Желанная и вероломная - Хизер Грэм

Он покрыл поцелуями ее всю, побывав везде, кроме лона…

Внезапно Дэниел оторвался от нее, и ей стало холодно и очень одиноко. О, как он ей нужен! Страсть достигла такого накала, что Келли обмякла и замерла в мучительном экстазе, ожидая его прикосновения.

Что же теперь? Они зашли слишком далеко, и Келли не осмеливалась встретиться с ним взглядом.

Камерон опустил голову и поцеловал ее в колено. Потом влажная дорожка его поцелуев пролегла по внутренней стороне бедра.

Все выше и выше… Она вся дрожала, извиваясь и желая дать выход страсти. Когда наконец его губы достигли бархатистых лепестков ее лона, она вскрикнула от восторга и на миг лишилась чувств.

Все вокруг завертелось, с губ ее срывались какие-то звуки, а в голове стучало: что она наделала, что позволила?

Должно быть, она вся залилась краской.

— О нет! — прошептала Келли, но Дэниел только тихо рассмеялся.

Он глядел на нее темно-синими, как кобальт, глазами, и огонь в его взгляде был красноречивее всяких слов: он все так же сильно хочет ее и останавливаться на полпути не намерен.

Язык Дэниела решительно вторгся в ее рот, и он овладел ею.

Достигнув вершины блаженства, она и не мечтала о повторении. Он тем не менее и не думал останавливаться: не отрывая взгляда от ее серебристых глаз, он все глубже и глубже вторгался в нее, всем существом сливаясь с нею. Казалось, уже предел, он не сможет продвинуться дальше, ей больше нечего отдать!..

Но экстатическая пляска все продолжалась.

И Келли поняла, что может отдавать себя беспредельно.

Движения его обрели ритм. Она, судорожно глотнув воздух, осознала, что двигается в унисон с ним, желая снова испытать это таинственное чудо. Он закрыл глаза и еще крепче сжал ее в объятиях. Потом, перестав сдерживать себя, обрушился на нее всей своей страстью, которую так долго и терпеливо сдерживал.

Ее словно подхватил ураган — дикий, безжалостный, яростный, все сметающий на пути. Келли слилась с любимым, крепко обхватив его руками. Он приподнял ее бедра, и она инстинктивно сомкнула ноги у него за спиной. На глазах тотчас выступили слезы сладкой боли и наслаждения.

И тут вдруг все разом исчезло. Она умерла.

Нет, она жива. Осторожно открыв глаза, Келли убедилась: да, жива. Тело ее, влажное от пота, все еще крепко прижималось к его телу, он все еще заполняет ее собой. Правда, весь как-то обмяк и отяжелел.

Заснул, слава Богу.

Утолив свою страсть, Келли вдруг осознала, что натворила.

Она занималась любовью с незнакомцем. С врагом!

Девушка приглушенно вскрикнула, на глаза навернулись слезы стыда. Она предала все, чем дорожила, предала свою единственную любовь!

Но она хотела Дэниела! Она его полюбила. Причем сильнее, чем осмеливалась признать.

Камерон неожиданно осторожно провел пальцем по ее губам, и она ощутила необходимое тепло и сочувствие. Боже, она только что осуждала себя за постыдный поступок и вот — снова его хочет!.

Сейчас он казался таким умиротворенным. И никакого самодовольства или триумфа во взгляде. Наоборот, искреннее беспокойство.

Дэниел беспокоился о ней. Она отдала ему так много! Отдалась безоговорочно. Однако, пока он лежал рядом, утомленный и пораженный своей страстью, которая была бы более уместна неопытному юнцу, вдруг начала отдаляться.

Нет, нельзя позволить ей отдалиться! Ни за что! Особенно сейчас, когда он ее обнимает, когда ощущает под своими пальцами шелк ее волос. Сейчас, когда его глаза насладились красотой ее тела, когда он испытал сладость близости с ней, познал, полюбил ее. Он не переставал поражаться грации ее движений и всему, что она заставила проявиться в нем самом. Ее влажные полуоткрытые губы снова звали его в мир страстного наслаждения, в тот мир, который, как он только что с удивлением обнаружил, ему прежде не довелось узнать как следует.

Девушка попыталась отвернуться, но он ее удержал.

— Я ошеломлен, Келли. А у тебя сейчас такой вид, будто ты только вышла из боя.

Она на мгновение прикрыла глаза.

— Я проиграла сражение, — прошептала она.

— Ошибаешься, ангелочек. Сражение выиграно. И Севером, и Югом.

Девушка была явно расстроена, и он ее понимал. В этом мире желание мужчины — закон, и совсем другое дело — желание женщины. Ее безжалостно осудит общество, добропорядочные матроны будут перешептываться за ее спиной, причем каждая из них станет клятвенно утверждать, что уж ее-то дочь никогда бы не вела себя так дерзко и вызывающе. По неписаным законам общества — независимо от того, богата женщина или нет, — мужчина должен охотиться на нее.

Дэниел давным-давно послал мораль общества ко всем чертям. Но Келли — женщина, и кроме того, у Келли были и другие причины сожалеть о случившемся.

Камерон ей враг. Один на тех, от рук которых погиб ее муж.

Главное — найти теперь слова утешения, убедить, что их близость является чем-то исключительным. «В этом не может быть ничего предосудительного, потому что я люблю ее», — подумал Дэниел, сам себе удивляясь.

Долгими одинокими ночами, которые ожидали его впереди, — он будет вспоминать милые черты ее лица и прикосновения, от которых бросало в дрожь. Он будет вспоминать ее сильный характер, прямоту, преданность своему делу — пусть даже, с его точки зрения, оно не правое. Он будет вспоминать, как она любила его, понимая, что — да! — и он ее любит. Во всяком случае, сейчас он ей не признается. Келли еще оплакивает своего мужа ж живет в эпицентре боевых действий. Лучше просто обнять бедняжку.

— Я сдала все позиции, — вдруг с горечью выдохнула она.

Дэниел, перехватив ее взгляд, улыбнулся ей самой нежной улыбкой.

— Нет, ангелок. Это я сдал все позиции.

Она вся задрожала, и он помедлил, прежде чем что-либо добавить.

Келли взглянула на него с удивлением и благодарностью. Потом вдруг отстранялась и села. В глазах появился серебристый блеск, И она, решительно тряхнув головой, уселась на его бедра.

— Хочешь сразиться еще разок? — тихо шепнула она.

Дэниел радостно улыбнулся:

— Принимаю бой, ямки. Открывай огонь! — Он обнял се, подмяв под себя. Пламя, которое только-только стало остывать, вспыхнуло с новой силой.

«Пусть весь мир летит ко всем чертям!» — подумал Дэниел. Пусть он совсем потеряет голову от ее мускусного запаха, ее вкуса и прикосновений, он в восторге от такой перспективы!

Он влюбился!

В янки.

Какая странная война!

И какое странное, очень странное сражение.

Глава 8

— Мы прозвали его Красоткой. Разумеется, мы всеми силами стараемся, чтобы это не дошло до ушей высокого начальства. Как-никак мы люди военные. Но прозвище Красотка так к нему и пристало.