Подари мне любовь - Люси Дейн

Поначалу она даже спала в парике, опасаясь, что кто-нибудь войдет в спальню и застанет ее врасплох. Однако за все время пребывания Дженни в Блэквуд-холле в ее комнате никто не появлялся — кроме первого дня, когда сюда заглянула принесшая постельное белье Софи.

Постепенно Дженни успокоилась и стала снимать парик на ночь, не вынимая, впрочем, шпилек из волос. В случае чего парик можно быстро натянуть и предстать перед нежданным посетителем в привычном виде.

Щеколда на двери ванной по-прежнему отсутствовала, поэтому, принимая душ, Дженни закрывала ее на полотенце. Так она сделала и сейчас. Затем стянула ненавистный парик и бросила на пластиковый стул, очки положила сверху. Быстро вытащив шпильки, она с наслаждением тряхнула головой, и освобожденные волосы рассыпались по плечам.

Сначала Дженни долго расчесывала их перед зеркалом, потом отодвинула висящую над ванной шторку и повернула горячий кран, чтобы стекла вода.

Сняв джинсы и блузку, она покосилась на дверь ванной и прислушалась. Но в доме словно все вымерло, не было слышно ни звука. Тогда Дженни сняла белый, украшенный вышивкой лифчик и простые хлопковые трусики и вновь взглянула на себя в зеркало.

Наконец-то я похожа на саму себя! — мелькнуло в ее голове. Эти светлые букли… Скоро я их возненавижу!

Дженни медленно провела ладонями по телу, потом подхватила грудь и склонила голову набок, глядя на свое отражение. Не так давно этих упругих выпуклостей касались руки Дейва.

Она закрыла глаза, вспоминая все, что произошло несколько дней назад под дубом. Тот поцелуй был самым страстным. И вместе с тем создавалось впечатление, что Дейв прибег к нему, будто пытаясь что-то доказать.

Что?

Дженни провела большими пальцами по соскам, как это делал Дейв, и от внезапного прилива чувственности под ее закрытыми веками вспыхнули огненные круги. Машинально проведя по губам языком, она вдруг услыхала собственный едва слышный грудной стон.

Прекрати сейчас же! Этим ты только ухудшаешь ситуацию. И загоняешь себя в тупик!

Дженни распахнула ресницы и увидела в зеркале свои расширенные зрачки. Ее дыхание ускорилось, крылья носа слегка расходились и опадали.

Безумие, вот что это такое! — подумала она. И я сумасшедшая, если позволяю себе так расслабляться.

Сердито хмурясь, Дженни отрегулировала воду, затем повернула переключатель и перешагнула через бортик ванны под ударившие сверху струи.

В клинике Эстер и Дейва принял сам профессор Жиро. Это был начинающий полнеть человек с залысинами, очень обходительный. Дейв сразу понял, почему Эстер так восторженно о нем отзывается.

После короткой беседы профессор поручил пациентку медсестре, которая повела ее в отдельную палату. Дейв специально задержался в кабинете, чтобы поговорить с профессором наедине. Он упомянул о начинающемся у Эстер диабете, прося обратить на это особое внимание.

Профессор Жиро заверил Дейва, что в случае обнаружения каких-либо противопоказаний вопрос о проведении пластических операций отпадет сам собой.

— У нас серьезное заведение, мистер Блэквуд. Наша цель сделать пациента моложе, но не во вред здоровью. Так что вы напрасно тревожитесь. Поверьте, ваша мать в надежных руках.

Помедлив, Дейв кивнул.

— Если не возражаете, позже я свяжусь с вами по телефону, чтобы узнать результаты обследования.

— Разумеется. — Профессор вручил Дейву свою визитную карточку. — С радостью побеседую с вами.

Выйдя из кабинета, Дейв заглянул в палату, немного поговорил с Эстер, после чего покинул клинику. «Вольво» ожидал его на специальной стоянке. Сев за баранку, Дейв двинулся обратно в Блэквуд-холл.

Почти у самого поворота на частную, ведущую к поместью дорогу он разминулся с мотоциклистом. Тот быстро умчался, а в голове Дейва возникла какая-то неясная мысль. Окончательно сформировалась она лишь спустя несколько минут, заставив его крепче стиснуть руль.

Мотоцикл был подозрительно похож на серебристую «хонду» Дженни!

Неужели девчонка покинула Блэквуд-холл? — пронеслось в его голове. А что, вполне может быть. Ведь перед отъездом в клинику мамочка обмолвилась, что у Дженни появится несколько свободных дней. Вот та и рванула куда-нибудь развеяться. Хотя… Дженни просила Эстер позвонить ей, если она зачем-нибудь понадобится. И потом, у Дженни, кажется, желтый шлем, а у того мотоциклиста вроде бы синий.

Стиснув зубы, Дейв нажал на педаль акселератора.

Через несколько минут он уже мчался по ведущей к поместью частной дороге. Издалека узнав светло-сиреневый «вольво» Дейва, привратник нажал на кнопку, и автоматические ворота открылись. Дейву даже почти не пришлось снижать скорость. Взвизгнув тормозами, он остановился перед самым крыльцом, взбежал по ступенькам и ввел электронный ключ в щель замка.

Но уже в холле Дейв вдруг остановился и приказал себе успокоиться.

В самом деле, если даже Дженни уехала, какое ему до этого дело? Чем меньше они будут видеться, тем лучше.

Может, я наконец избавлюсь от дурацкого волнения, которое возникает всякий раз, когда я оказываюсь рядом с этой невзрачной медсестрой! — подумал он. Просто наваждение какое-то… Вокруг столько красоток, а я только и делаю, что думаю об этой… овечке!

Он неспешно двинулся по коридору, заглядывая во все помещения. Однако Дженни нигде не было. Даже на кухне.

Неужели она и впрямь покинула Блэквуд-холл?

Эта мысль неожиданно породила болезненный укол в сердце. Дейву даже пришлось на миг задержать дыхание. Потом он провел рукой по лицу.

Почему я так волнуюсь?

Потому что эта невзрачная девчонка успела проникнуть сквозь твои поры, забралась под кожу, незаметно прокралась в самое сердце, ответил ему чей-то голос из глубин подсознания. Ей удалось сделать нечто такое, что представляет угрозу для твоего душевного покоя: она умудрилась заинтересовать тебя не внешностью, а своей внутренней сутью. Признайся, ведь Дженни заинтриговала тебя?

Ну, допустим, мысленно ответил Дейв невидимому собеседнику. И что с того? Почему я должен этого бояться? Сегодня Дженни меня интересует, а завтра я, возможно, разочаруюсь в ней. Выброшу из головы. И заживу как прежде — легко и спокойно.

Но некое шестое чувство подсказывало ему: как прежде уже не будет никогда. Он мог сколько угодно хорохориться перед самим собой, но в глубине души понимал, что достиг какой-то грани, за которой начинается другая, пока еще непонятная и. совершенно непривычная жизнь взрослого, отвечающего за свои поступки человека.

Дейв скрипнул зубами. Что за чушь лезет сегодня в голову! Он и так давно считает себя взрослым — двадцать три года все-таки. И всегда трезво обдумывает свои действия. При чем здесь Дженни?