Убиться веником - Тина Хакки

Если бы его, входящего в офис, за­метил Борис, с которым Денис пона­чалу вместе трудился и который не понаслышке был когда-то знаком с криминальной верхушкой Петер­бурга, то лишний раз порадовался бы тому, что вовремя ушел, сменив работу на более сволочную, зато, не­сомненно, ничего общего с кримина­лом не имеющую.

Денис еще раз просчитал все вари­анты и решил пойти, что называет­ся, ва-банк. Он собрался с духом и написал заявление об уходе.

Как и прогнозировалось, последо­вавшая за этим беседа заняла не один час. Шеф использовал все име­ющиеся под его властной рукой ры­чаги давления. Было испробовано все — от лести до прямых угроз. По­следние преобладали.

— Я не шучу. — Вячеслав Викторо­вич перестал орать и перешел на вкрадчивый шепот, что означало крайнюю степень ярости. — Сове­тую... — в воздухе повисла тишина, нашпигованная бомбами с часовым механизмом, пошли последние се­кунды перед взрывом, — ...искренне советую остаться. Подумай еще раз! - В воздухе закружились клочки по­рванного заявления.

— Вы же понимаете, что написать еще одно не составит никакого тру­да, — отреагировал на показной жест директора Денис.

— Хорошо, ты уйдешь, но сначала выплатишь штраф. Штраф в размере...— Директор задумался, помор­щился, как будто ему вместо «Хе­несси» на деловой встрече налили трехзвездочный дешевый «Казах­стан», и назвал сумму, от которой у Дениса голова пошла кругом.

— Я отдам деньги, на этом все? — на всякий случай уточнил Денис, внешне, как всегда, невозмутимый. Он был в принципе готов к такому повороту событий, единственное, че­го он недооценил, так это степень на­глости и нахальства директора, ибо неверно представил себе размер сум­мы, о которой могла идти речь.

— Все... только вот оглядывайся, переходя улицу даже на зеленый свет! — елейным голосом добавил шеф. А Денис еще раз поблагодарил судьбу за то, что успел оградить свою ненаглядную от всего этого. Пусть она думает, что хочет. Пусть попла­чет, что ли, но... Но, если человек плачет, значит, он жив. А это сейчас главное.

Денис никогда не простил бы себе, если бы с НЕЙ что-то случилось.

Сначала ему нужно было убедить­ся, что его оставили в покое...

Если это действительно произой­дет, и он останется в живых.

Денис понимал, что мог ругать се­бя последними словами за то, что по глупости связался с этой фирмой, очень уж заманчиво было иметь при­личные деньги, и, как ему казалось тогда, ни от кого не зависеть... Он да­леко не сразу понял, насколько он ошибался, согласившись на долж­ность коммерческого директора. Он мог сколько угодно рвать волосы на голове, но, увы и ах, вернуть про­шлое и исправить сделанные ошиб­ки было уже никак нельзя. Раньше он просто не хотел думать о том, что сулит ему будущее, его вполне уст­раивало положение в фирме, коли­чество купюр, лежащих в белом кон­верте ежемесячно. В принципе, ему было все равно, что способы получения денег в их организации, мягко говоря, не совсем законные.

Впервые ему стало страшно, когда до него постепенно стало доходить ис­тинное положение вещей, причем в первую очередь он испугался не за се­бя, а за ту, которую, видит Бог, он так любил. Он хотел, чтобы она была жи­ва и здорова, пусть даже и без него.

Денис очень удивился бы, если б узнал, что парень, разъезжающий на «саабе», думал так же, и потому предпочитал оставаться волком-одиночкой, ибо, по его мнению, проще быть одному, не давая никому в ру­ки рычагов воздействия на себя.

Другое дело, что поступал он так со­знательно, стабильно выпивая по вы­ходным, выпивая так, чтобы не сни­зить градус закуской, чтобы полно­стью отрубить бедный мозг от тела. Его уже не радовали ни наличие вто­рой квартиры, ни счет в банке, ни воз­можность отдохнуть пару-тройку ме­сяцев в Финляндии или Европе... Да­же вереница девушек, желающих раз­делить с ним сначала постель, затем квартиру и счет в банке, не грела ду­шу. Он не мог себе позволить полю­бить, зная, что последствия будет рас­хлебывать именно она. Будут ли это шикарные похороны с морем венков, посещения СИЗО или просто послед­ний веский аргумент, который ему придется принять, и показать свою слабость... Этого он боялся больше все­го на свете. Потому и довольствовался случайными связями, которые дли­лись ровно одну ночь. А девушек Де­нис перестал воспринимать вообще, это было, наверное, на уровне подсо­знательной реакции организма на происходящее. Нет, он видел их, но не замечал, они жили и двигались, как персонажи традиционного театра кабуки. Бестелесные и бездушные.

— Да, Макс, привет, ты не ошибся, это я! — звонким голосом почти пропела в трубку Тина, зябко кутаясь в шерстяную кофточку. Арендодатели уже второй день никак не могли ре­шить проблему со ставнями, из окон немилосердно дуло. Они не виделись и не общались толком с самого лета, с той поездки в Питер, которая оставила в ее душе такой след. «Впрочем, не только в душе», — усмехнулась про себя буду­щая мама и привычным, скорее, ин­стинктивным жестом положила руку на живот, стремясь защитить свою кровиночку от любых напастей. — Фо­тографии готовы? Какая прелесть, не прошло и полгода, — пошутила она.

Макс повертел в руках толстый, вот-вот готовый лопнуть, конверт и подтвердил этот факт.

— Так что соображайте живенько, мадемуазель, когда и где будем встречаться?

У мадемуазели не возникло ника­ких сомнений относительно места встречи.

— Конечно, моя любимая «Кофе-мания» с лыжами.

Макс задумчиво покачал головой. Он знал, что беременным женщи­нам надо многое прощать, но лыжи? Он покладисто согласился на «Кофе-манию», пусть даже с лыжами.

— А в баскетбол там, случайно, не играют? — с легкой издевкой в голо­се уточнил Максим.

— Когда я там была в последний раз, не играли, но с тех пор многое могло измениться... — фыркнула в трубку Тина. — Я надеюсь, что никаких кар­динальных изменений в заведении не произошло, так что с чистой совестью можешь забыть баскетбольную майку и шорты дома! — добавила она и задышала часто-часто.

— Если ты не очень хорошо себя чувствуешь, то мы никуда не пой­дем, — заботливо сказал Макс.

— Все хорошо, просто кое-кто решил пнуть меня для порядка пару раз, так, чтоб жизнь медом не казалась.

Этим же вечером Макс, как истин­ный джентльмен, встретил ее рядом с офисом. Вскоре они уже сидели на вто­ром этаже «Кофемании», куда вела . железная лестница, которую девушка смогла преодолеть очень медленно.

Тина искоса поглядывала на свое­го спутника, пристально следя за выражением его лица. Макс осмат­ривался в незнакомой кофейне, и она нравилась ему с каждой мину­той все больше и больше. Особенно хороши были столики, на них посре­дине красовались старинные, явно начала прошлого века, открытки и пожелтевшие от времени ноты. Мак­сим перевел взгляд в угол. Там дей­ствительно стояли лыжи. Обыкно­венные, обшарпанные, долго слу­жившие владельцу верой и правдой.