Солнце гигахруща. Том 1 Том 2 (СИ) - Иванов Дмитрий

Андрей отрицательно махнул головой, и Михаил достал из внутреннего кармана сложенный листок с вложенной в него фотографией. Он кинул их на стол перед Андреем.

— Это сын мой, — худой мальчик на фото был похож на отца, но без пропитого лица и щетины. — И послание ему. Отдай, как увидишь. Скажи, что от меня. Пусть прочитает там же. И постарайся его вывести оттуда. — он подумал и добавил: — Ну и своего тоже выведи. Всех вместе.

— Куда выводить? — Андрей поднял лицо. — Я же пойду с чернобожниками, ты будешь позади. Путей и выхода я не знаю.

— В идеале обратно пойдешь так же — с группой верунов по тому же тракту. Через два блока после выхода из собора должен быть заброшенный пищеблок, буду ждать тебя там.

— А если не в идеале?

— Постарайся прийти туда же, к пищеблоку. Там есть указатели, я думаю, разберешься.

— Если что-то пойдет не так в соборе? — после раздумий спросил Андрей.

— Тебе придется думать самому. Я всего не могу предусмотреть, — он развел руками, затем положил ладони на автомат. — Время идти.

Еще раз проверив снаряжение, Михаил прислушался к миру за гермодверью и открыл ее. Вскоре они покинули помещения заставы, в которых ни осталось ни людей, ни оружия — ничего, что описывал безымянный автор в своем дневнике.

Шли они долго и молчаливо в нескончаемых лабиринтах заброшенной части гигахруща. Несколько раз они слышали звуки издалека, из-за чего приходилось делать остановки. Андрей каждый раз чувствовал, как его руки дрожат, хоть и не так сильно, как за сутки до этого. Один раз ему даже показалось, что он видит кого-то вдалеке и, повторяясь за проводником, снял оружие с предохранителя. Но существо впереди само испугалось и убежало прочь. Андрей облегченно вздохнул и последовал за Михаилом.

К одиннадцати часам они приблизились к упомянутому пути чернобожников. Найдя ячейку с рабочей гермодверью, они остановились там на обед. Михаил еще раз повторил ключевые моменты того, что Андрей должен был знать и делать. Они приняли концентрат и продолжили путь.

Они медленно шли вдоль тракта, прислушиваясь к происходящему на соседних этажах. В половине первого на одной из лестниц они услышали отголоски чьей-то речи, идущей сверху. Андрей прислушался к людским голосам, отчего ему становилось приятно на душе. Тихие разговоры мужчин, таких же, как он, успокаивали больше, чем автомат в руке.

— Чернобожники, — заключил Михаил шепотом. — Твои ребята. Пойдем до следующего блока, там поднимешься и замедлишь ход, чтобы они тебя догнали. Пошли!

Быстрым шагом они направились на опережение людей на верхних этажах. Через пятнадцать минут они поднимались по лестнице наверх, чтобы Андрей влился в группу паломников.

— Я с оружием к ним пойду? — напоследок спросил Андрей.

— Да, — кивнул Михаил и внимательно осмотрел спутника. — Если спросят, где взял автомат, скажи у серебрянщиков на двухсотом этаже за семьдесят талонов. Не отдавай, не меняй, из рук не выпускай. Там свои бандиты есть. В соборе надо будет сдать его. Там действуй по их правилам. Уяснил?

— Кажется, да, — в голосе слышалось явное волнение.

— Они на три этажа выше. Идешь в ту сторону, — он указал рукой направление, — Только не быстро. Я буду идти параллельно вам. Встречаемся у пункта выдачи на пищеблоке.

Он еще раз оглядел нервничающего Андрея и легонько похлопал по плечу.

— Удачи!

Андрей выдохнул и принялся подниматься вверх по ступеням. Далеко позади него мелькал свет фонарей, доносились обрывки разговоров. Несмотря на инструкции, шел он слишком быстро и через тридцать минут хода Андрей буквально заставлял себя идти так, чтобы бредущие за ним догнали его. Вскоре, чувствуя, что они совсем близко, он остановился, дожидаясь паломников возле пустой шахты лифта со свисающими обрывками тросов и проводов. Заметив стоящего неподалеку человека, группа остановилась.

— Ау! — закричали оттуда. — Чьих будешь?

— Я в собор, — Андрей помахал рукой. — На причастие. Можно с вами?

В группе быстро переговорили и начали приближаться.

— Конечно, можно, чего ж нельзя? — отвечал все тот же голос. — Чем больше, тем безопаснее.

Когда те приблизились, Андрей рассмотрел группу из шести мужчин — двое помоложе, трое ровесников и один с густыми седыми волосами и бородой. Андрей назвал свое имя, путники представились в ответ. Но он ничего не запомнил, потому что был слишком охвачен волнением.

— Долго идешь? — спросил их старший, рассматривая одинокого мужчину.

— Второй день.

— А чего боишься так?

— Боюсь? — с глупым видом переспросил Андрей. — Да там это… — он указал в сторону лестницы. — Мне кажется, я обезьян слышал. Боюсь, что на меня охотятся.

Услышав о животных, чернобожники замерли, прислушиваясь к темноте. Через тридцать секунд заговорил старший.

— Ничего не слышно. Как, а, мужики?

— Я тоже ничего не слышу, — ответил другой.

— Но они здесь могут быть, — сказал третий.

— Могут, могут. Пойдем с нами! На семь человек те не нападают.

— Ты откуда знаешь?

— Слишком много нас, да еще с оружием. Они тоже не дураки.

— Дураки или не дураки, а есть все хотят.

— Раз хотят есть, пусть придут и попробуют на вкус наших пуль, — хвастливо отозвался один мужчина.

Андрей оглядел путников — у кого-то на плече висел похожий на его автомат, у других были с дулом покороче, молодые шли с пистолетами. Лишь дед был с голыми руками, но на поясе болтался огромный нож, из-за чего в голове тут же всплыл образ горбуна. Андрй ощутил укол страха, осознав, что может встретить того уродца в соборе.

— Ну пошли! — махнул старший и вся группа последовала дальше.

В отличии от Михаила, шли они не быстро, будто отправились на прогулку, и беспрерывно болтали — о Черном Боге и том, как его благодать повлияла на работу; безбожниках, их неимоверной глупости и том, как эту глупость можно обратить себе во благо; черной слизи, которая дарует благодать и невероятные способности и том, как ее собирать после самосбора, чтобы ликвидаторы ее не уничтожили… Андрей удивленно озирался по сторонам в переходах и возле лестниц, ожидая увидеть обезьян или кальмаров, которые могли с легкостью воспользоваться беспечностью чернобожников. Но те, словно оберегаемые высшими силами, шли вперед, ничего не опасаясь.

— …и там под потолком, — делился знанием молодой, — распределитель висит, я туда железную миску поставил в начале цикла. А на третьи сутки у нас на этаже самосбор. Ликвидаторы все пожгли, но под потолок то они не смотрят. Да там миску и не видно было. Я ночью вышел, миску снял, а там слезы и кровь нашего Чернобога.

— Это ты хорошо придумал, — хвалил его другой постарше, — хоть такое, наверное, все делали, да?

— Да, я тоже таким занимался, — отозвался другой. — В первый раз, помню, вдохнул слезы и такую благодать ощутил, — он закрыл глаза, то ли вспоминая ощущения, то ли показывая то, что чувствовал после приема. — Весь гигахрущ увидел как-будто со стороны. И не только со стороны, но и в прошлом и будущем.

— У меня тоже такое было, — отозвался дед, плетущийся позади остальных. — И прошлое, и будущее…

— Сколько гигациклов прошло, столько же впереди, — сказал другой ровесник.

Слушая этот их разговор, Андрей оживился и все ждал, когда те скажут что-то, относящееся к загадочной заметке в дневнике.

— А сколько гигациклов прошло? — послышался его голос.

— Что? — старший нахмурился.

— Сколько гигациклов вселенной?

Вдруг он почувствовал, что допустил ошибку, потому что паломники стали бросать на него взгляды, полные удивления, непонимания и недоверия.

— Вселенная бесконечна и вширь, и вдаль, и вглубь, и в прошлое, и в будущее, — спокойно произнес старший, — Ты точно в собор?

— В собор. На причастие, — Андрей сухо сглотнул. — Хочу заодно изучить свитки.

— Тебе бы не помешало, — собеседник поправил оружие. — Ты недавно обратился?

— Пять циклов назад, — на ходу выдумывал Андрей, чувствуя, как ладони увлажнились.