Незнакомец - Харлан Кобен

– Я не знаю. Может быть, года три-четыре.

Адам сидел неподвижно, пока на него накатывало осознание. Три или четыре года. Три или четыре года Коринн имела возможность пользоваться этим приложением и смотреть, где находятся ее дети и, что гораздо важнее, муж.

– Папа?

Он мог гордиться собственным простодушием, когда речь заходила о владении техническими устройствами, которые поработили массы и вынуждают людей игнорировать друг друга, послушно выполняя их ненасытные требования внимания к себе. У Адама на телефоне, насколько он знал, не было ничего лишнего – ни игр, ни «Твиттера», ни «Фейсбука», ни магазинов, ни опций для зарабатывания очков, ничего такого. Он пользовался только приложениями, с которыми телефоны поступали в продажу: электронная почта, текстовые сообщения, звонки и прочее в том же роде. Он попросил Райана установить ему навигатор, который прокладывал оптимальные маршруты с учетом ситуации на дорогах.

И это было все.

– Почему я не вижу здесь мамы? – спросил Адам.

– Надо увеличить картинку.

– Как?

Томас забрал у него телефон, поставил два пальца на экран и сдвинул их. Потом передал аппарат обратно отцу. Теперь Адам видел целиком весь штат Нью-Джерси и на западе – Пенсильванию. В левой части экрана появилась оранжевая точка. Адам легонько прикоснулся к ней, и картинка увеличилась еще больше.

Питтсбург?

Однажды Адам ездил в Питтсбург, чтобы вызволить клиента из тюрьмы под залог. Поездка заняла у него больше шести часов.

– Почему эта точка не мигает? – спросил Адам.

– Потому что она не активна.

– Что это значит?

Томас подавил вздох. Он делал так всякий раз, когда приходилось объяснять отцу какую-нибудь техническую тонкость.

– Несколько часов назад я заглядывал в приложение, и она еще двигалась. Но потом, примерно час назад… короче, это место, где была мама.

– Значит, она там остановилась?

– Вряд ли. Смотри, если ты кликнешь вот сюда… – Он дотронулся до экрана. Появился значок мобильного телефона с надписью: «Коринн». – Справа выводится заряд батареи. Видишь? Так вот, когда я проверял в прошлый раз, у нее оставалось всего четыре процента зарядки. Теперь телефон отключился, поэтому точка перестала мигать.

– Так она все еще там, где точка?

– Я не знаю. Точка показывает, где она была, пока не сдохла батарейка.

– И теперь тебе не видно, где она?

Томас покачал головой:

– Нет, пока мама не зарядит телефон. Смысла писать ей сообщения или звонить сейчас тоже нет.

– Потому что ее телефон разрядился.

– Да.

Адам кивнул:

– Но если мы продолжим следить, то увидим, когда она снова зарядит мобильник?

– Верно.

Питтсбург. С чего это Коринн туда понесло? Насколько ему известно, у нее там не было ни друзей, ни знакомых. Она туда вообще ни разу не ездила. Адам не помнил, чтобы Коринн хоть раз говорила что-нибудь об этом городе, упоминала друзей или родственников, которые туда переехали.

Он приблизил оранжевую точку. Стало видно название улицы: Саут-Брэддок-авеню. Адам кликнул по кнопке «Фото со спутника». Появились супермаркет, сетевой магазин «Доллар», обувной – «Футлокер», магазин видеоигр – «Геймстоп». Может, она остановилась там, чтобы купить еды или чего-нибудь еще.

Или встречалась с незнакомцем.

– Томас?

– А?

– У меня на телефоне тоже есть это приложение?

– Должно быть. Если кто-то может видеть тебя, то и ты можешь.

– Покажешь мне, где оно?

Адам протянул сыну телефон. Томас прищурился, и его пальцы вновь заплясали. Наконец он сказал:

– Нашел.

– Почему я его никогда не видел?

– Оно было на последней странице – в группе других приложений, которыми ты, наверное, никогда не пользовался.

– Значит, если я зарегистрируюсь сейчас, то смогу следить за телефоном мамы?

– Я же сказал, сейчас у нее батарейка сдохла.

– Но если она ее зарядит?

– Да, тогда ты сможешь следить. Только тебе нужен пароль.

– И какой он?

Томас застыл в нерешительности.

– Томас?

– «ЛюблюМоюСемью», – сказал он. – В одно слово. «Эл», «Эм» и «Эс» – большие.

Глава 21

Вот это да, какой удар, молодчага.

Боб Байме – или, как предпочитал называть его Адам, Гастон – совершил очередной бросок в прыжке с разворотом. Ах, Большой Боб сегодня в ударе. Просто жжет. En fuego.[15]

Шел любительский баскетбольный матч в лютеранской церкви Вефиля. Постоянно меняющийся состав – в большинстве своем в него входили городские отцы семейств – раза два в неделю по вечерам собирался погонять мяч. Способности у игроков были разные. Некоторые играли отлично – один парень даже был в сборной Университета Дьюк, которая участвовала в чемпионате Америки, и отбирался в первый состав «Бостон селтикс» до того, как выбыл из строя с травмой колена; другие никуда не годились и еле волочили ноги.

Однако сегодня Боб Байме, Большой Боб Байме, был мужиком, незаменимым помощником, машиной по забрасыванию мячей. Под кольцом на подборе он один действовал как целая спасательная команда. Используя свое массивное тело – двести семьдесят фунтов, – он сметал с пути всех. Боб повалил даже спортсмена года, мистера Суперзвезду Баскетбола. Чемпион метнул в него грозный взгляд, но Боб Байме ответил ему тем же.

Участник первенства Америки мотнул головой и побежал на другой край площадки.

Ага, ослина, пошевеливай копытами, пока тебе не навешали.

Леди и джентльмены, Великий Боб Байме снова с вами. Этот чемпион со своей паршивой повязкой на колене обычно одерживал над ним верх. Но не сегодня. О нет. Боб не отступился. Да, друзья, его старик гордился бы сыном. Его старик, все детство обращавшийся к сыну «Бетти» вместо «Бобби», называвший его слабым и бесполезным или, того хуже, мохнаткой, педиком и даже девчонкой. Его отец, чертов гад, тридцать лет был главным физруком в старшей школе Седарфилда. Поищите в словаре «тренеры старой школы», и вы увидите портрет Роберта Байме-первого. Это было нелегко – расти при таком родителе, но в конце концов его уродская любовь принесла достойные плоды.

Плохо. Очень плохо, что старик так и не увидел, какой важной шишкой стал его сын. Боб теперь не живет на вшивой окраине, где влачат жалкое существование учителя и синие воротнички. Нет, он купил большой особняк с мансардой под крышей в «загородном клубе» – фешенебельном районе. Они с Мелани ездят на «мерседесах». Люди их уважают. Бобу предложили вступить в седарфилдский гольф-клуб для избранных, где отец побывал всего раз в качестве гостя. У Боба трое детей, и все они – отличные спортсмены даже притом, что у Пита сейчас не лучшие времена в лакроссе. Возможно, ему не дадут стипендию из-за Томаса Прайса, который теснит его в команде. И все равно жизнь удалась.

И будет еще лучше.

Очень жаль, что отец не узнал и другой стороны его жизни – не застал сына безработным; тогда бы он точно понял, какой человек Боб – непотопляемый, способный побеждать и упорно бороться с трудностями. Он был готов перевернуть последнюю страницу этой ужасной главы в своей жизни и снова превратиться в Большого Боба – кормильца семьи. Даже Мелани увидит. Мелани, его жена, бывшая предводительница чирлидерш. Раньше она смотрела на него почти как на божество, но с тех пор, как фортуна обернулась к Бобу задом, Мелани перешла в режим пилы и без конца ездила ему по мозгам: зачем он был таким расточительным, швырял деньги на ветер, а вот теперь, когда потерял работу, они остались без сбережений. Да, стервятники кружили над его головой. Банк готовился наложить арест на дом. Судебный пристав уже закидывал удочки насчет двух «мерседесов-купе» класса S.

Ну и кто же будет смеяться последним?

Отец Джимми Хоха, нью-йоркский спец по подбору персонала, записал его на собеседование, и, скажем прямо, Боб Байме сломал все преграды. Смял, как пустую банку от содовой. Тип, который проводил интервью, просто ел у Большого Боба с руки. Конечно, ему еще не перезвонили – Боб постоянно поглядывал на телефон, лежавший у края площадки, – но ждать осталось недолго. Он обязательно получит эту работу. Может быть, даже вытребует себе бо́льшую долю положенных сотрудникам акций, и вот тогда он вернется официально. Погодите, он еще расскажет о собеседовании Мелани, и она наконец снова раскрепостится; глядишь, даже наденет ту маленькую розовую штучку, которая ему так нравилась.

На площадке Боб получил пас, всей массой подвалил к кольцу и забросил в корзину победный мяч.

О да, Боб снова в строю, и он лучше, чем прежде. Боже, хотел бы он чувствовать себя так же в тот вечер, когда этот педант Адам Прайс наезжал на него из-за места Джимми Хоха в лакроссной команде.

Обливаясь слезами, придется признать, что все эти трое ребят никуда не годятся. Когда-нибудь они найдут себя и будут подавать полотенца. Кому какое дело до того, что их разделяет десятая доля балла в сумме оценок, выставленных какими-то утомленными судьями, которые обращали внимание на толковых игроков, а больше ни на кого? Он не провалит важнейшего собеседования и доберется до хлебного места. Это вообще не должно иметь значения. У них с отцом Джимми Хоха не было никакого уговора – мол, услуга за услугу, но ладно же, ведь жизнь – это чувство локтя. А спорт дает жизненные уроки. И дети могут кое-чему поучиться прямо сейчас.