Одержимость Ростовщика (СИ) - Вульф Алина

Во-первых, потому что Рагнару было не к чему ревновать. Во-вторых, его эмоции совсем отличались от моих. Моя ревность не была такой жуткой. И убивать сестру я не хотела, что нельзя сказать о моём палаче. Но это желание стало меньше, когда я ответила:

— Зависит от того, о какой любви идёт речь. Она бывает разной. Любовь к родителям, к семье, к еде или к определённому человеку. О последней я могу только предположить, какая она, так как сама никогда не испытывала .

— Какая? — чуть смягчается и спрашивает со смешинкой во взгляде.

Будто я маленький ребёнок, сказавший редкую глупость, но продолжает делать вид, что якобы воспринимает мои слова всерьёз. Обидно, но почему-то всё равно отвечаю

— Сумасшедшая. Когда дышать не можешь без этого человека. Жить. Когда существуешь без него. И готов на всё ради одной улыбки. Разделить с ним не только счастливые моменты, но и трудности. Быть опорой и поддержкой. А в старости... не отворачиваться друг от друга, потому что на лице появились морщины и оно просто перестало быть красивым. Утратило свою привлекательность. Ведь любят не за внешность, а за суть. И когда-нибудь вы это тоже поймёте. Возможно.

Жаль только счастья не смогу пожелать от чистого сердца. Потому что своё право на любовь я потеряла, когда встретила тебя.

Этих слов вслух, конечно, не произнесла.

— Дженевьева, вот вы где, — настойчивость мистера Роя не переставала удивлять. — А мы с вашими родителями и сестрой весь зал обошли в поисках вас.

21

Родители?

При упоминании о родных я вздрогнула. Резко обернулась, но радостные эмоции посетившие меня ещё секунду назад, слегка сбавили обороты при виде выражения их лиц. Удивлённые. Напряжённые. Заинтересованные, но преданные себе и привычке держать притворную приветливую улыбку на глазах общества. Эти улыбки могли обмануть кого угодно, но не меня. Ту, что прожила с ними всю жизнь.

Их лица говорили сами за себя. Они не ожидали меня здесь встретить. Не думали, что Рагнар выведет меня куда-то в свет, демонстрируя, что мы как-то знакомы. Возможно они уже думают, как объясняться перед друзьями и знакомыми. Что говорить. Какую причину назвать, чтобы не рассердить моего хозяина и при этом не сгубить честь семьи.

— Дорогая, почему ты не сказала, что тоже собираетесь сюда? — раскрыв свои объятия, мама сомкнула их вокруг меня. — Мы бы встретились и приехали все вместе.

О чём она? Приехали бы вместе? Как она себе это представляет? И объятия эти.

Только после вспоминаю, что всё неправда. Представление она устраивает для публики, демонстрируя замечательные отношения между мамой и дочерью. И как я могла забыть?

— А вы не знали, где ваша дочь будет сегодняшним вечером? — не скрывает своего удивления мистер Рой и косится на отца. Понятно почему. Ему отлично известно, как мой папа любит держать всё под контролем. Праздник, встреча, ужин. Неважно, какое мероприятие. Всё должно быть под его контролем, а такой расклад дел сбивает с нашей привычной картины. — Что за модожёжь в наше время пошла? Ни капли уважения к старшим.

— Дженевьева недавно переехала со своей подругой в новую квартиру. Поближе к университету, — отец пересказывает легенду, заранее подготовленную. Ну как-то же надо объяснить почему я больше не живу с родителями.

— Но это не причина для незамужней девушке, не предупреждать родителей, когда собираешься куда-то. Особенно в компании взрослого мужчины, — настаивает на своём нежеланный собеседник. — Это не прилично.

— Они знали, что этим вечером я буду с мистером Картером, — объясняю ему, надеясь загладить неприятный момент.

— Но не знали о месте, — настаивает и это напрягает.

Особенно учитывая, что никто из семьи не пытается меня прикрыть. Придумать очередную причину, якобы я говорила, а они забыли. Спасти из опасного положения никто не спешит, просто стоят и смотрят. Будто говорят взглядами: "Выкручивайся сама.". А что сказать? Впервые оказавшись в таком положении я растерялась.

Так-то я, конечно, понимаю мистер Рой по своему прав, но… По сравнению с тем, что я вынуждена делать на самом деле... простой совместный вечер на аукционе без ведома старших это пустяк. Так… детская шалость.

Но отвечать что-то надо. Не стоять молчаливым столбом и хлопать глазками, а сказать. Объясниться. Однако ничего в голову не лезло. Ещё и Лола не давала собраться, сверля наполненными злобой глазами.

Но помощь пришла. Правда оттуда, откуда совсем не ждала.

— Тебя ебёт куда я иду со своей девушкой? — обняв за талию, Рагнар в упор уставился на Роя. Уверенности в глазах мужчины сразу поубавилась, когда мой хозяин заговорил с ним. — Дженевьева совершеннолетия девушка и сама решает, где ей быть. О том, что она со мной её предки в курсе, а не предупредила, потому что сама не знала о конкретном месте. Я устроил сюрприз. Ещё вопросы есть? Нет? Тогда захлопни пасть. Воняет.

И под ошарашенные взгляды родни, уводит подальше. Дальше от семьи. От новых вопросов. От причин придумывать новую ложь.

Я не сопротивляюсь. Сама иду с ним, потому что… как бы странно не звучало, но чувствую себя гораздо лучше. Спокойней. И наконец выдыхаю, когда мы отходим на достаточно длинное расстояние. Напряжение сковывающее тело опадает. И снова возникает.

— Почему ты назвал меня своей девушкой? — тихо спрашиваю Рагнара.

Окружающие ещё косятся на нас, но ничего не смеют спросить. Боятся. Не меня, естественно, а злого медведя рядом со мной.

— Хотела чтобы прилюдно сказал, что купил тебя? Тогда все будут считать тебя шлюхой.

— А разве это не так? Ты же сам меня ею называешь.

Вдруг он резко останавливается. Смотрит так, что колени начинают трястись, но я держусь. Даже когда он склоняется к уху, чтобы уж точно никто кроме меня не услышал его слова.

— Ты шлюха только для меня. В моих руках. В моей постели, — беспрекословно говорит тихим тоном. Заявляет так, что не остаётся сомнений. Всё так, как он говорит и это не обсуждается. — И тебе это нравится. Не делай такое лицо. Я знаю как ты течёшь, когда ругаюсь. Когда называю своей сукой или шлюхой. Тебя это заводит. Даже сейчас дрожишь. Готов поспорить, ты уже мокрая для меня, — его лёгкий смешок щекочет ухо. — Но с этим разберёмся дома, а то, как я тебя называю, касается лишь нас двоих. Больше никого. Ни посторонних, ни твоих предков. Если кто другой скажет обратное, пасть порву.

Выдаёт твёрдо и неожиданно. Глаза шипят от скопившийся влаги, но приходится сдерживаться. Не место и не время для слёз, однако… по-другому не получается. За меня никто никогда не заступался. Никто не защищал. Все трудности мне приходилось решать самой. Не только свои, но и Лолы.

Друзья пытались помогать. И даже решали несколько проблем вместе со мной. Но всё было иным. Когда ты с детства полагаешься только на самого себя, это становится привычкой. Чем-то само собой разумеющимся. И я ни раз была благодарна за это, поскольку так научилась отстаивать свои интересы. Свои права. Но какой бы сильной не была или пыталась ею казаться, мне часто хотелось побыть просто слабой девочкой, за которую есть кому заступиться. Есть кому защитить.

Однако защитником оказался не тот, кого ждала или хотя бы примерно ожидала увидеть. Но разве Рагнар когда-нибудь спрашивал разрешения для действий? Он просто делает, что хочет. Ставит перед фактом.

И от этого становится страшно. Ведь кажется… мне нравится, что рядом есть кто-то на кого можно положиться. Что не нужно просить для этого. Что Рагнар сам, по собственной воле встал на мою защиту. Только всё не спроста. Не верится мне, что всё может быть так легко.

— Зачем тебе это? — спрашиваю напрямую и вглядываюсь в мужское лицо, ища ответ на свой вопрос.

— Я так хочу, — коротко, бескомпромиссно и… всё.