Гуд бай, Америка! Книга 2 - Юрий Цой

его более симпатичным, разукрасив первоцветами и первой зеленью. Поэтому мы не долго тут задержались и уже через два дня сели в Мальме на паром и за несколько часов переправились в Копенгаген, оказавшись в Дании, от которой можно было поездами добраться до любой точки Европы. Я решил не отказывать себе в удовольствии осмотреть Европу, еще не испорченную толпами арабов и негров и тем более воинствующими украинцами. К тому же в России пока еще холодно, а сроков по въезду у нас не имелось, что так и значилось в письменном приглашении подписанное Молотовым: «В любое удобное для нас время».

Копенгаген не сильно отличался от Стокгольма, разве что своим портом и более урбанизированной городской структурой, поэтому мы, не долго думая, отправились в спальном вагоне прямо в Берлин, который по прежнему был разделен надвое, что мы обнаружили в первую очередь и я очень удивился, наблюдая беспрепятственный ручеек горожан струившийся в обе стороны мимо будки КПП и опущенного шлагбаума. ГДР в этом мире не отгородился бетонной стеной, а создал у себя условия жизни ничуть не хуже, чем у соседей, и уже правительство ФРГ думало о том, что бы предпринять, чтобы их граждане не переселялись в благополучную Социалистическую Республику. Пока все держалось на паритете, но я точно знал, что рано или поздно извращенный либерализм и псевдодемократия западных стран приведет к расколу мира на два лагеря, отгораживая одних от других и сталкивая вплоть до вооруженных конфликтов. Именно поэтому я и решил оказаться на нужной стороне, хотя до этого еще довольно далеко и не очевидно, что для той, что для этой стороны. Поэтому погуляв на буржуйской стороне, мы с любопытством сходили на ту сторону и, без проблем обменяв доллары на советские марки, прошлись по магазинам, разительно отличавшихся от Московских и почти не уступавшие заграничным, а во многом и выгодно отличающиеся более низкими ценами. А уж социальные блага в виде бесплатной медицины, обучения, детсадов и копеечной оплаты жилья составляло серьезную конкуренцию западному образу жизни. К тому же атмосфера всеобщего братства существовала не на словах, а на деле, отражаясь на счастливых лицах детей и в том числе взрослых, которые услышав наш американский старались во чтобы то ни стало помочь, показать, а то и проводить в то место, которое нужно обязательно посетить любому иностранцу. Короче образцовый кусочек социализма, который подпитывался со стороны Советского Союза, создавая привлекательную витрину социалистического образа жизни, в котором хватало своих «тараканов» и проблем. Надеюсь, товарищ Сталин еще поживет и не допустит того состояния общества, когда шкурничество приобретет новое качество и извратит идеи социализма. Думаю, все решит экономика. Сумеют Советы справится с перекосами промышленности, которая работала отлично, но часто делала не то, что нужно в данный момент своему населению. Соваться с советами мне что-то расхотелось после первого «теплого» приема моего отечества, поэтому остается надеяться на видимые различия с моей реальностью, начиная с этой необычной хромосомы, поныне живущим Сталиным и еще нескольких членов политбюро из старой гвардии и заканчивая менее жестким противостоянием двух идеологических систем.

— Смотри какие симпатичные детки! — Мери с умилением смотрела на колонну ребятишек во главе с воспитательницей преходящих улицу и размахивающие зачем-то красными флажками. Почти все белобрысые, симпатичные и веселые. — Видишь Эми! Хочешь так ходить? — Взял на руки нашу дочу и направил ее любознательный взор в нужную сторону. Мери пропустила мимо своих симпатичных ушек мою фразу, но вечером все же высказалась.

— А ведь на той стороне люди живут совсем по-другому! Ты заметил? Мне они показались более счастливыми и такими… свободными, что ли! Здесь все заняты конкуренцией и добыванием денег, которые являются мерилом благополучия и уважения. А что там?

— А там… А там ценен сам по себе человек и его внутреннее содержание. Чем оно богаче, ярче и направлено в нужную сторону, тем он более уважаем обществом и получает от него материальные блага в соответствии с его вкладом, направленном на улучшение того самого общества. Как-то так. А еще там не крадут детей…

На следующий день мы ходили по Западному Берлину с отстроенными после войны новенькими зданиями, кроме памятника разрушенного рейхстага и, устав от длинных и широких улиц, засели в кафе под тентом на улице и принялись вкушать знаменитые сосиски под Баварское пиво.

— Мери! Почему ты не сказала мне, что я болван⁈

— Милый, ты не заболел? С каких это пор ты стал таким самокритичным?

— С тех самых пор, когда мои ноги не сказали, что путешествие на своих двоих не самый удобный вид туризма. Давай, купим машину! Денег у нас достаточно, а если что, папаня нам еще подкинет.

— О-о! Какой ты молодец! Может еще немного походим и в твою голову придет еще одна гениальная идея? Ха-ха-ха!

Не откладывая в долгий ящик, мы отправились в автосалон и долго выбирали между двумя производителями — лидерами немецкого автопрома: Мерседес и БМВ седьмой серии. Наконец остановились на Мерседесе С107 с прямоугольными фарами, увеличенным задним пространством в салоне, люком на крыше и большой эмблемой на решетке радиатора. В долларах получалось не очень дорого, и мы без проблем подписали нужные документы, расплатившись чеком и получив обещание, что наша машина будет готова завтра, отправились отдыхать, предвкушая путешествие на машине, которое заиграет новыми возможностями в этом варианте передвижения.

Глава 16

Уложив заснувшую в процессе кормления маленькую Эмилию в детскую кроватку, любезно предоставленную столичным отелем я принялся помогать сцеживать любимой излишки молока, отчего так возбудился, что по окончании приятного процесса повалил смеющуюся любимую на широкую кровать и стал снимать с нее одежду, целуя каждый открывшийся дюйм кожи, вызывая довольные вздохи у жены и смех, когда я принялся щекотать особо чувствительные местечки.

— Ну, Боб! Прекрати! Щекотно, а-ха-ха! — Я не выдержал вида раскинувшейся передо мной жены в любимом для меня наряде из отросшей на голове гривы волос и как удав заполз на похудевшее после беременности тело с восхитительными сосудами для кормления нашей дочки.

— Кажется я чертовски проголодался! — Пробормотал, уставившись на стоячую пипку соска и присосался к ней, ощущая во рту сладость материнского молока. Милая замурлыкала и наши нижние части тел заученно сработали, найдя друг друга для совершении нашего любимого действа по укреплению семейной ячейки. Жена принялась вздыхать от наплыва ощущений, а я проверил вторую грудь на наличие недодоенного, одновременно совершая неторопливые фрикции, нагнетая волну блаженной неги и упоения нашим слиянием, которое длилось и длилось, унося наши тела и души в небесные дали, из которых казалось было совсем не далеко до бога. Мы полетали, излившись в восторге небольшим дождичком и утомившись прикорнули на белых простынях, как будто зависнув на одном из облачек.

На следующий день мы получили в салоне наш лимузин для путешествий, как полагается солидной машине черно-серого цвета с глубоким оттенком синего и подогнав к отелю погрузили свои нехитрые вещи, которых незаметно прибавилось после посещений разных магазинов.

— Куда теперь? Париж⁈ — Мери оглянулась на спокойно спящую дочку в коляске, устроенной без нижней части на широком диване заднего сиденья, и воззрилась на меня, ожидая ответа и заставляя отвлечься от дороги, чтобы полюбоваться зелеными искрами вспыхивающими в ее необыкновенных глазах.

— Да. Лейпциг, Франкфурт на Майне, Люксембург и Париж! Затем Лион, Тулуза и Барселона! Хочу побывать везде! Ты же никуда не торопишься?

— До пятницы я абсолютно свободна! — Ответила любимая, переняв от меня фразу из известного мультика, которую применяла не всегда по назначению, но в данный момент правильно. — А Барселона — это где?

— Значит, Люксембург ты знаешь где находится?

Мери смущенно улыбнулась и отрицательно покачала головой, снимая все вопросы о знании географии.

— Тогда просто смотри вперед и наслаждайся видами, — я скосил глаз на выглянувшую из глубокого разреза ее кофточки правую грудь набухшую от избытка молока и радостно втопил педаль газа, заставляя рванувший сухопутный корабль пожирать километры с хорошей скоростью, легко обходя неторопливых бюргеров на широкой трассе.

Через три дня неспешного пути с остановками в выше названных городах мы въехали в Париж и проехавшись по Елисейским полям остановились в небольшой, но уютной гостинице, утопавшей в зелени и вдали от шумного центра.

— Какие-то французы не сильно симпатичные! — Сказала жена, оглядываясь на мужчину у стойки. —

— Так это же араб! А те двое похоже на армян. Настоящих французов еще при Наполеоне всех вырезали. Войны, войны и еще раз войны! И теперь нет тех пылких месье которых