До того как - Анна Тодд

Быстрый шаг ей навстречу. Хватаю за руки и прижимаю к стене. Тесса смотрит на меня и даже не думает вырываться. На смену раздражению приходит голод, жажда. Если я что и знаю о женщинах, то могу сказать: в такой момент они и заводятся. Тесса готова. Страстный гнев доставляет ей не меньшее наслаждение, чем мне. Она смотрит в мои глаза. Все, она хочет этого. Хочет меня! Я, может, ей и не нравлюсь, но ее влечет ко мне. Смотрю на Тессу: мне она тоже не нравится, между нами – животная страсть. Мы прямо созданы друг для друга. Это все звериная похоть. Похоть высшей пробы.

– Хардин, прошу… – тихо шепчет Тесса. Хочет, чтобы я ушел, и в то же время – чтобы целовал ее. Я знаю, потому что сам хочу бежать от этой девчонки как можно дальше, однако вот он я, стою перед ней, глазами ем ее губы.

Не могу не коснуться ее. Тесса бурно дышит. Смотрит на меня, ждет, и тогда я перехватываю оба ее запястья одной рукой. Приоткрыв рот, Тесса высовывает язычок, и я срываюсь. Она издала звук – такой тихий, едва слышный, что сама, наверное, не заметила, но я уловил его и больше не могу сдерживаться.

Прижимаюсь к ней всем телом. Тесса со стоном заводит мне руки за спину, хватает за плечи. Ее язык следует за моим, двигаясь точно в такт. Подхватываю ее под бедра и поднимаю. Сердце колотится, я дико завелся, не знаю, как остановиться. Тесса прижимается ко мне плотнее, сосет мои губы, и я несу ее к кровати.

Тесса тянет меня за волосы, отчего я просто зверею. Она стонет, дышит прерывисто. Сев на кровати, я устраиваю Тессу у себя на коленях, держу ее за бедра. Мои пальцы впиваются ей в плоть, тело пытается понять, что происходит. Я проделывал это прежде, охренеть сколько раз, так почему я не поспеваю? Не поспеваю за ней?

– Твою мать, – бормочу я. Член восстает, и ширинка больно врезается в пах.

Тесса стонет. Разрываю поцелуй, чтобы стянуть с нее футболку. Взглядом скольжу по глазам, по губам и груди. На ней черный лифчик: ни кружев, ни блесток, ничего особенного. Просто заношенный черный бюстгальтер. Это так невинно и просто, так обыденно, что офигительно возбуждает. Кусаю себя за губу в попытке протрезветь, чтобы не сорвать с Тессы лифчик. Груди у нее полные, налитые, выпирают из чашечек. Внизу на шее родинка, которую хочется целовать. Хочется всю Тессу покрыть поцелуями, заставить кончить и ощутить вкус ее соков.

– Ты такая сексуальная, Тесс, – выдыхаю ей в рот. Она охает.

Я все меньше себя контролирую, а Тесса все безудержней трется об меня. Я плотней прижимаю ее к себе…

Она вдруг спрыгивает и подбирает футболку, спешит одеться, прикрыться. В этот момент открывается дверь…

Тесса услышала этот звук раньше меня. Как? Неужели страсть захватила ее не так сильно? Я бы ни за что не остановился, пусть бы даже в комнату вошли ее тираниха-мать и мистер Роджерс.

Но нет, на пороге – Стеф, изображает сильное удивление. Она столько раз при мне изображала его… Сегодня Стеф, наверное, Зед заплатил, чтобы она вломилась в комнату и нас отвлекла.

Надеюсь, Тесса не считает ее подругой. Стеф куда фальшивее рыжего цвета своих же крашеных волос.

– Черт, я что-то пропустила? – подбоченившись, спрашивает она.

– Ничего особенного, – отвечаю. Стеф подмигивает мне, а Тесса старательно отводит взгляд, смотрит в стену.

Я, не оглядываясь, выхожу из комнаты.

Если скажу хоть что-нибудь, то взорвусь.

Сердце в груди громко бухает, в голове – туман.

Я, словно в трансе, возвращаюсь к себе и залезаю в душ. Буду мыться, пока не избавлюсь от чувств, вызванных во мне этой странной замкнутой девчонкой. Все валится из рук, а ведь мне положено держать игру под контролем. Не жаждать ее губ и разума, не предвкушать, как мой член вонзится в ее тугую пилотку…

Мне полагалось просто выиграть пари.

Не знаю, сколько я простоял под душем, но вода стала холодной, и я выхожу, ступая по скользкому кафелю. Открываю шкаф, тянусь за полотенцем и вижу: бутылка с коричневой жидкостью, запрятанная здесь неизвестно кем, как будто улыбается мне, напоминает, что я – в ее власти. Я долго держался, не подходил к ней – так почему сейчас меня тянет к ее содержимому?

Ох уж эта моя тяга все контролировать! С тех пор, как я бросил пить, я неплохо потрудился: слежу за мыслями и поступками; однако серые глаза Тессы все стоят у меня перед мысленным взором, а ее блестящий разум умоляет раскрыть все его тайны.

Бутылка взывает ко мне… и я захлопываю дверцу шкафа.

У меня все под контролем.

Ни Тесса, ни эта сраная бутылка меня не подчинят.

Не позволю.

Ложусь наконец в постель и смотрю в потолок. Ночь предстоит долгая.

В шкафу темно, очень темно. Я устал прятаться, но идти больше некуда. Крики матери не стихают, однако сколько бы я ни спускался в гостиную, найти ее саму не могу. Я ее только слышу, не вижу. Зато видел их – мужчин. Я видел их и слышал их голоса – они эхом разносятся по нашему маленькому дому.

Дверца шкафа распахивается. Съежившись, я мысленно прошу: только бы меня не нашли, только бы не нашли, – и в то же время смутно желаю, чтобы мамины крики наконец смолкли.

Ко мне тянется рука, и я озираюсь в поисках оружия.

– Хардин? – раздается в темноте тихий голос.

Вещи на вешалках расходятся, словно занавес, и она смотрит прямо на меня.

Тесса.

Она здесь. Откуда?

– Хардин, не бойся.

Она садится рядом, теплая и бесстрашная. За ухом у нее цветок, под короткими ногтями – грязь. Пахнет от Тессы цветочной лавкой.

Мамины крики стихают, и мое сердце успокаивается, больше не колотится, а мерно стучит. Тесса обнимает меня своей маленькой ручкой.

Добираюсь до колледжа; в жилах бурлит кофеин. Зрение обострилось, дурацкий сон позабыт.

Откуда в моем сне взялась Тесса? Что ей там делать? Это даже не Тесса была, а ее юная версия: пухлые щечки, блестящие глаза, в которых читаются ранняя зрелость и женственность. Странный был сон, охренительно странный, и мне ничуть не понравился.

Зато я выспался. Реально сумел отдохнуть, хоть разок за всю мою сраную жизнь. Проснулся… свежим, что ли. Я спокойнее, чем обычно.

Захожу в аудиторию, где проходят лекции по литературе, и сажусь в переднем ряду, рядом с двумя свободными местами. Жду, пока занятия начнутся, смотрю прямо перед собой. Борюсь с желанием обернуться на дверь, глянуть – не идет ли Тесса.

Наконец я все же оборачиваюсь. Тесса входит – вместе с Лэндоном. Она улыбается, никого, кроме него, и не замечая; подружилась с этим пареньком. Вот ведь подстава.

Причем я не самой дружбе удивляюсь. Дружба Тессы именно с Лэндоном пугает сильней конкуренции Зеда.

13

Сегодня заканчиваем «Гордость и предубеждение», и профессор говорит: