Политика - Владимир Козлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пацаны жмут нам руки и уходят.
Игорь спрашивает:
– Ну что, на дискотеку пойдем?
– Ай, ну ее…
– Правильно. В жопу дискотеку. Пошли лучше в бар – я там один видел. Бар «Ольга».
– Ну пошли.
В баре накурено, играет песня Газманова «Есаул». Мы садимся за столик. Игорь спрашивает:
– Ты точно ничего не будешь?
– Точно.
Он приносит себе вино в пластиковом стакане, садится, достает пачку «Астры», закуривает. Я смотрю на двух девушек в углу. На столе у них – бутылка вина, два пластиковых стакана и распечатанная шоколадка в фольге. Игорь спрашивает:
– Тебе что, они понравились?
– Нет, так просто.
– Ладно, не пизди. Так и скажи, что понравились. Но мы к ним не пойдем, понял? Потому что они уродины. Мы себе лучше найдем. Не сегодня, так завтра. Еще две недели есть, да?
– Ага.
На столе в комнате – наполовину пустая трехлитровая банка с самодельным вином. Мать Игоря лежит на кровати с газетой «Совершенно секретно», папа и Костя сидят за столом.
– А вот и наши ребятки, – говорит Костя. – Что, выпьете по пять капель?
– Мой не пьет, – говорит папа и улыбается. – Он у нас трезвенник.
– Трезвенники и язвенники… – начинает Костя. – Игорь, а как дальше?
– Не помню.
– Так, ладно, допиваем и ложимся, а то уже первый час ночи. Да, Николаич?
Сижу на одеяле на пляже. Медленно темнеет. На скамейке у моря девушка читает книгу и курит. Я встаю, подхожу к скамейке, спрашиваю:
– Можно?
– Нет.
– Что, нельзя сесть?
– А, сесть… Я думала – ты просишь сигарету. Как сигареты подорожали, все сразу стали просить.
– Нет, я вообще не курю.
Я сажусь на край скамейки.
– Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет, да?
– Наверное.
– Ты тоже на этот заезд, с двенадцатого?
– Да.
– А сам откуда?
– Из Могилева.
– А я с Киева.
– И как здесь тебе нравится?
– Нормально.
– А как тебя зовут?
– Лариса.
– Очень приятно. А я – Сергей.
– Взаимно.
– Покажи, что читаешь…
Она поворачивает книгу обложкой ко мне. Жорж Сименон «Неизвестные в городе».
– Читал?
– Не-а. Интересно?
– Нормально.
Сидим молча. Далеко на горизонте плывет пароход. Я говорю:
– Смотри, пароход.
– Ага, вижу.
– А что, если…
– Слушай, Сергей, я хочу побыть одна, хорошо?
– Хорошо, извини.
Я встаю со скамейки, иду к своей комнате.
Папа и Костя вынесли табуретки, поставили перед дверью, сидят, закинув ноги на перила, пьют пиво. Папа говорит:
– Сережа, не хочешь с нами в видеосалон на десять часов?
– А что там?
– «Греческая смоковница», эротика.
– Не, неохота. Я лучше посплю.
После ужина сижу на качелях на пляже. Темно. С дискотеки доносится музыка – Богдан Титомир. Подходит тетка – я ее много раз видел в столовой.
– Підемо. В однієї дівчини день народження, а хлопців немає. Підемо.
Она берет меня за руку и тянет. Я спрыгиваю с качелей.
Заходим в столовую с заднего хода. Там – десяток поварих-практиканток за двумя сдвинутыми вместе столами.
– От ще одного хлопця знайшла, – говорит тетка.
На углу сидит Игорь, он махает мне рукой, сдвигается со стулом в сторону. Тетка подсовывает стул. Я сажусь между Игорем и некрасивой поварихой с прыщами на лбу. Пацанов, кроме нас с Игорем, нет.
Другая тетка – толстая, с высокой прической – обходит стол, наливает в граненые стаканы вино из жестяного чайника. Игорь говорит мне:
– Это – их мастерица.
– А вторая? Та, которая меня привела?
– Не знаю, может быть, тоже… Хуй их тут просцышь…
Мастерица возвращается на место и говорит:
– Ну, раз у нас сьогодні іменини…
Она обнимает девушку рядом с ней, достает из кармана двадцатьпятку, дает девушке. Та зажимает деньги в кулаке. Мастерица целует ее в губы.
Все чокаются, я тоже поднимаю стакан, чокаюсь с Игорем и прыщавой, выпиваю. Верхняя губа начинает неметь. Игорь шепчет в ухо:
– Я сегодня две палки поставил поворятам, сначала одной – вон той, Оксане… – Он кивает головой на высокую крупную девушку. – … И вон той еще – Таньке. Прикинь – две палки за один день. Даже как-то не это самое… поплохело. Потом пробежался вдоль берега – и все зэ.
Повариха в «мальвинах» и белой кофте включает магнитофон – «Весну 301». Играет медляк – «Чистые пруды» Талькова. Я говорю прыщавой:
– Можно тебя?
Она кивает головой.
Мы топчемся на месте. Поварихи танцуют друг с другом, Игорь за столом базарит с мастерицей.
Песня заканчивается. Прыщавая говорит:
– Пішли покуримо.
– У меня нет.
– У мене є.
Выходим на улицу. Небо – черное, низкое, все в звездах. Она достает пачку «Родопі», вынимает сигарету, прикуривает.
Из столовой выходит Игорь. Он спрашивает:
– Что это вы тут уединились?
– Так, покурити вийшли, – говорит прыщавая. Она улыбается Игорю. Он обнимает ее за плечи, она не вырывается.
– Дай потянуть, а то мои кончились.
– Тримай.
Она протягивает Игорю сигарету. Он мнет рукой ее левую грудь под платьем, на другой руке выставляет мне три пальца.
Просыпаюсь. В трусах – засохшая корка спермы, они воняют. Я не помню, что мне снилось. Папа, Костя и мать Игоря спят, кровать Игоря – пустая.
Вытаскиваю из сумки чистые трусы, надеваю, беру пакет с зубной щеткой и пастой, выхожу из комнаты.
Игорь спускается по ступенькам вагончика-туалета.
– Привет. Что ты вчера так рано отчалил? Там эта, Оксана, ну, которую я первую вчера… Начала, короче, лезть, а я уже на нее и смотреть не хочу… Ты б ее мог, как нечего делать…
– А эта, прыщавая?
– Ну и что, что прыщавая? Нормальная баба, мы с ней покувыркались на одеяле на пляже. Только не дает – целка еще. А эта, Оксана… Не представляю, как можно каждый день – и с одной бабой… Ладно, пошел я отсыпаться.
Сидим с Игорем на пляже. Волны накатываются на берег. Я спрашиваю:
– Ты сегодня купался?
– Ага, утром. Смотри – пила какая, пошли зазнакомимся.
На скамейке сидит девушка, смотрит на море. Ноги накрыты одеялом.
– Здравствуйте, девушка, – говорит Игорь. – Вам не холодно здесь одной?
– Не-а, совершенно не холодно.
– Ну и хорошо.
– А как вас зовут?
– Допустим, Оля.
– А меня, допустим, Игорь, а это, допустим, Серый.
На качелях – двое поварих, одна махает Игорю, зовет к себе.
– Я сейчас.
Он идет к качелям.
– Что это за клоун? – говорит Оля.
Я ухмыляюсь, пожимаю плечами. Она спрашивает:
– Ты любишь море?
– Ага. А ты?
– Обожаю. Каждый год езжу. Ты откуда сам?
– Из Могилева.
– А я из Винницы.
– Погуляем, может?
– Давай. Только я малого своего возьму, хорошо?
Идем втроем по песку. Малому лет десять, он белобрысый и противный. Слева – коробка недостроенной базы отдыха. Кусок пляжа около нее не освещен. На одеяле обнимается парочка. У моря бренчит на гитаре мужик в джинсовой панаме.
Оля рассказывает:
– Я учусь в педучилище – мы его «педулище» зовем. Скучно там – вообще. И не только в училище, в городе скучно, пойти некуда, дискотек нормальных нет…
– А как тебе здесь дискотеки?
Она морщится.
– Разве это – дискотеки? Это не дискотеки, а не знаю что… Ты не куришь?
– Нет.
– Попроси мне у кого-нибудь сигарету.
Впереди сидят две девушки, курят. Я говорю:
– Извините, у вас не будет сигареты?
Одна хлопает по карману розовых штанов.
– В комнате пачка осталась. Сейчас принесу. Вам три?
– Нет, одну.
Стоим, смотрим на море – в темноте оно сливается с небом. Малый кидает камнями в волны. У берега купаются два мужика.
Девушка приносит сигарету. Я говорю:
– Спасибо.
Она кивает. Я отдаю сигарету Оле, она прикуривает у девушки. Мы отходим. Оля говорит:
– За сигареты спасибо не говорят.
– Да?
– А ты что, не знал?
– Не-а.
Подходим к своей базе отдыха. Я спрашиваю:
– Завтра погуляем еще?
Оля пожимает плечами.
– Будет видно.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Брожу по пляжу. Оли не видно. Под деревянным столбом сидит пацан с гитарой, поет. Его слушают несколько поварих. Одна – рыжая, веснушчатая, не знаю, как ее зовут – говорит мне:
– Привіт. Сідай послухай – красиво пече.
Пацан начинает новую песню:
Я сижу один в пустой квартиреНа полу валяется рубашкаЯ не знаю, что творится в миреЗнаю, что ко мне придет Наташка…
Подходят Игорь и Оля. Оля снимает кофту, остается в майке. Она кладет кофту на песок, садится на нее. Игорь садится рядом, обнимает Олю за плечи. Пацан поет:
Сколько это будет продолжатьсяЗнают только я и дядя ВасяЭто я его зову НаташкойПотому что мы с ним пидарасы.
Игорь хохочет, поварихи кривятся. Пацан говорит:
– Ну что, кто вина хочет? У меня шесть литров.
