Теория литературы - Асия Эсалнек

В чем специфика собственно художественной структурылирического текста, относимой к плану выражения? Осмысление содержания лирического произведения подводит к вопросу о художественном образе в лирике. Поскольку в лирическом произведении присутствует индивидуализированное высказывание лирического героя, как правило, содержащее в себе обобщенность, то и здесь есть образ, который большей частью ассоциируется с образом лирического героя, или лирического субъекта. Такой образ, как сказано в разделе «Родовые качества литературных произведений», называют образом-переживанием.

Конечно, в лирике, как и в эпосе, понятие образа применимо не только к субъекту речи, но и к тем явлениям, которые стали источником и предметом рефлексии и медитации, в частности к пейзажным картинам, будь то сельский или городской пейзаж, или к бытовым зарисовкам. Но следует подчеркнуть, что никакие картины бытового и пейзажного плана, а также описанные исторические события и другие факты не могут иметь в лирике самодовлеющего значения – они «вынуждены» так или иначе выполнять медитативную функцию, т. е. способствовать созданию образа-переживания, образа лирического героя.

Отсюда можно заключить, что в лирических произведениях редко обнаруживается развернутый сюжет, составляющий основу композиции эпического и драматического произведений. Не стоит искать имени лирического героя, времени и места возникновения раздумья-переживания. Однако при восприятии и анализе лирического текста, равно как эпического и драматического, неизбежно возникает вопрос о его композиционной организации.

Особенности композиции зависят в первую очередь от типа лирики. В первом из названных типов лирических произведений композиция предполагает словесную организацию лирического монолога, т. е. эмоционально окрашенного размышления или переживания. Здесь, как правило, возникает поток высказываний, которые прихотливо сменяют друг друга, демонстрируя движение и динамику мыслей и настроений. Такие высказывания логически не всегда следуют одно из другого, но подчиняются доминирующей мысли или настроению.

В произведениях, условно относимых ко второму типу лирики (эмоционально-изобразительной), композиция весьма разнообразна. Основная особенность ее состоит в чередовании фактов, размышлений и эмоциональных впечатлений лирического героя. Иногда такое чередование явно упорядочено, как в «Парусе» Лермонтова, где первые две строчки каждого четверостишия изобразительны, а вторые две эмоционально выразительны.

В других случаях такой упорядоченности и симметрии не наблюдается. При этом, факты и впечатления, уместившиеся в небольшом количестве строк и объединенные мыслью или настроением, могут быть очень разнородными по своей пространственной и временной принадлежности, что принципиально отличает лирику от эпоса. Например, в стихотворении Лермонтова «Когда волнуется желтеющая нива» рядом оказываются желтеющая нива и малиновая слива (знак осени), ландыш серебристый (признак весны), студеный ключ, ассоциирующийся с горным потоком. В пушкинском стихотворении «19 октября» (1825) упоминаются лицеисты, которые находятся в самых разных местах и те, кого уже нет в живых. Обращение к конкретному имени – Корсакова, Матюшкина, Пущина, Горчакова, Дельвига, Кюхельбекера – мотивируется ходом мысли, воспоминаниями о совместной учебе и последующих нечаянных встречах, а также желанием излить свои эмоции и переживания в очередную годовщину открытия Лицея – 19 октября. Композиция и представляет сочетание и смену воспоминаний, мыслей, фактов, сиюминутных настроений лирического героя, которым в данном случае является, конечно, сам поэт.

В произведениях третьего типа (собственно изобразительной, или повествовательной лирике) эмоционально-мыслительное начало в самом тексте словесно может быть никак не обозначено. Поэтому их текст иногда представляет собой как бы развернутую сцену или мини-сюжет.

Сжала руки под темной вуалью…

«Отчего ты сегодня бледна?»Оттого, что я терпкой печальюНапоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел шатаясь,Искривился мучительно рот…Я сбежала, перил не касаясь,Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: «ШуткаВсё, что было. Уйдешь, я умру».Улыбнулся спокойно и жуткоИ сказал мне: «Не стой на ветру».

Воспроизведение такой сцены передает драматически напряженное состояние лирической героини, страдающей от непонимания и, очевидно, от разрыва с любимым человеком.

Пейзажная или бытовая лирика тоже очень часто ограничивается воспроизведением картин, без специальных комментариев лирического характера, так как подразумевается, что лирическое, т. е. эмоциональное начало заложено в самом изображаемом мире. Напомним стихотворение Есенина «Пахнет рыхлыми драчонами, // На пороге в дежке квас…».

Характеризуя композиционные особенности лирического текста, нельзя не заметить важную роль речевых факторов. Именно они нередко выполняют композиционно организующую, цементирующую функцию, которая в эпических произведениях возложена на сюжет. В данной функции могут выступать любые словесные средства, однако особое место здесь принадлежит ритмике и синтаксису.

Ритм каждой строки (в силлабике, тонике, силлаботонике и даже в дольнике), как правило, повторяется и создает единство всего текста, становясь одним из композиционных приемов. Ритм часто дополняется рифмой и соответствующей рифмовкой (смежной, перекрестной или опоясывающей), что подчеркивает принцип повторяемости, но не отрицает и не уничтожает своеобразия каждой строки.

Подобную функцию весьма активно выполняют синтаксические особенности разного рода, в первую очередь повторы:

«Гляжу на прошлое с тоской, // Гляжу на будущность с боязнью»;

«О чем ты воешь, ветр ночной? // О чем так сетуешь безумно?»;

«Не жаль мне лет, растраченных напрасно, // Не жаль души сиреневую цветь»;

«Мне нравится, что вы больны не мной, // Мне нравится, что я больна не вами»;

«Давайте восклицать, друг другом восхищаться – // Высокопарных слов не надо опасаться. // Давайте говорить друг другу комплименты – // ведь это всё любви счастливые моменты» //

В той же роли может выступать синтаксический параллелизм, т. е. частичное или полное повторение тех или иных синтаксических конструкций. Напомним один весьма показательный пример – фрагмент из стихотворения Пушкина:

Брожу ли я вдоль улиц шумных,Вхожу ль во многолюдный храм,Сижу ль меж юношей безумных,Я предаюсь моим мечтам.

Я говорю: промчатся годы,И сколько здесь ни видно нас,Мы все сойдем под вечны своды —И чей-нибудь уж близок час.

Гляжу ль на дуб уединенный,Я мыслю: патриарх лесовПереживет мой век забвенный,Как пережил он век отцов.

Младенца ль милого ласкаю,Уже я думаю: прости!Тебе я место уступаю,Мне время тлеть, тебе цвести…

В этих начальных строфах стихотворения есть два варианта синтаксического параллелизма. Один четко обозначается в первой строфе и проявляется в троекратном повторении конструкции: «Брожу ли», «Вхожу ль», «Сижу ль». Другой просматривается во все четырех строфах и обнаруживается в появлении конструкций: «Я предаюсь», «Я говорю», «Я мыслю», «Уже я думаю», которые расположены не так симметрично, как в первой строфе, подчеркивая неповторимость и своеобразие синтаксической организации каждой строки и в то же время тенденцию к единообразию, что способствует ощущению целостности лирического текста.

Подобную роль могут выполнять и другие синтаксические приемы: повторяющиеся инверсии, риторические восклицания, обращения, вопросы, например: «Буря мглою небо кроет, // Вихри снежные крутя; // То, как зверь она завоет, // То заплачет, как дитя // …Выпьем, добрая подружка // Бедной юности моей, // Выпьем с горя; где же кружка? // Сердцу будет веселей». Эти строчки, содержащие внутри себя два сравнения и два обращения, повторяются в первом, третьем и четвертом восьмистишии.

Не менее значима в композиционном отношении строфическая организация (если она имеет место), потому что общий рисунок строфы, повторяясь, тоже, усиливает ощущение единства и целостности. Особенно примечательны терцины, которые очень прочно связаны друг с другом благодаря установившейся рифмовке: абабвбвгв и т. д. В роли композиционных средств могут оказаться и звуковые явления: аллитерации, ассонансы и другие созвучия.

Завершая рассуждения о специфике лирического произведения, попробуем представить, как может выглядеть целостный анализ лирического текста на примере стихотворения Пастернака «Зимняя ночь».