Чикатило. Зверь в клетке - Сергей Юрьевич Волков

Овсянникова взяла отпечатанный на машинке отчет экспертов, пробежала глазами.

– По характеру ножевых вы и так все знаете, – продолжил Куликов. – Девушку убили в другом месте. Тело привезли и выбросили несколько дней назад. Из интересного, обратите внимание, на теле и остатках одежды обнаружены следы краски бежевого цвета и волокна овечьей шерсти.

– И краска автомобильная, – кивнула Овсянникова.

– Тело могли везти в багажнике, и тогда это краска с внутренней стороны багажника.

– А овечья шерсть? Вряд ли убийца перевозил в том же багажнике овец, – сказала Овсянникова.

– У вас ведь нет своей машины? – неожиданно спросил Куликов.

Овсянникова отрицательно покачала головой.

– Автомобилисты часто используют чехлы, чтобы не портить сиденья. Чехлы бывают разные, в том числе из овечьей шерсти, мохнатые такие. Очень модно сейчас, – объяснил Куликов.

– Что еще раз подтверждает, что наш убийца либо частный автовладелец, либо имеет отношение к автомобильной отрасли? – прищурилась Овсянникова. – Стоит проверить все предприятия автотранспорта.

– Обижаете, товарищ старший лейтенант, – улыбнулся Куликов. – Мы здесь провинциалы, конечно, но не дураки. Уже проверяем.

Начальник батайской автобазы Тихонов был недоволен. Вместо того чтобы нормально работать, ему пришлось заниматься совершенно зряшным, с его точки зрения, делом: общаться с милицией.

Тихонов шагал вдоль боксов с машинами, то и дело поглядывая на белобрысого лейтенанта, фамилию которого он сразу забыл, помнил только имя – Николай.

– Помещение я вам выделю, – бубнил Тихонов. – Опросите, кого посчитаете нужным. Только зря вы так. У нас контингент приличный. Впустую время потратите.

– Разберемся, – кивнул Николай.

В стороне было припарковано несколько легковушек. Среди них выделялись ухоженные «Жигули» Черемушкина. Николай остановился, подошел ближе, заглянул в салон. На передних сиденьях белели чехлы из овчины.

– А это чей жигуль? – поинтересовался милиционер.

Начальник автобазы поморщился.

– Механика нашего. Кости.

– Неплохо у вас механики получают. Можно с ним поговорить?

Тихонов еще более скривился – милицейский визит явно затягивался – и молча указал на один из боксов, мол, прошу.

Черемушкин в рабочей одежде сосредоточенно гремел инструментом под капотом ЗИЛа.

– Черемушкин! Костя! – окликнул его слесарь, заходя в бокс.

Черемушкин дернулся, ударился головой о капот ЗИЛа, матернулся.

– Что такое?

– К начальству тебя вызывают. Срочно, – сказал слесарь, подходя к верстаку.

Черемушкин вытер руки ветошью, спрыгнул на землю.

– Что за срочность такая, Мишаня?

– Не знаю, – пожал плечами слесарь. – Менты там приехали. Тобой интересовались. В конторе ждут, в учебном классе. Ты это… натворил чего?

Черемушкин бодро хлопнул коллегу по плечу.

– Мишаня, я бы и захотел – не натворил. Когда? Дом – работа, работа – дом.

И не глядя сунув ветошь в руки слесаря, Черемушкин уверенным, широким шагом двинулся к воротам бокса. Впрочем, как только он вышел, вся его уверенность и напускная веселость исчезли, как с белых яблонь дым. Глаза Черемушкина забегали, ладони сделались влажными. Он закусил губу, лихорадочно соображая, на чем прокололся.

Войдя в контору, он остановился в коридоре у двери с табличкой «Класс инструктажа водителей и старших машин», достал из кармана обручальное кольцо, надел на палец, коротко постучал и распахнул дверь.

– Здрасьте. Вызывали?

– Здравствуйте. Гражданин Черемушкин Константин Геннадьевич? – спросил Николай, указывая на стул возле своего стола.

– Так точно, – весело ответил Черемушкин и несколько развязно уселся, закинув ногу на ногу.

– Автомобиль «ВАЗ-2103» бежевого цвета ваш внизу стоит?

– Мой, – кивнул Черемушкин. – А что такое? Вы из ОБХСС[7], что ли?

– Вопросы задаю я, Константин Геннадьевич, – посуровел Николай. – Вы на них отвечаете. С каких доходов приобретена машина?

– Смеетесь? Откуда у меня такие деньги? Батя с мамой подарили, – развел руками Черемушкин.

– Скажите, а девушек на трассе часто подвозите?

– А! Понял! Вы не из ОБХСС, вы из полиции нравов. Я у Чейза про вас читал. Я вам честно скажу, как на духу… – начал валять дурака Черемушкин. Он поднял руку, демонстрируя белобрысому милиционеру обручальное кольцо. – Я женат, у меня двое детей. И жилплощади лишней нет, чтобы «девушек подвозить», даже если б мне вдруг этого по какой-то причине захотелось.

– Хорошо, Константин Геннадьевич. Ключи от машины у вас с собой?

Черемушкин непонимающе посмотрел на белобрысого милиционера, борясь с желанием ударить его чем-то тяжелым: мол, зачем?

– Я бы хотел осмотреть вашу машину, – ответил на невысказанный вопрос Николай.

В тесной прихожей квартиры Чикатило царила суета: приехали родственники – сестра Фаины с детьми. Хозяева встречали гостей, объятия перемежались с радостными возгласами. Больше всех суетился сам Чикатило:

– Вот они, дорогие наши приехали.

Сестра Фаины, крупная, рыхловатая женщина, прижала к себе Юру.

– Юрка! Какой ты большой уже!

– Да проходите уже. Как доехали? – Фаина распахнула двери в комнату.

– Хог’ошо! – прокартавил младший племянник, оглядывая обстановку.

– Смотрите, кого мы вам еще привели, – радостно воскликнула сестра Фаины, указывая на тихо вошедшую следом за гостями Людмилу. – У подъезда встретились.

– Вот хорошо. Хоть с вами дочь увижу, – с улыбкой сказал Чикатило и попытался обнять Люду. Та увернулась от объятий отца. Чикатило помрачнел, запер дверь.

– Опознали убитого мальчика, – докладывал Ковалев. – Валерий Белецкий, семьдесят пятого года рождения. По батайскому делу появились первые версии, запущены в разработку. Здесь копии дела.

Он положил перед Брагиным папку с делом. Полковник взял папку, не глядя, отложил в сторону.

– Это всё, Александр Семенович? – спросил Брагин.

– Всё, Виктор Петрович, – кивнул Ковалев.

– Очень хорошо. Можете работать, когда захотите, товарищи.

Брагин оглядел присутствующих. На очередном совещании собрались все участники расследования. Не было только Овсянниковой – она не успела приехать из Батайска.

– Этим я займусь позже. – Брагин припечатал папку ладонью. – А теперь перейдем к насущному, так сказать. Я подробнейшим образом ознакомился с материалами дела «Лесополоса» в самом полном объеме и пришел к неутешительным выводам. Есть все основания