Опасные тропы натуралиста (Записки ловца змей) - Аркадий Недялков

— Далеко это райское место?

— Пешком за неделю дойдешь. На ишаке четыре дня ехать будешь. На машине к вечеру доедем!

— К вечеру доедем?

— Конечно!

— Тогда чего же ты медлишь? Кидай свой хурджун в кузов и лезь в кабину. Поехали!

… На следующий день мы выехали в открытую степь. Зона освоенных земель осталась далеко позади.

— Су ол[29]! — сказал нам на прощание старик в последнем кишлаке. — К воде придешь через неделю пешего пути!

Костя тут же велел залить воду во все три наших бочонка.

— Зачем? — заворчал шофер. — Мы же не пешком, а на машине?

— А если твоя машина сломается, где воду возьмешь? С пустыней шутки плохи! Давай ведро, воду носить будем!

… Машина ходко бежит по бескрайней степи. Дорога переваливает с бугра на бугор, и конца ее не видно. На сколько хватает глаз, вокруг море зелени с яркими островками цветов. Куртины желтых, красных, фиолетовых астрагалов, сиреневые набухшие свечки эремурусов, а между ними зелено-красный ковер солянок.

— Курбан-Нияз, а где же безжизненные пески? Ведь мы едем по знаменитым Каракумам — черным пескам! Почему старик так настойчиво советовал взять воды?

— Подожди, — серьезно ответил мне проводник. — Когда ты прочувствуешь, что такое суточный водный паек, тогда поймешь, чем было вызвано беспокойство старика. Ну, а безжизненные пески ты увидишь через месяц. Такой зелени здесь не будет. Только саксаул да янтак зеленоватыми останутся. Это пока земля зимнюю влагу держит — зеленеет и цветет трава. Высохнет земля, трава под солнцем сгорит, пески черными станут.

… Наши палатки стоят на высоком берегу. Глубоко под обрывом течет мутная желтая вода. Это пустынная река. Ее русло лежит в отвесных лессовых обрывах. К руслу со всех сторон подходят длинные извилистые джары — овраги — с такими же обрывистыми стенами. Дно джаров заросло кустарником, травой и колючками, а стены их пестрят трещинами и темными отверстиями больших и маленьких нор.

В пустыне все живое жмется к воде. В джарах можно встретить всякую живность. В самой гуще зарослей устраивают свои логова дикие свиньи. Только кабаны способны пробить сплошную стену из колючего кустарника, переплетенного повиликой и вьюнками. Кабаньи тропы прорезают заросли как туннели. Там, где заросли «помягче», протоптали тропы джейраны. Они обычно держатся в степи и к реке приходят только на водопой, но иногда мы натыкались на джейранов, прятавшихся в кустах. В зарослях гнездилось множество птиц. Возле самой воды, на прибрежном песке, мы видели следы шакалов, лис и камышового кота.

На осыпях, под стенами джаров, — следы змей. Они очень часто ползают вдоль стен.

В горах следы змей встречались нам не часто. На плотной глине и камнях следы их не видны. На мягкой же пыли осыпей и песке даже синее перышко сизоворонки, упавшее возле ее гнездовой норки, оставляло четкий отпечаток.

Следы змей узнать нетрудно. Это причудливо извитые, до блеска выглаженные, широкие полосы.

Я думал, что все змеи оставляют одинаковый след, и ошибся. В одном месте на песке под обрывом я увидел отпечатки каких-то дуг и петель. Сам разобраться в этих следах не смог и показал их Косте.

— Превосходно! — обрадовался наш начальник. — Ты нашел то, что нам очень нужно. Это следы песчаных эф.

— Как же они ползают, если не оставляют за собой сплошной ленты следа?

— Эфы передвигаются несколько иначе, чем другие змеи. Как это они делают, объяснять долго и сложно. Потерпи немного. Найдем эфу, сам увидишь, как она это делает.

Эфу мы нашли в тот же день, когда с противоположных сторон джара осматривали подножие его обрывистых стен. Пробираться через заросли нам надоело, и мы шли поверху вдоль джара.

— Лешка! — вдруг позвал меня Костя. — На твоей стороне под самым обрывом лежит эфа. Осторожно подойди к обрыву напротив меня и посмотри вниз. Учись замечать эфу. Это не так просто, как заметить гюрзу или кобру.

Я сделал все, как велел Костя, но никакой змеи под обрывом не увидел.

— Костя, где эфа? Я, наверное, ее спугнул!

— Да ты что, ослеп? Я ведь тебя предупредил, что эфу заметить непросто. Смотри лучше. Эфа лежит как привязанная.

Под обрывом лежала какая-то пестро-коричневатая, полукруглая лепешка.

— Костя, неужели эта лепешка и есть эфа?

— Она самая! Прыгай вниз и отбрось ее от норки! Я спрыгнул на дно джара, зацепил змею крючком и отбросил в сторону от стенки. В воздухе она развернулась блестящей лентой, но едва коснулась земли, как снова сжалась в тугую полукруглую лепешку и замерла. Костя тронул ее крючком. Змея завозилась на месте. Изгибы ее туловища терлись один о другой так, словно рядом кто-то жарил сало на сковородке. Ерзая по земле, полукруг змеи отползал от нас. Время от времени из середины полукруга в нашу сторону резко вылетала голова с раскрытой пастью, из которой торчали несоразмерно длинные зубы.

— Видишь, как держится змея? Эта характерная поза «тарелочки» свойственна только эфе. Другие змеи такую позу не принимают. Дай ей успокоиться. Посмотрим, как она поползет. Стой, не шевелись!

— Костя, а зачем она голову выбрасывает?

— Пугает нас. У эфы такая своеобразная поза угрозы. Она словно предупреждает: не приближайся, плохо будет!

Некоторое время эфа продолжала угрожать. Мы терпеливо ждали. Потом эфа замерла, приподняла голову, осмотрелась, прижала голову к петле туловища и, приподняв эту петлю, выбросила ее вперед. Мелькнули в воздухе изогнутые дугой задняя часть туловища и хвост. Едва хвост опустился на землю, как змея снова выбросила вперед петлю. На пыли отпечатались дуги и петли.

— Посмотрел, как передвигается эфа? — спросил меня Костя. — Ну и лови ее. Только помни, что яд эфы не менее токсичен, чем у гюрзы и кобры, а движения, пожалуй, побыстрее. С эфой шутить нельзя.

— Костя, а почему эфа ползает не так, как другие змеи?

— Эфы обитают в песках. Там обычный способ передвижения для змей затруднителен. Способ передвижения эфы — это результат приспособления к жизни в песках. Да прижми ты, наконец, змею! Уйдет ведь!

Крючком прижав голову эфе, я взял ее в руки. Небольшая змея была очень красива: на общем светло-песочном фоне переливались матово-желтые зигзаги и пятна. Голову эфы украшал правильный крест.

— Хороша?

— Красива. Только почему ты говоришь, что эфу трудно заметить? Такая пестрая окраска наверняка будет заметна издали. Я просто не видел раньше, как выглядит эфа, поэтому и не узнал ее.

— Вот поищешь эф, тогда узнаешь, легко ли обнаружить их. Сажай змею в мешок и пошли дальше!

Когда на моем счету было уже немало ядовитых змей, в числе которых были и эфы, я прочитал книгу «Охотники за змеями». Описывая эфу, автор этой книги назвал ее громадной. Это определение доставило мне и моим друзьям — ловцам змей несколько веселых минут. Дело в том, что самая крупная эфа не бывает длиннее семидесяти пяти сантиметров!