Марш обреченных - Валерий Рощин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Почему едем на север? Ведь мы и так у северной границы Азербайджана», – гадаю со скучающим видом.
Что еще остается делать в этой поганой ситуации? Руки скованы наручниками; после обыска – ни оружия, ни снаряжения; каждый из четверых прижат к окну вооруженным бугаем… Да и бугаев полон автобус – даже если каким-то чудом удалось бы освободить руки, то противостоять толпе мордоворотов в масках дольше трех секунд не получится.
Вот и размышляю с вселенской печалью в сердце. Куда везут? В какой тюряге и сколько придется париться? Что теперь будет с Ириной, с ее позвоночником?..
А за тяжелыми думками глазею по сторонам: изучаю затылок сидящего впереди полицейского, осматриваю обшарпанный салон, кошусь на невеселых приятелей. Иногда смотрю в окно…
Внезапно взгляд натыкается на обгоняющие нас легковушки. Сдвигаю брови и недоуменно верчу головой…
Что за черт?
Номера у легковушек российские, а справа, перед въездом в какой-то населенный пункт, мелькнул синий указатель на русском языке. «Что за бред?! Кажется, там было написано «Избербаш». Но ведь этот городок находится в Дагестане – мы проехали вчера по его улочкам, по дороге к Дербенту. Ничего не понимаю!»
На мое плечо ложится чья-то ладонь. Сзади стоит один из экипированных битюгов и стягивает с головы маску. И по мере того, как открывается его лицо, мои глаза наливаются праведной яростью…
* * *– Ты не заигрался в свои игры, Стас? – едва сдерживаюсь, переместившись на заднее сиденье автобуса.
– Увы, Аркадий, это не игры, – снимает тот с меня наручники. – Дело мы затеяли нешуточное, поэтому лишний раз проверить вашу готовность не помешает. Тем более что проверка выявила несколько серьезных просчетов.
– Да? И каких же?
– Во-первых, имея подробную карту, группа не распознала подвоха. Неужели никому и в голову не пришло, что вас выбросили не южнее Дербента – в Азербайджане, а севернее на целых пятьдесят километров?
– Кто ж ожидал таких выкрутасов?! Но сомнения по поводу местности были. Мы не нашли Апшеронского канала, идущего вдоль «железки»; не узнали ущелье и наткнулись на отсутствующее на карте озеро.
– И, не опознав местности, продолжали переть наугад, – укоризненно вздыхает полковник, приглаживая взлохмаченную маской шевелюру.
– А что ты предложил бы в подобном случае? Спрашивать у каждого встречного?! Или вплавь возвращаться к российским берегам? Прошли бы по ущелью – не сегодня, так завтра догадались бы.
– Ладно, проехали. Кратковременная потеря ориентировки в реальном задании – не самое страшное. Второй ваш прокол гораздо серьезнее.
– Ты о полиции?
– О ней, Аркадий, о ней.
На это возразить нечего.
– Разве можно доводить дело до обыска?! – запальчиво продолжает Барков. – Любые должностные лица, увидев пачку долларов или евро, становятся податливее воска. А силовики небогатых азиатских республик бывшего Союза вообще теряют рассудок! Вам для чего выдали немалые наличные деньги? Не в ресторанах же по дороге просаживать!
– Да, с полицией дали маху. Но ты все-таки не забудь предупредить, когда стартует настоящая операция. А то, знаешь ли, расслабимся мы на этих бесконечных проверках.
– Никаких проверок больше не будет! – отрезает Станислав. – Сутки отдыха на базе Каспийска, а завтра вечером старт от той же точки южнее Дербента.
Поднимаюсь.
– Дай ключи – пойду мужиков освобожу. И расскажу о твоей очередной шуточке…
Приятели обалдевают не меньше меня.
Однако изумление быстро сменяется весельем – судьба дарит еще один шанс сделать все как нужно, не допустив оплошностей и ошибок. И только Палыч, смекнув, чем грозит радостная весть, стонет:
– О, господи! Да за что же мне это?! Выходит, опять восемь часов в брюхе «Тритона» бултыхаться?..
* * *На базу поспеваем вовремя.
Отмывшись и переодевшись в номерах гостиницы, спускаемся в кафе и садимся за свой родной столик № 7. Мышцы побаливают – что ни говори, а за полдня отмахали двадцать пять верст с немалым грузом на плечах.
На ужин, помимо обычных блюд, нам подают по бокалу красного вина. Наверное, для того, чтобы легкий алкоголь помог расслабиться и забыться крепким сном…
Утром приходит Барков. Посмеиваясь, заставляет просыпаться.
– Опять, што ль, круги наматывать? – скрипит из-под одеяла прапорщик.
– В день старта операции, господа лазутчики, лишние нагрузки запрещены. Просто женщины из кафе позвонили: беспокоятся, спрашивают, почему вас нет на завтраке.
– А ежели мы сытые – все равно идти?
– Нет, вас никто не заставляет. Просто после завтрака я хотел предложить сеанс связи с родственниками.
– Это как?
– По телефону. Лично вам могу организовать короткий разговор с дочерью.
– Так это ж меняет дело! – вскакивает Палыч с кровати. – Борька, подъем!!
– А с кем мне базарить по телефону? Разве что с министром обороны о прибавке к пенсии, – с традиционной чугунной иронией ворчит Борька. Однако подчиняется и встает…
Общение с родственниками состоялось в полдень. Наше настроение заметно улучшилось, и даже Куценко, отказавшись звонить кому-либо из оставшихся родственников, расплывается в довольной улыбке.
– Ну, а теперь мы должны уединиться в одном из кабинетов учебной базы, – приглашает Барков следовать за ним.
– Вот еще одно доказательство вашей беспечности, – включает наш шеф проектор с подробной картой Азербайджана. – Вы все – кадровые военные; трое – старшие офицеры. Но почему-то никто из вас перед заброской на территорию потенциального противника не поинтересовался расположением военных баз, погранзастав и прочих хорошо охраняемых объектов, появляться рядом с которыми нежелательно. В чем дело?
Молчим. Каждый пытается найти ответ, но не находит его.
– Итак, запоминайте, – вооружается полковник указкой, – аэродромы в Кюрдамире, Гяндже, Доляре, в поселках Насосный и Гала; военные базы в следующих населенных пунктах: Астара, Киврак, Джюльфа, Союк-Булак, Ленкорань, Гейтепе, Гюздек, Кобу…
Называя места дислокации частей и гарнизонов, Барков показывает их на карте и делает паузы, давая нам возможность запомнить важный материал.
– …Кроме того, морское побережье регулярно осматривается патрульными катерами и пограничными нарядами, поэтому из маршрута следования его необходимо исключить. А вот здесь, – указка медленно скользит от выступающего мыса в сторону Грузии, – проходит нефтепровод «Баку – Тбилиси – Джейхан»; азербайджанский участок второй по величине – четыреста сорок девять километров – и неплохо охраняется специальными подразделениями полиции. Так что будьте внимательны. И последнее. Юго-западнее центральной части Азербайджана расположена спорная территория Нагорного Карабаха. Ее не следует пересекать, а лучше обойти южнее – в десяти-двенадцати километрах от иранской границы…
После плотного обеда нам позволяют хорошенько выспаться. А потом все идет по уже известному сценарию: высококалорийный ужин, очищение кишечника, поездка на автобусе до устья реки Самур, переодевание в смоченные шампунем гидрокостюмы, сто граммов спирта под бутерброды с икоркой. Знакомый путь до «Тритона», лежащего на дне в двухстах метрах от берега. И, наконец, посадка в две крохотные кормовые кабины, в которых предстояло промучиться целых восемь часов…
* * *Второе подводное путешествие дается на удивление легко: опасения замкнутого пространства исчезли, зато появилось подобие привычки – все же за плечами уже имеется некоторый опыт. Даже пожилой снайпер переносит длительное нахождение в тесной кабинке стоически: не нервничает и почти не крутит головой. Во всяком случае, успокаивать и подбадривать его более не приходится.
Гладко проходит и высадка, после того как «Тритон» подходит к нужной точке и укладывается на дно.
И лишь во время движения к берегу случается короткая заминка: Палыч упускает из рук резиновый мешок с тяжелым контейнером. Группе с сопровождавшими пловцами приходится ждать, пока тот неуклюже барахтается вниз головой – ищет и поднимает с песчаного дна потерянный ящик.
Потом выбираемся на берег, переодеваемся и, проводив в обратный путь двоих парней, быстренько покидаем опасную зону.
Глава вторая
Азербайджан
4–5 августа
Денек выдался безоблачным: на небе ни облачка, и только легкий ветерок слегка разбавляет жару солоноватой прохладой.
– Вот теперь все совпадает. До мельчайших деталей! – возвращаю снайперу прицел. – «Железка», два шоссе, канал, три села треугольником… А дальше – распадочек с горной речкой.
– Так это еще при высадке стало ясно, когда пловцы вооружились подводными автоматами, – бурчит Палыч, бережно заворачивая оптику в тряпицу. – Ну, и слава богу, что в нужном месте! А то третьего путешествия в этой калоше «мокрого типа» моя слабая организьма не вынесет.
