Сабля Чингизидов - Арсений Ахтырцев

— Кого, Арчила? — не понял тот.

— Вымогателя, представившегося дядей Арчи. Составишь его словесный портрет. Понял?

— Так точно. Разрешите выполнять?

— А вы с нами в воскресенье на встречу пойдете? — спросила Катя.

— Нет, этого мы сделать не можем. У нас нет оснований. Все, что мы знаем на данный момент, что кто-то предложил вам помощь в ведении финансовых дел. Это законом не запрещено. Вот если они вам что-нибудь сделают, тогда мы вмешаемся.

— В смысле убьют? — догадалась понятливая Татьяна.

— Ну, не надо так сгущать краски. Никого еще не убили. Вы лучше постарайтесь с ними договориться по-хорошему.

— Поеду к отцу, — решительно объявила Катя, выйдя из милиции.

Кавторанг Сидоренко внимательно выслушал дочь, надел фуражку и вышел из дома.

— Я буду поздно. Жди меня здесь, — бросил он дочери. Капитан зашел к мичману ремонтного экипажа Козлову.

— На Катьку наехали. Собирайся, к Лешке пойдем. По дороге все расскажу. — И они направились к однокашнику Сидоренко, капитану первого ранга Алексею Стригункову, служившему в особом отделе штаба флота. Со Стригунковым Сидоренко учился на одном курсе училища. Они вместе занимались боксом и в один год на четвертом курсе выиграли первенство Балтийского флота.

— Надо разработать операцию, — изрек Стригунков после рассказа кавторанга.

— Ну, ты и разработай. Ты ж у нас специалист по диверсиям.

После жарких дискуссий было решено отправить машину на базу флота в Керчь. За грузом с грифом «секретно». Такому грузу полагалось охранение. Сопровождать груз пойдут шесть матросов из экипажа и четыре бойца из подразделения Стригункова. С ними поедут Козлов и Сидоренко. На пути в Керчь машина остановится возле кофейни. Дальше по обстоятельствам. В охранение брать только добровольцев. Чтобы не связываться с начальством, заявку на груз оформили через особый отдел.

В воскресенье около девяти утра к кофейне припарковался «лендкрузер». У пассажиров джипа было прекрасное настроение. Перекидываясь незамысловатыми мужскими шутками, они вошли в кофейню. Никто из прибывших не обратил внимания на стоящий в стороне грузовик с номерами ВМФ.

— Ну что, наших красавиц никто защищать не приехал? — добродушно улыбался давешний дядя. — Не бойтесь, без защиты не оставлю. Дядя Арчи не злопамятный.

В это время дверь в кофейню открылась.

— Кто тут у нас главный защитник? — спросил кавторанг, входя в помещение.

— Ты кто, мужик? — изумился один из пассажиров джипа.

— Я — хозяин. Так для вас понятнее.

— Ти посиди тут, хазаын, нэ уходы. Щас мы твоим телкам х…ев в рот натолкаем, а потом твой соленый жопа иметь будем. — И мужчина изобразил, как именно он будет иметь указанный предмет капитана. Как показали дальнейшие события, это он сделал совершенно зря.

— Придется с вами заняться культурой речи, молодые люди, — огорчился кавторанг. — Распорядок занятий будет такой. Сначала вы сожрете все неприличные слова, которые вы сказали при дамах, вместе с этими опилками. — Капитан показал на кучу опилок, которыми девочки чистили каменные полы кофейни. — А затем мы продолжим наши уроки.

— Опилкы? Ты у меня сычас гавно жрать будишь! — взвизгнул любитель нетрадиционного секса и бросился на кавторанга с кастетом.

Встречный справа уложил нападавшего прямиком в те самые опилки, от которых он так опрометчиво отказался. Добровольные защитники местного бизнеса ошарашенно смотрели на своего поверженного товарища.

— Ну что ж, я вижу, переговоры зашли в тупик. Давай, Максимыч, — дал знак кавторанг мичману Козлову.

Из грузовика посыпались матросы. Пассажиров «лендкрузера» обыскали и аккуратно уложили на грязном полу, а ребята Стригункова запаковали незадачливых переговорщиков в наручники.

— В опилки, в опилки их мордами кладите. Пусть свои помойные рыла прочистят, — подсказывал матросам Козлов.

— Ну суки, — рычал дядя Арчи. — Кровью заплатите. Своей и своих мокрощелок.

Козлов вогнал тяжелым флотским ботинком лицо дяди Арчи в опилочную кучу. От боли и унижения дядя взвыл.

— Ладно, кончай развлекаться. Грузи их в машину, — распорядился кавторанг.

— А мы их в расположение повезем? — озадаченно спросил старший группы Стригункова.

— А что же, их за вооруженное нападение на конвой в санаторий везти? — удивился кавторанг, укладывая конфискованные стволы в полиэтиленовый пакет. — Сдадим в особый отдел. Пусть разбираются.

— У-у, суки! — опять взвыл дядя Арчи, услышав про особый отдел.

В два часа ночи задержанного Арчила Кашраева ввели в кабинет каперанга Стригункова.

— Я требую, чтобы меня как гражданское лицо передали в органы МВД, — заявил Арчил с порога.

— А зачем вам в МВД? — приветливо спросил Стригунков. — У них знаете какие очереди? Вы бы допроса неделю ждали. А у нас красота. Только арестовали, а уже допрашивают. Нет, что ни говорите, флотский порядок с гражданским не сравнить. Каким образом вам стало известно о прохождении конвоя с секретным грузом?

— Каким грузом? Каким конвоем? Ты что мне шьешь, начальник? У меня же масть другая. Мы в кафе зашли, а там ваши краснофлотцы хулиганят.

— По нашим сведениям, кофейня «У Кати» работает в воскресенье с двенадцати дня. Каким образом вы вчетвером оказались ранним воскресным утром возле неработающего кафе? Откуда вам стало известно место предполагаемой остановки колонны?

— Да не было нам ничего известно! У нас стрелка была забита с хозяином кафе.

— Можете назвать имя?

— Да не знаю я имени. Они открылись на нашей территории, ну мы им стрелку и забили.

— С какой целью вы назначили встречу предполагаемому хозяину кафе?

— Так наша же территория, они платить должны!

— То есть с целью рэкета?

— Чего, какого рэкета?

— С целью вымогательства денежных средств у хозяев бизнеса с угрозой применения силы, — разъяснил Стригунков. — Так?

— Нет, не так.

— Значит, вы приехали с другой целью. С целью нападения на колонну, — торжествующе заключил каперанг. — Каким образом вам стало известно о прохождении колонны?

Кашраев обхватил голову двумя руками и стал стучать ею об стол.

— Не нападали, не нападали мы на колонну! Понимаешь?

— А зачем стволы с собой взяли? От девочек отбиваться? Давайте подытожим. Хранение огнестрельного оружия. Это раз. Нападение на офицера флота при исполнении служебных обязанностей. Два. Нападение на охраняемую колонну с целью захвата секретного груза. Три. Отказ от сотрудничества со следствием. Это четыре. — Стригунков вышел из-за стола и стал напротив Арчила. — Вы же опытный человек. Четыре срока. Как же вы решились на такой риск? На кого работаете, Кашраев?

— У-у, порву, сука, — вдруг зарычал дядя Арчи и бросился на Стригункова.

Его встретил прямой в челюсть, как две капли воды похожий на удар, успокоивший его товарища утром. Все-таки одна школа давала себя знать.

— Унесите задержанного, — приказал Стригунков, взял трубку телефона и набрал номер Сидоренко.

— Клиент скорее готов, чем нет, — отрапортовал он бодрым голосом. — Завтра приступаю к завершающей стадии операции. Но учти, я его могу держать только до завтрашнего вечера.

Между тем на родной земле задержанных царила некоторая растерянность. К обеду в кофейню заглянул молодой парень в черной футболке с аббревиатурой нью-йоркского управления полиции «NYPD» на груди. Он осмотрел джип, запаркованный у кафе, зашел в кофейню, внимательно осмотрелся внутри и спросил Таню:

— Где Арчил?

— Дядя Арчи? — невинно переспросила та.

— Да, где он?

— Он приезжал утром, но они уехали в военной машине.

— Что за машина? Откуда?

— Из Севастополя.

— А номера запомнила?

— Нет, — честно призналась Татьяна.

Они уже закрывались, а в понедельник у них был выходной. Девочки вышли из кофейни. Парень в футболке садился в «жигули», за рулем которых был уже знакомый красавец-капитан из милиции.

В понедельник в течение дня Кашраева еще раза четыре приводили на допрос, но каперанг был занят. Кашраев каждый раз подолгу ждал в коридоре на тесном складном стульчике перед кабинетом особиста. Он то и дело проваливался в сон, но каждый раз дежурный матрос его вежливо будил, теребя за плечо:

— Проснитесь. Здесь спать нельзя.

Наконец в три часа совсем сомлевший от бессонницы и обрушившихся на него неприятностей Кашраев сидел на уже знакомом стуле. Челюсть свою он после ночного допроса почти не чувствовал и хмуро смотрел мимо каперанга куда-то в угол.

— Вот дело на вашу диверсионную группу, Кашраев. — Каперанг показал на белую папку с бумагами. — Все твои подельники указывают на тебя как руководителя группы и уже подписали показания. Военнослужащие, сопровождавшие колонну, также подтверждают, что ты руководил действиями нападавших. Мы не знаем пока, на кого ты работаешь, но кое-какие материалы на тебя у нас есть. Вот твои фотографии вместе с неким Роном Лесли, туристом из США. Вы с ним здесь курите на крыльце ресторана гостиницы «Ореанда». Рон — бывший сотрудник ЦРУ. А вот показания уборщицы гостиницы. Мистер Лесли решил прогуляться глубокой ночью по набережной, где имел продолжительную беседу с лицами кавказской наружности. Так что хозяев ваших найти большого труда не составит, Кашраев. — Стригунков похлопал по папке с показаниями. — Сегодня до девятнадцати ноль-ноль я обязан передать дело в военную прокуратуру. И как только это произойдет, колесо повернуть назад уже не удастся.