(Брак)ованные (СИ) - Энни Дайвер

ваша квартира, Мирослав Станиславович? — хитро щурится. Савельева была у меня дома дважды и оба раза чувствовала себя там неуютно и надеялась как можно скорее сбежать. — Вы ведь понимаете, что вашим сотрудникам нужно хорошо отдыхать в приятной обстановке, чтобы отлично работать.

— Тогда мы что-нибудь придумаем. В субботу утром я пришлю машину с грузчиками, они заберут вещи. Я тоже приеду, заберу тебя.

— Вы и в самом деле рассчитывали, что я не захочу с вами разводиться, — улыбается Ксения и резко замолкает, потому что к нам подходит официант.

Он слишком долго раскладывает приборы, и нам приходится переключиться на рабочую беседу. Мы обсуждаем планы на оставшиеся дни рабочей недели, и я снова ловлю себя на мысли, что Ксения при всей своей своенравности вызывает во мне симпатию. Она ведь и расписание составила таким образом, что мне и докопаться не до чего, все строго и четко, даже с заложенным на форс-мажоры временем. Хотя сейчас это и не особо имеет значение — куда важнее то, что она сама предложила не разводиться.

— Мирослав? — раздается сбоку знакомый голос, когда официант заканчивает подачу блюд. — Вот так встреча! — к нам движется Виктория, та самая, с которой я встречался несколько месяцев в конце прошлого года. Мы не сошлись во взглядах на жизнь, поэтому разбежались за две недели до Новогодних каникул.

— Здравствуй, Вика, — киваю сдержанно, и по вытягивающемуся лицу Ксении понимаю, что она знает, кто стоит перед ней. Я просил Савельеву выбирать подарки и отправлять бывшей букеты, потому что у самого не было времени этим заниматься. Отворачиваюсь от девушки, давая понять, что разговор закончен на нелепом приветствии. Вика тяжело вздыхает, Ксения закатывает глаза и качает головой, откидывается на спинку, будто готовится наблюдать за спектаклем великой актрисы.

— Я думала, это место только для нас, — обиженно тянет Виктория. — А ты, оказывается, каждую сюда таскаешь.

— Вика, этот разговор ни к чему не приведет. Мне нравится это место, поэтому я сюда и прихожу.

— Это отношения с тобой ни к чему не приведут, Мирослав, — всплескивает она руками, и из-под кофты выглядывает браслет, который я ей дарил. Ксения тоже узнает украшение и изумленно приподнимает брови. — Осторожнее, девушка. Мирослав ухаживает красиво, жаль только, что попусту.

— Так, понятно, — отодвигаю стул и поднимаюсь, намереваясь уйти, но Савельева моего настроения не разделяет, она неторопливо кладет на стол ладонь, демонстрируя обручальное кольцо, которое бог знает когда успела надеть.

— Нужно еще уметь принимать эти ухаживания, может, тогда они и не будут пустыми, — обольстительно улыбается моя законная жена, убедительно заканчивая язвительную перепалку. И ставит красивую точку: — Да, Мир?

Вика бледнеет, а после моментально багровеет от злости. Она не находит в себе сил даже слова сказать — фыркает и уносится прочь, громко цокая каблуками. А мне остается только ждать мести, которая точно последует. И если после нашего расставания ее подлость была слишком мелкой, чтобы меня задеть, то теперь у бывшей на руках есть козырь.

— Зря ты показала Вике кольцо, она растреплет первому же журналисту, — возвращаюсь на место и наконец ем.

— Пусть. Меньше воздыхательниц станет вокруг, я хоть смогу спокойно завтракать по утрам, — ловко отмахивается Ксения и с осторожностью пробует еду.

***

Статья о моей женитьбе выходит в желтушном издании к вечеру, эта новость не остается незамеченной, ее расхватывают, как куски горячей пиццы с тарелки, и к утру появляется еще несколько коротких заметок. Самые смелые отваживаются позвонить в приемную и поинтересоваться об интервью, но Ксения никого ко мне не подпускает, отправляет на поиски более интересной темы, чем исследование постельной жизни Евсеева.

Утром Савельева рапортует, что с работы уйдет вовремя и ни на секунду не задержится, потому что у нее запланированы проводы свободной жизни, а в числе приглашенных поклонники клубной музыки, лучшая подруга и несколько коктейлей, от которых душа пойдет в пляс. Не отпустить ее я не имею права, но интуиция подсказывает, что надо бы проследить за Ксенией и не оставлять одну, поэтому я набираю единственного человека, который сможет помочь.

Ярик отвечает не сразу, маринует меня прилично и только потом, сделав вид, что был очень занят, все-таки говорит со мной. Правда, больше ржет, когда я рассказываю, что задумал, но помочь соглашается. Через пару часов в моем телефоне электронный билет в вип-зону, а в голове сотня мыслей, нужно ли туда ехать и совершенно ненормально шпионить за Ксенией.

— Ты не доверяешь жене? — спрашивает Ярослав обеспокоенно. — Есть поводы?

— Просто хочу убедиться, что она не ввяжется в неприятную историю. Вика теперь знает про нас, она видела… Ксюшу, — замявшись, выбираю неформальный вариант имени, и оно слишком легко слетает с языка.

— Вика не настолько дурочка, чтобы переходить тебе дорогу. Пустить пару сплетен за спиной — да, но это только потому, что она сейчас в поисках очередного влиятельного мужчины. Как только найдет, забудет тебя очень быстро.

— Быстрее бы это случилось, — усмехаюсь и, проводив Савельеву взглядом до выхода, снова открываю билет. — Ты поедешь?

— Да, но буду не один, поэтому в слежке компанию не составлю. До вечера, брат.

Ярик быстро прощается, и я снова остаюсь наедине со своими мыслями. Перед глазами яркий флаер с неоновыми фигурами — банально и дешево. Странно, что Савельева предпочитает подобные мероприятия и одновременно выбирает дорогие курорты для отдыха. Это место скорее для студентов или тех, кто ищет интересных знакомств на одну ночь, но никак не для Ксении.

Стоп. С чего вдруг я вообще два дня думаю о своей помощнице? Качаю головой, отгоняя последние мысли. Она — взрослый самостоятельный человек, который волен делать все, что не выходит за рамки нашего соглашения. И она это делает, поэтому какого черта я вообще решил, что за ней