Классная штучка - Сьюзен Льюис

А другой выразился так:

"Это настоящий шедевр, подлинный сценический триумф, равных которому наш театр не знал давно. Фантасмагорический блеск, тонкая ирония и изящество стиля в постановке одного из наиболее значительных режиссеров нашего времени".

Попадались также и откровенные панегирики. Некоторые критики не стеснялись писать, что "смеялись до колик" или "до посинения вопили "браво!"". Однако нашлась и одна дама, которая с такой язвительностью прошлась по игре Морин Вудли, что даже Боб решил, что она немного перегнула палку.

"Ей лучше удавалось изображать Виолу в роли мужчины - только в этом случае её игра обретала хоть какую-то достоверность".

В глубине души Боб и сам сознавал, что, по какой-то неведомой причине роль Морин не удалась. Причем, что удивительно, сама она, похоже, не слишком из-за этого огорчалась. Боб был настолько разгневан, что на вечеринке после премьеры почти с ней не разговаривал. Ему не хотелось омрачать праздник всей труппе и устраивать скандал в день их величайшего триумфа. Однако на следующий день, когда он снова собрал всех на репетицию, никто из актеров не удивился. Что бы ни утверждали критики, шлифовать игру требовалось не одной Морин.

Сидя в углу рядом с Николасом Гоу, Элламария следила за сценкой, в которой Морин разговаривала с Дейвидом Фладом, игравшим Орсино. Время от времени она перехватывала взгляд Боба, и сердце её обрывалось. В конце концов Боб усмехнулся и повернулся к ней спиной, решив, что должен полностью сосредоточиться на репетиции.

Словно прочитав его мысли, Элламария улыбнулась; она была рада, что праздники наконец закончились и они снова могут быть вместе.

Она принялась внимательно наблюдать на игре Морин Вудли. Несмотря на неприязнь, которую к ней питала, Элламария не могла не признать, что Морин - одаренная актриса. Во всяком случае такое впечатление оставляла её игра утром. Элламария недоуменно покачала головой - какая муха укусила Морин накануне вечером?

Боб почти не прерывал её - в этом и надобности не было, - однако всякую остановку Морин воспринимала безукоризненно. Улыбалась и хохотала, когда он начинал декламировать сам. Затем, когда сценка закончилась, выжидательно повернулась к Бобу и услышала вполне заслуженную похвалу.

В следующем эпизоде ни Морин, ни Элламария участия не принимали и могли поэтому спокойно понаблюдать за игрой других. Глядя на сцену, Элламария уголком глаз посматривала на Морин - та буквально не сводила глаз с Боба.

По мере того, как шло время, глаза Элламарии все больше лезли на лоб. Морин Вудли, похоже, была не на шутку увлечена Бобом! Если не сказать больше. Элламария испытала настоящее потрясение: она и не подозревала, что Морин вынашивает такое чувство. И ведь прежде ничего подобного она ни разу не замечала. Когда же это началось?

Элламария была настолько поглощена наблюдением за соперницей, что даже не услышала, как Боб пригласил всех собраться и принять участие в обсуждении. Когда он повернулся и озадаченно посмотрел на нее, лицо Морин исказилось от злости. Элламария поразилась - она даже не подозревала, что Морин её настолько ненавидит.

- Я хочу, чтобы все послушали, - сказал Боб, когда актеры сгрудились вокруг. - Мы обсуждаем, как выдерживать паузу. - Кто-то застонал, а кто-то засмеялся и захлопал в ладоши. - Да, - сказал Боб, предостерегающе поднимая руку. - Опять. - Он обратился к Дейвиду и Морин: - Начните-ка последний эпизод.

- С какого места? - осведомился Дейвид.

- Со слов "как это метко", - ответил Боб, отступая в сторону, чтобы всем было лучше видно.

Дейвид заговорил:

"Как это метко!

Хотя ты очень молод, но клянусь,

Что чей-то взор, благоволенья полный,

Нарушил твой покой."

Морин продолжила:

"Вы, государь,

Проникли в самые глубины сердца".

"А кто она?"

"Во всем - подобье ваше".

Боб остановил их.

- Морин, попробуйте побыстрее сказать "во всем", а вот потом задержите дыхание и закончите фразу немного другим тоном, как будто ответ пришел вам в голову лишь только что. Вас ведь врасплох застали. Попытайтесь.

Морин улыбнулась и, посмотрев на Дейвида-Орсино, продекламировала:

- Во всем... подобье ваше. - И тут же воскликнула: - О да! Совсем другое дело! Спасибо, мистер Мак-Элфри.

Боб кивнул ей и посмотрел на помощницу, которая тянула его за рукав. Она указывала на часы.

- Что ж, ребята, перерыв десять минут! - возвестил он. - Попейте чайку и возвращайтесь. Долго я вас не займу, но кое-что мы обсудить должны, так что все должны быть в полном сборе.

Вернувшись к своему столу, он вынул из портфеля либретто "Дона Джованни". Назавтра ему предстояло весь день репетировать в Доме Лилиан Бейлисс, так что имело смысл воспользоваться перерывом, чтобы освежить в памяти оперу. Раскрыв либретто, он мысленно простонал, а потом решил, что чашечка чая не повредит.

Он толкнул дверь маленькой кухоньки и замер на месте, услышав визгливый голос Морин. Никто не заметил его прихода, и Боб с нескрываемым изумлением увидел, как Морин, стоя за спиной Элламарии, театрально воздев руки к потолку и подвывая, старательно выговаривает гнусавым голосом с подчеркнутым американским акцентом: "О, Ромео! Где ты, Ромео?". А затем, понизив голос и подражая шотландскому выговору Боба, сама же и отвечает: "Здесь, милая - дома со своей женой".

- Морин! - Голос режиссера прозвучал как удар хлыста. Морин резко развернулась. - Можно мне вас на пару слов?

Морин молча проследовала за ним в зал. Кивком велев ей закрыть кухонную дверь, Боб прошагал к своему столу и уселся. В зале не было ни души, и подслушать их никто не мог.

- Послушайте, Морин, - спокойно начал Боб, хотя глаза его гневно сверкали. - Вы, должно быть, и сами понимаете, что ваша игра ещё далека от совершенства. Может быть, если вы сосредоточите все силы на своих профессиональных обязанностях, уделяя поменьше внимания некоторым членам нашего коллектива, то мы скорее добьемся успеха.

Красивое лицо Морин вытянулось, но возразить разгневанному режиссеру она не осмелилась.

- Возвращайтесь к остальным, выпейте чай и обсудите с Дейвидом свои роли. Издеваясь над Элламарией, вы издеваетесь и надо мной, а я этого не потерплю. Вы поняли? Незаменимых актеров у меня нет!

К его удивлению, на глаза Морин навернулись слезы. Боб ожидал от её чего угодно, но не слез. Она могла кричать, топать ногами. Но - слезы...

- Послушайте, - примирительно заговорил он. - Извините, что мне пришлось говорить так резко. Давайте больше к этому не возвращаться, лады?

По-прежнему, не раскрывая рта, Морин Вудли поспешно отвернулась и засеменила прочь. Боб проводил её сумрачным взглядом. Он не доверял этой женщине. Да, она была настоящая актриса, высокого класса. И снова, уже не в первый раз, он вспомнил, как она говорила, что знакома с его женой. Придется следить за ней в оба. Или - точнее - следить за собой.

* * *

- Есть хочешь? - спросила Элламария.

- М-мм, не откажусь.

- Сходим куда-нибудь? На Кингз-роуд, например. Пиццу хоть перехватим.

Чуть призадумавшись, Боб ответил:

- Я бы предпочел поесть дома. Давай лучше купим что-нибудь готовенькое.

- Давай. Что бы ты хотел?

- Китайская кухня подойдет?

Элламария кивнула.

- Вполне. Хочешь, я составлю тебе компанию?

Боб покачал головой.

- Нет, не стоит. - Он хотел воспользоваться случаем и позвонить жене. Он собирался это сделать весь день, но репетиция затянулась до пяти и возможность ему так и не представилась - Элламария все время была где-то рядом.

Взяв с бюро ключи от автомобиля, Боб на прощанье поцеловал Элламарию и вышел.

В предвкушении вечернего спектакля Элламария была охвачена радостным трепетом. Она пригласила на премьеру всех своих подруг, договорившись потом всей компанией завалиться ужинать в "Виллу деи Чезаре". Жаль было только, что отец не увидит её выступления. Он был бы в восторге. Придется послать ему вырезки из газет с хвалебными отзывами.

Один критик настолько увлекся, что назвал Элламарию Гулд "актрисой будущего". И приписал: "Уверен, что эту молодую и очаровательную актрису ждет блистательная карьера". Элламария много отдала бы, чтобы видеть лицо отца, читающего эти строки. Эх, до чего он горд будет! Мамочка, конечно, тоже, но только она, как всегда, не станет этого показывать. Перед премьерой отец позвонил, и это прибавило ей настроения. Боже, как давно она его не видела!

Раздевшись, Элламария пошла принимать ванну.

Ее так и подмывало спросить Боба, что он высказал Морин Вудли, но она прекрасно понимала, что делать этого нельзя. Боб всегда наотрез отказывался обсуждать свои отношения с другими актерами. Исключений он не делал ни для кого.

Интересно, думала Элламария, не рассказать ли ему, что Морин на него глаз положила. Впрочем, нет, не стоит - Морин как-нибудь обойдется. Жаль только, что кузен Бланш - как там его зовут - так быстро улетел в свои Штаты.