Литературная Газета 6567 ( № 37 2016) - Литературка Литературная Газета

– Опомнись, председателя попроси, он им быстро применение найдёт. – Старуха думала, начинается обычная свара.

– Найдёт?!

Старик аж крякнул с досады, с председателем он уже толковал. «…Нет у меня им применения, от их удали весь колхоз ходуном ходит, или я здесь, или они. Слыханное ли дело? Клуб за ночь построить, терем­теремок. Из какого материала теперь коровник прикажешь строить?»

– Какой лес стратили!..

Старик по привычке потянулся за вожжами, передумал, только в сердцах ногой топнул. Опечалились сыновья, поняли: всё, нынче отец с председателем заодно, надо собираться, отгуляли по родным лесам и лугам, по родимой околице. Другая жизнь ждёт. Какая она?

Старуха – в слёзы, тоже всё поняла. Забилась, затрепетала материнская душа.

– Да пошто это всех сразу? Ладно, эти постарше, а этого­то куда, малец совсем… Хорошо, коль в институт возьмут, а не возьмут, тада что?

– Малец! – взъерепенился старик. – Брёвна таскать – так не малец… Всех собирай!

Пришли братья на узловую станцию, никто их не провожал. Дорога к станции одна, возле нового клуба.

Потому и сказал отец: «Мы из-­за вас страмиться не будем, натворили – сами расхлёбывайте». У крыльца расцеловались. «Поженитесь, – всхлипывала мать, – невесток привозите, в них ваша удача, потому как неприспособленные вы к нормальной жизни». Отец расчувствовался, пряча слезу, крутнул глазом. И всё повторял: «…Мать слушайте, мать слушайте!..» Будто не они уезжали, а он на свою распроклятую лесозаготовку.

Сидят братья на станции, кручинятся, не хочется им расставаться, но и ослушаться не смеют: дорого родительское благословение.

– Поеду я в город Владивосток, – сказал старший. – Мореходом стану, заморские страны посмотрю, а хватит силёнок – многие корабли по океанам водить буду.

– Это хорошо, – согласились братья. – Отродясь в нашей деревне мореходов не было.

Подошёл пассажирский поезд, встал старший, а младший­то и к нему:

– Возьми меня, брат, с собой: не знаю я, кем мне быть.

Хочется старшему взять его с собой, но и перед средним братом совестно, останется тот один, да и кто знает, что ждёт во Владивостоке.

– Нет, – сказал он. – Потом приедешь, зорче посмотри вокруг, попытайся сам применение себе найти.

Только и услышал младший: «…зорче посмотри вокруг…», остальное заглушил поезд. Уехал старший брат.

– Пожалуй, поеду я в Новосибирск, в Академгородок, – сказал средний. – Физик­ядерник – это как, неплохо?

– Очень даже хорошо это, отродясь не было в нашей деревне физиков, притом ещё ядерников.

– Хватит силёнок – солнечные спутники, как зайчиков, запускать буду.

– Брат, возьми меня с собой! Не знаю я: кем мне быть?

Но и средний не взял. Хотелось, конечно, но не взял, успел только крикнуть с вагонной площадки: «Потом приедешь, зорче посмотри вокруг…» И уехал.

Уехали братья – до того одиноко младшему стало, до того кручинушка им завладела, что не то что там зорче, а вообще не хотелось глядеть ни на что. Подошёл поезд – запрыгнул на подножку, не посмотрел даже: куда, что? Всё одно, сам не знает. А поезд­то оказался не простой, не пассажирский, то был товарняк. И как началось оно сразу через пень­колоду, так и пошло у младшего, так и пошло. Нигде не останавливался его поезд. Всю огромную страну вдоль и поперёк исколесил. А годы­то шли.

«Старший стал капитаном дальнего плавания, средний, – говаривал старик, он теперь в клубе сторожем работал, – спутники делает». – «А младший­то, младший?» – особливо докучали пионеры, они бухгалтерию открыли на знаменитостей, чтобы, значит, через них родную деревню горячее любить. «Эх, идрит твою!..» – вскипал старик, но, спохватившись, тут же замолкал – дети. Шибко обижала его нонешняя затея – любить обязательно через что­то. «А кабы не было этого «что­то»?.. Не пойму я их», – сокрушался старик перед старухой, но пионерам отвечал обстоятельно: имел уважение к детской просьбе. «За Ваню ничего не знаю. То с Братска, то с Казахстана, то с Латвии, то с Белоруссии, а это, по землетрясению, с Ташкента письмо прислал. Туман наводит: «Греюсь у костра многих народов». Старик начинал закипать. «При детях­то!» – осаживала старуха. Старик сдавался, подавлял выражения. «И то верно, сами виноваты – младший, баловали».

Долго ли, коротко… Женились сыновья. Надумали под Новый год стариков попроведать, родительское благословение на дальнейшую жизнь испросить, заодно и жёны пусть промеж собой познакомятся, теперь все свои – родня.

Приехали в один день, так совпало. Старший – утром, на такси. Средний – в обед, на чёрной районной «Волге», местное начальство побеспокоилось. А младший – пополудни, на одноконной подводе.

Солнце, тихо, морозная пыльца поблёскивает, полозья поскрипывают.

Мог, конечно, и младший на такси, но встретился дед Тимоха, захотелось как встарь, да и Дуняше было любопытно, на машине­то многого не усмотришь, а главное, течения воздуха лесного не услышишь. «Ага, во­он ваш «теремок», – обрадовалась она. И так это они засмеялись с Ваняткой, что и дед Тимоха вроде как бы годы отринул, отозвался: «Оный, оный!»

По рассказам Ванятки Дуняша знала деревню. Не раз мысленно, словно по щучьему велению, летала в неё и сейчас ориентировалась легко, свободно, точно сама выросла в ней. Потому и чувство было у неё такое, будто она здесь уже когда­то была. Странно это: не была, а была.

Встретились так: открывает Ванятка дверь в избу, а там всё скворчит, шипит, пар до потолка, подготовка к застолью идёт.

– Батя, принимай пополнение!

Ванятка здоровый, яко богатырь, загородил дверь, Дуняшки и не видно за ним. Она торопится себя в порядок привести, платок сорвала, волосы отряхнула, да рази ж их отряхнёшь как следует… Скорей в сумочку за зеркальцем – не нашла; а тут уже и её черед, разволновалась. Жёны­то братьев красавицы: платья в мехах, в заморских ожерельях, глядят на неё, а Дуняша уже и видеть всё перестала. Ступила два шага, а сумочка­то ненадёжная была, студенческая, ах ты горе какое – оборвался ремешок, упала сумочка. Споткнулась об неё Дуняша и совсем смутилась. Улыбается так жалобно­жалобно, вроде как бы чего­то она просит у всех и ищет, ищет… А Ванятка­то вот он, рядом:

– Да ты что, Дуняша?!

Припала она к нему в сереньком пальтеце и задрожала, задрожала вся.

– Да что же это ты, Дуняша, дома­то небось мы… Евдокия Ивановна, дома!

И ничего особенного не сказал Ванятка, а сдвинулось что­то в старике. Крутнул глазом.

– Эх, идрит твою, – махнул рукой. – Удача тебе, Иван, удача!

Старуха тоже нутром вздрогнула, фартук к глазам поднесла. А Ванятка всё увещевает, увещевает…

– Да от радости я это, Ваня, от радости, – как бы уже и осердясь, смахнула платком слезу Дуняша и крепко-­крепко обняла старуху, как исстари и обнимают у нас, на Руси, только мать.

Ёрш - птица осенняя

Ёрш - птица осенняя

Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев

Теги: юмор

Очередной, пятый по счёту, фестиваль юмористической и сатирической песни и поэзии «Ёрш» прошёл без особой шумихи в прессе. Толпы папарацци не осаждали подмосковный пансионат «Поляны», давший тусовке приют. Не наблюдалось также съёмочных групп, командированных центральными телеканалами. Из фанатов и фанаток конкурсантов при­ехали только самые преданные. На всё про всё устроителям хватило 42 часов. Зато каких!.. Как обычно, не растекаться чтоб мыслью по древу, посылаем всех интересующихся на три буквы. Ё, Р и Ш, если конкретно. А ещё конкретнее – на сайт фестиваля «Ёрш-­2016». Там всё подробно – с большим объёмом фото­ и видеоматериалов – отражено. А наше дело бумажное, допотопное: стихи участников печатать, ямбы, хореи да амфибрахии разные…

Администрация «Клуба ДС»

Елена АЛБУЛ, дипломантка фестиваля

СОВЕТ

В дни юности светлой, листая журнал,

Прочла я полезный совет:

«Чтоб брак твой с мужчиной кошмаром не стал,

Основа основ и начало начал –

Забыть навсегда слово «нет».

Запомни: мужчина ранимый такой!..

Он сразу уйдёт к другой.

Допустим, лежите в постели вы с ним.

Он, скажем, полез не туда,

Погладил не так, вожделеньем томим, –

Ты помни: поскольку он страшно раним,

Ответ твой всегда – «Милый, да!»

Раз ценишь в семье мир, любовь и покой,

Так можно всё сделать самой!

Но если мужчина, к примеру, не муж?

По делу пришёл он к тебе?

Чинить унитаз, регулировать душ,

Засоры прочистить в трубе,

Работать над стяжкой, укладывать пол,

Он плотник, маляр, штукатур;

Теперь он не просто у нас сильный пол,

Простите уж за каламбур.