Морские львы и котики - Вадим Мужчинкин

Где живут ушастые тюлени

Если не вдаваться в таксономические неясности, то выяснить расселение ушастых тюленей по земному шару как будто не должно составить труда. Стоит лишь нанести на карту известные всем специалистам береговые лежбища десятка ли, полутора ли десятков форм, выделяемых наиболее новой системой группы (см. рис. 23). Ареалы одних ушастых тюленей дополнят или перекроются с ареалами других, и получится зона, освоенная всем семейством. Тут же всплывают трудности.

Кроме береговых лежбищ, есть акватория, а распределение особей в море более или менее целенаправленно изучалось лишь для северных морских котов в связи с проблемами морского промысла, причем степень изученности хорошо показывает удивление от обнаружения в середине нашего века зимующих у Камчатки зверей. Для всего же Южного полушария, где котов на воде бить не было надобности, происходящее с ушастыми тюленями в море покрыто густым туманом. В этом тумане малочисленные сейчас стада выглядят вполне изолированными друг от друга, пока меченые звери, иммунологические пробы или записи прошлых веков не обнаружат вдруг какой-нибудь любопытной связи (например, неожиданной идентичности австралийских и южноафриканских морских котов).

Впрочем, сегодня и эти трудности скорее технические, чем принципиальные. Можно с помощью биохимических тестов определить степень разобщенности (или общности) всех сегодняшних стад ушастых тюленей. Можно разместить по океанским берегам сеть квалифицированных наблюдателей и наладить сбор и обработку получаемой от них информации. Постоянно совершенствуемая техника учетов животных с помощью авиации не сегодня, так завтра позволит картировать размещение отариид в океане. А если к этому добавить экипировку некоторого числа особей данного стада (разного пола и возраста) портативными передатчиками с надежными и долговечными батареями, сигналы которых будут приниматься на один из многочисленных спутников, что опять же активно обсуждается в рамках различных проектов мониторинга ресурсов в последнее десятилетие, то можно будет уже через несколько лет уверенно говорить о закономерностях размещения этих зверей во всех трех океанах. В пределах освоенного данной формой ушастых тюленей (или всем семейством в целом) пространства вычленяются несколько зон:

1. Зона, охватывающая все сегодняшние точки побережий, где появляются на свет щенки данного вида ушастых тюленей и где соответственно, сегодняшние условия пригодны как для длительного и регулярного пребывания на берегу взрослых особей, так и для выживания приплода.

2. Одна или несколько зон плотных скоплений особей в море, т. е. зон, доступных для многих особей и обеспечивающих их стабильным и обильным запасом кормов.

3. Зона, очерченная самыми дальними от мест размножения точками, посещаемыми особями от случая к случаю, т. е. пригодная по сегодняшним условиям и доступная для сегодняшних обитателей.

Выйдя за пределы предыдущей зоны, мы окажемся в местах, либо не пригодных по сегодняшним условиям и потому недоступным сегодняшним обитателям рассматриваемого ареала (т. е. выйдем за пределы экологической ниши владельцев этого ареала), либо пригодных по сегодняшним условиям и недоступных из-за нехватки рекрутов, т. е. в запустелой части данной экологической ниши. Эти две внешне неотличимые ситуации (зверя нет, потому что не может быть его там; зверя нет, потому что он пропал, но может еще вернуться) хорошо бы было различать, но делать это труднее, чем картировать распределение сегодняшних обитателей. Уже вчерашнее распределение зверей, не говоря уже о позавчерашнем, мешает вспомнить и короткая память, и недолговечность свидетельств.

Насколько трудно вспомнить, что же жило несколько веков назад даже не в океане, а в более доступных для наблюдения водоемах, показывает существование очень интересного пласта свидетельств о неожиданных зверях в неожиданных местах. Авторитетность очевидцев не позволяет вроде бы просто отмахнуться от их наблюдений, а несуразность фактов не позволяет использовать эти факты без предъявления добавочных доказательств. Вот, к примеру, три евразийских тюленя.

Не так широко известно неспециалистам, но не вызывает сомнения у зоологов, что в, казалось бы, давно обжитом Черном море дотянул почти до наших дней один из экзотических тюленей — средиземноморский тюлень-монах. Этому есть множество очевидцев, и до сих пор предпринимаются попытки найти у болгарских и турецких берегов последних из оставшихся в живых зверей. Но если открыть опубликованную чуть меньше века назад книгу авторитетного петербургского профессора А. М. Никольского «Позвоночные животные Крыма» (СПб, 1891), то в ней, кроме черноморского монаха, окажется и другой вид тюленей — Phoca vitulina. Этот тюлень водится, по словам квалифицированных очевидцев, в Черном и Азовском морях, везде так же редок, как и монах, почти не выходит на берег, но довольно часто заходит в Севастопольскую бухту. Чуть позже крупнейший российский специалист по ластоногим Н. А. Смирнов в обзоре распространения ластоногих Северного полушария для бассейна Средиземного моря называл обоих тюленей, хотя и писал, что «последний вид — под сильным сомнением». Можно было бы отмахнуться от этих свидетельств как от ошибочных (просто не узнали тюленя-монаха). Но почему бы, собственно, форме, родственной каспийскому тюленю (он из того рода, что названный А. М. Никольским зверь) и обитавшей в едином прежде Каспийско-Черноморском бассейне, не сохраниться в обособившейся Азово-Черноморской части. Тем более, что остатки каспийского тюленя известны из нижнеплейстоценовых отложений азовского побережья. К тому же, как выяснилось в последние годы, современный каспийский тюлень освоил не только северные, но и южные районы Каспия, принося щенков недалеко от Красноводска. Так что климат Черного моря и его плейстоценовые перемены не должны были бы быть серьезной помехой.

Еще менее можно предполагать тюленей в соленом озере Кукунор вблизи верховьев Хуанхэ в северо-восточных предгорьях Тибета. Но вот недавно опубликовано письмо исследователя Центральной Азии геолога В. А. Обручева из Су-Чжоу географу Г. Н. Потанину, написанное 24 августа 1893 г. (опубликовано в журнале «Природа» (1983, № 2. С. 67)): «Озеро Кукунор, несомненно, усыхает, представляя собой остаток внутреннего азиатского моря, как и озера западного Цайдана… Мнение о реликтовом характере Кукунора подтверждается рассказами монголов о существовании в этом озере тюленя; рассказы правдоподобные — людей, видевших убитого тюленя (которого они называют морской собакой) и описывающих его наружность вполне верно; это факт новый и не менее интересный для зоолога, чем для геолога, Байкал нашел себе соперника, еще перещеголявшего его своей абсолютной высотой…». Если оставить в стороне занимавшую В. А. Обручева гипотезу о недавнем центральноазиатском море, останутся неподтвержденные ни ископаемыми остатками, ни письменными источниками рассказы охотников о тюлене (морской собакой называют тюленя жители всей Восточной Азии), ближайшими соседями которого (если, конечно, он сам реален) были бы байкальская нерпа и гипотетический тюлень, якобы виденный в прошлом веке вблизи устья Хуанхэ. Что касается байкальских ластоногих, то вот что писал сосланный в те края в середине XVII в. протопоп Аввакум (по тексту кн.: Изборник. М.: Худ. лит-ра, 1969. С. 650): «Поехали из Даур… и до Байкалова моря доплыли… Погода окинула на море и мы гребми перегреблись: не больно в том месте широко — или со сто или с осьмдесят веръст… Около ево горы высокие, утесы каменные и зело высоки… Птиц зело много, гусей и лебедей, — по морю, яко снег плавают. Рыба в нем — осетры и таймени, стерьледи и омули, и сиги и прочих родов много. Вода пресная, а нерпы и зайцы великия в нем; во окияне море большом, живучи на Мезени, таких не видал». Существует несколько списков его «Жития» со многими разночтениями, но во всех говорится как об общеизвестных сейчас байкальских нерпах, так и о других тюленях, которых он называет поморским названием — морским зайцем (или лахтаком), виденных триста лет назад в байкальских водах. Конечно, мог и протопоп Аввакум ошибиться, несмотря на опыт своих многолетних скитаний по Поморью и Сибири, могли напутать безымянные переписчики, донесшие до нас его записи, но отбросить это свидетельство без проверки не хотелось бы.

Эти три полумифических, полуреальных зверя хорошо иллюстрируют, с какими проблемами приходится сталкиваться при попытке восстановить облик промысловой фауны не самых глухих мест и не самой глубокой древности. В любом случае эти сведения заставляют при анализе сегодняшнего расселения ластоногих искать их следы и в незаселенных сегодня местах. Если духи тюленей бродят по Центральной Азии, то уж в океанах они заполняют все, казалось бы, непригодные для тюленей районы.