось…

— А зачем менять? — Пожала плечами Катерина. — Думаю, наша вилла в Онфлере, на берегу Средиземного моря — как раз самое подходящее место для того спектакля, который мы задумали. Я не была там уже несколько лет, и меня там вряд ли кто-то помнит в лицо. Дом на побережье совсем не большой, поэтому из обслуги там только управляющий и приходящая домработница. От нее ты вполне можешь на время приезда отказаться и готовить еду для себя и этой букашки сам, не переломишься. А управляющий вообще нанят всего год, его Олег взял вместо прежнего, который куда то ли уехал, то ли работу получше нашел… короче, не помню. А еще у меня там подруга есть. Помнишь? Ну мадам Орэли Лефилье, балерина… С ней Эля тоже вполне может общаться, не опасаясь быть разоблаченной, она даже вполне прилично понимает русский… Так что решено, билеты менять не будем. Вы с букашкой летите во Францию, а точнее в Нормандию. Между прочим , времени осталось почти в притык. Давайте ка прямо сейчас поехали к Светлане…

— Поимей совесть, Кэт! — Приостановил ее бурную деятельность Кирилл. — Ты что не видишь, что девочка едва держится на ногах от усталости и, между прочим, от голода…

— А ну да… — Нахмурилась Катерина. — Ну отдых я ей пока обещать никак не могу, придется потерпеть до самолета, там отоспится вволю, а покормить само собой могу. Уж чем-чем, а отличной кухней наш клуб гордится по праву…

Когда, наконец, мы подъехали к аэропорту я просто с ног валилась от усталости, но спать почему то не хотелось совсем. Видимо, нервы мои были настолько напряжены и до предела издерганы, что я просто-напросто не могла даже, если бы сильно захотела, расслабиться и хоть на пару часов отключиться . Когда миленькая девушка с задорно вздернутым носиком и веснушками на лице , делавшая мне маникюр, который, оказался долгим и нудным занятием, заметив мои покрасневшие от усталости глаза, предложила мне откинуться на удобном мягком кресле и подремать, я, честно говоря, обрадовалась и с удовольствием последовала доброму совету. Кресло и правда оказалось удобным, будто специально предназначенным для тех, кто любит спать в сидячем положении. Скорее всего так оно и было, ведь не каждый может спокойно высидеть два часа, а то и больше, пока идет процедура наращивания и обработки ногтей. Намного удобнее слегка вздремнуть и проснуться уже с длинными , ухоженными и очень красивыми ногтями. Жаль, что мне это не удалось. Я честно закрывала глаза, считала овец, доведя поголовье чуть ли не до пяти тысяч штук, спасительный сон ко мне так и не пришел. Вместо него навалились тягостные воспоминания о недавнем прошлом и тревожные, о неведомом и потому тоже страшном, будущем. Я поспешно открыла глаза и выпрямилась в мягком удобном кресле, решив лучше понаблюдать за тем, как ловко управляется рыженькая девчушка со множеством пилочек, щипчиков, кисточек и еще кучей только ей одной понятных штучек, поболтать с ней о разных ничего не значащих мелочах, чем трепать себе нервы и гадать о том, чего изменить я уже практически не в силах. Стрижка и покраска волос заняла тоже никак не меньше двух часов, за это время Катя и Кирилл успели съездить каждый к себе домой и вернуться назад. Кирилл в джинсовом светлоголубом костюме, кроссовках и большой спортивной сумкой в руках, Катя всего лишь с небольшим саквояжем и какой то одеждой, на плечиках, запакованной в кожаный походный чехол, и круглой шляпной коробкой. Когда с моей внешностью и макияжем наконец то все было покончено, Кэт снова потащила нас в, уже ставшую мне почти родной , гримерную №8.