Две тысячи лет до нашей эры. Эпоха Троянской войны и Исхода, Хаммурапи и Авраама, Тутанхамона и Рамзеса - Джеффри Бибб

Впервые после легендарных дней великих царей Ура, живших четыре сотни лет назад (столько же лет отделяет нас от конкистадоров), вся Месопотамия, от гор до моря, была объединена под властью одного правителя. Но все-таки уже было слишком поздно. Ведь традиционный следующий шаг – кампания вдоль верхнего течения Евфрата и южных хребтов турецких гор до Средиземноморья – был невозможен. Дорогу перерезали хурритские всадники, теперь прочно обосновавшиеся в низине, где их колесницы имели пространство для маневра, а хурритские правители терпеливо ожидали в горах Персии любого движения на запад из Месопотамии.

Хаммурапи теперь уже был в летах, управление, которому он всегда уделял огромное личное внимание, легло на его плечи непосильной тяжестью. Мы не знаем точную дату его рождения, но, когда он завоевал Ассирию, ему уже было около шестидесяти. Он умер в 1750 г. до н. э. в возрасте около семидесяти лет.

Люди, родившиеся в Вавилоне в начале его правления, в 1790 г. до н. э., когда он умер, отметили свое сорокалетие. Двенадцать лет они расширяли и удерживали империю Хаммурапи. Теперь они тоже достигли среднего возраста, а их дети росли в быстро меняющемся мире. Сын Хаммурапи Самсу-илуна сам принадлежал к этому поколению и побывал с армией в Ларсе и Ассирии. Небольшая регулярная армия была ему верна, а жители Вавилона, которые составляли основную массу армии, приняли его власть без вопросов как преемника Хаммурапи. В течение четырех лет посевные и уборочные работы, религиозные процессии и ремонт каналов, торговые караваны и городское строительство шли без перерыва. А пограничная стража, знавшая из истории, что следует ожидать вторжений и беспорядков, когда умирает царь, бдительно наблюдала из сторожевых башен за безлюдными равнинами и мирно пасущимися стадами.

В 1746 г. до н. э. наблюдатели из Эшнунны увидели дым костров в горах. На следующий день из устья долины вылетели конные колесницы. Далее двигались копьеносцы и лучники, за ними – скрипящие повозки. Гонцы доставили в Вавилон сообщение о наступлении касситов.

Гандаш, индоевропейский вождь касситов, лучше знал, что происходит. Это не был рейд в поисках добычи. Его люди пришли, чтобы остаться, и он знал, что в дне пути позади с собственной охраной двигается обоз – женщины и дети, стада, шатры и мебель, домашняя утварь. Да и как могло быть иначе? Великий Хаммурапи мертв, и прекрасная земля осталась без хозяина. Ее может захватить каждый, кто поторопится.

Со всей доступной лошадям скоростью (которую приходилось снижать из-за обилия новых препятствий – широких рек и сети ирригационных каналов) Гандаш бросил свои силы на Вавилон. И Самсу-илуна призвал ветеранов к оружию, на этот раз чтобы защитить свои дома. Гандаш недооценил нового царя и его опытную армию. Между водами Евфрата и Тигра испытанные в боях пешие солдаты Вавилона нанесли поражение пришедшим с северо-запада конникам. Первая серьезная стычка между индоевропейцами и семитами, между конными и пешими воинами завершилась в пользу последних.

Но это была лишь частичная победа. Гандаш отступил за Тигр, однако остался на равнине. Эшнунна и долина Диалы вошли в состав Касситского царства. Самсу-илуна, должно быть, уже знал, что произойдет дальше. Уже через несколько недель пришли сообщения из Ассирии, к северу от касситского плацдарма, о восставших городах, убитых гарнизонах и новом царе, объявившемся в старой столице – Ашшуре. Потом все стихло. Самсу-илуна стал готовиться к беспорядкам на юге.

Однако прошло четыре года, прежде чем они начались. Очень уж хорошо Хаммурапи сделал свое дело. Четыре года несли свою службу гарнизоны и работали губернаторы в Шумере, и периодически происходили стычки между конными войсками касситов и вавилонянами на севере. Теперь и у вавилонян имелись свои колесницы.

В 1742 г. до н. э., спустя восемь лет после смерти Хаммурапи, в Ларсе объявился претендент на престол. Он назвал себя Рим-Син, как последний царь, и привлек на свою сторону Ларсу, Урук и Исин. Самсуилуна был готов к нападению, но ему пришлось держать основную массу своей армии на границе с касситами, и он мог выделить лишь небольшие силы сверх местных гарнизонов, чтобы справиться с бунтом в Шумере. Но даже при этом ему удалось, после двухлетней партизанской войны в болотах и тростниковых зарослях юга, поймать и казнить лидера повстанцев. И снова установился непрочный мир.

Годы шли, и ситуация на севере стабилизировалась. К этому времени касситы уже десять лет находились здесь, постоянный характер оккупации ими восточных равнин стал считаться свершившимся фактом. С лошадьми, которых ввозили вавилоняне, приезжали касситские конюхи, и постепенно их друзья и родственники перебирались через границу двух государств, нанимаясь на работу в городах и деревнях. Многие солдаты, служившие еще Хаммурапи и принимавшие участие в сражении, спасшем Вавилон от первого нашествия касситов, теперь стали престарелыми землевладельцами, использующими своих бывших врагов в качестве рабочей силы.

А на юге снова начались беспорядки. В 1736 г. до н. э. Илумаилу, отпрыск древней царской семьи Исина, уступившей трон царям Ларсы еще шестьдесят лет назад, потребовал признать его царем юга и был принят городами на побережье Персидского залива. Самсу-илуна из Вавилона собрал другую армию и вышел ему навстречу. На этот раз дух шумерской независимости одержал верх над вавилонским царем. Хотя он мог атаковать взбунтовавшиеся города, и сделал это, и даже разграбил почтенный город Ур, сам вавилонский царь тоже подвергся атаке и был вынужден отступить даже за пограничный город Хаммурапи Ниппур. Там он стал поспешно укреплять границу, построенную еще его прапрапрадедом более ста лет назад.

Вавилонянам, родившимся в 1790 г. до н. э., теперь исполнилось шестьдесят. Они стали свидетелями подъема и падения великой империи. Теперь им казалось, что они воевали зря. Границы Вавилона снова находились там, где они были до начала их первой кампании. На юге новая династия правила в Ларсе. На севере снова поднялась Ассирия, а Эшнунна находилась прочно в руках касситов. Только царство Мари осталось от всех прежних завоеваний, но за ним в верховьях Евфрата обосновались хурриты, быстро набиравшие силу.

Ситуация была нестабильной, и рано или поздно должна была начаться решающая война. Шестидесятилетние стратеги яростно спорили о том, что только объединенная Месопотамия могла надеяться устоять перед конными армиями на востоке и западе. Но, поскольку они были разобщены, Ассирия была обречена пасть перед хурритами, Вавилония – перед касситами, а Шумер – перед Эламом. И ждать этого осталось недолго.

Шли годы, воины Хаммурапи старели, но продолжали утверждать, что холодная война не может продолжаться вечно, существующее положение вещей ненадежно и неустойчивое равновесие рано или поздно рухнет, положив начало новой войне. Старикам было не дано узнать, что тревожный мир в Месопотамии продлится еще сто двадцать лет.

События в период правления Хаммурапи и его преемников очень хорошо документированы большим количеством табличек и надписей из Вавилона, Ура, Мари и Угарита. Между ними немного противоречий, поэтому все, что изложено в этой главе, может с большой степенью достоверности считаться историей. (Однако тайный союз между Хаммурапи и касситами с целью занятия Элама, пока Вавилон «разбирался» с Ларсой в 1785 г. до н. э., является только предположением.)

Большой вопрос – точные даты правления Хаммурапи. Это чрезвычайно важно для историографии Ближнего Востока. Хаммурапи важен не только сам по себе. К нему самым непосредственным образом привязана трехсотлетняя история региона. До недавнего времени считалось, что он жил около 2000 г. до н. э. (или даже 2300 г. до н. э.), но последние открытия, в особенности таблички из Мари, указывают на 1792–1750 гг. до н. э. Главные аргументы в пользу именно этих дат изложены у Сиднея Смита в книге «Алалах и хронология», а подробное изложение разных точек зрения дано у С.А. Паллиса в труде «Древность Ирака». В нем также изложен очень полный и подробный рассказ о жизни в Месопотамии во время правления Хаммурапи, приведены выдержки из его кодекса.

Глава 5

Принцы пустыни

1720–1650 гг. до н. э

После захода солнца постоялый двор становился центром деревенской жизни. Он располагался на краю деревни у дамбы, удерживающей воды Нила. Рядом проходила главная дорога, так что постоялый двор был очень удачно расположен. Он мог принимать путешественников, приплывших по воде, – они обычно привязывали свои лодки на другой стороне насыпи, – и пришедших или приехавших на своих осликах по дороге, которая вела из городов юга к портам побережья или к сирийским караванным путям.

Это было добротное сооружение. Высокая стена окружала строения и внутренний двор. Летом жизнь постоялого двора протекала в основном во дворе, где вечерний ветерок слегка шевелил навесы, дававшие тень днем. Когда сгущалась тьма, во дворе разжигали костры – они не только давали свет и тепло, на них готовили пищу. Многие путешественники покупали здесь еду – тушеное мясо со специями и ячменем, чечевичную кашу, жареную рыбу и даже, если могли себе это позволить, жареную утку, рано утром пойманную на болотах. Везде сновали рабы с подносами, уставленными блюдами и кружками пива. Здесь же нес свою вахту писец, тщательно фиксируя на глиняных табличках все съеденное и выпитое, чтобы взять с путешественников плату перед утренним отъездом – конечно, в мерах ячменя.