Тайна сабаев - Владимир Шмельков

– Дай мне немного твоей крови.

Ллой молча сделал надрез на своей руке, и вождь намазал кровью другой свой палец. Им он нанёс полосы рядом с теми, что уже украшали лицо охотника.

– Теперь ты готов к поединку. Я соединил наш мир с застенным миром предков. Сила покинувших нас сабаев соединится с твоей собственной и сделает тебя непобедимым, если того пожелает Мара. Помни, что ты не должен убить никого из кыпчанов, иначе будешь убит сам.

Ллой постучал кулаками по своей груди и оскалился. Вид волосатого гуабонга с разукрашенным скуластым лицом, одетого в шкуру, был на самом деле грозным – это отметил для себя каждый из охотников, стоявших рядом с ним. Теперь все они нанесли боевую раскраску на собственные лица. Холдон оглядел оценивающим взглядом своих гуров и с довольным видом покачал головой. Выкрикивая приветствия Маре, гуры во главе с вождём отправились тесной группой к жертвенному камню, не забыв при выходе из пастои низко поклониться жжокам. Когда они поднялись на площадку, что располагалась над их жилищем, там их дожидались кыпчаны, пожелавшие владеть Улой. Среди них стоял БекаЧир. Лица претендентов были разукрашены так же, как и лицо Ллоя. Все они были крепкими молодыми гурами. Их обнажённые мускулистые тела играли мышцами, рельефно выделявшимися в свете пылавшего костра. Каждый бросал то и дело взгляды на Улу, стоявшую среди других вар, и принимал воинственные позы, пытаясь ей понравиться. Никто из них до этого ещё не видел Ллоя, и уверенность в победе над ним жила в кыпчанах. Однако когда гуабонг вышел вперёд из группы сабаев, уверенности этой поубавилось. Его вид был устрашающим. Он чем-то напоминал стоявшего ровно крупного волосатого амрэка, одетого в шкуру. Его покатый лоб и немного выступающие вперёд челюсти, лишённые выступа на подбородке, глубоко посаженные глаза под выпиравшими вперёд надбровными дугами, поросшими густыми бровями, делали его схожим со страшным зверем с чертами апшелока. Мускулистое тело, покрытое редкими чёрными волосами, только усиливало это впечатление. Гуабонг выкатил вперёд свою мощную грудь и постучал по ней огромными кулаками.

– Это Ллой, его послала нам наша прародительница Мара, он теперь сабай, как и мы все! – громко объявил гостям Холдон. – Ллой пожелал стать бакаром Уле, как и вы, охотники-кыпчаны! Кому из вас достанется эта вара, решит исход схватки. Улой завладеет сильнейший – таков обычай предков! А теперь наш гость БекаЧир пусть сам укажет на тех гуров, кому первыми предстоит сразиться.

Вождь кыпчанов сделал шаг вперёд. Зная традиции обоих родов, кыпчан давно уже просчитал, как нужно провести поединки. Он указал пальцем на одного из своих гуров, кажущегося среди остальных наименее крепким, потом на Ллоя.

– Так тому и быть! – выкрикнул Холдон.

Сабаи и кыпчаны разошлись в стороны, образовав круг рядом с жертвенным камнем. В середине этого круга остались Ллой и его соперник. Они стояли друг против друга, немного пригнувшись, и щерились, корча устрашающие гримасы. Грозный вид гуабонга сыграл ему на пользу и поубавил прыти в его противнике. Тот, возможно, уже и сам пожалел, что изъявил желание вместе со своими сородичами сразиться с низколобым за вару из сабаев по имени Ула. До этого он даже не мог припомнить, как она выглядит, но желание обзавестись элоей взяло верх. Теперь он понимал, что сделал ошибку. Если бы ему противостоял сейчас его сородич – кыпчан, у этого молодого гура ещё был шанс на победу, но предстояло сразиться со зверем с чертами апшелока, а это уже совсем другое дело. Патруг в руке мог бы поправить ситуацию, но патруга в руке не было. Предстояло одолеть монстра голыми руками, а этого делать молодому охотнику ещё не доводилось. И он дрогнул. Это заметил Ллой, смотревший в глаза кыпчану, это заметил, наверное, и кто-нибудь ещё. Гуабонг бросился вперёд, и в прыжке настиг противника. В одно мгновенье он ухватил его тело одной рукой за горло, а другой за ногу и поднял над головой. Кыпчан попытался дёрнуться, но страх сковал его. Держа над собой кыпчана, Ллой сделал пол-оборота и повернулся к Уле, издавая злобное рычанье. Вара не сводила с него глаз, и по её взгляду нельзя было понять, чего в нём больше страха или восхищения. Тело кыпчана шлёпнулось к её ногам и осталось неподвижным под возбуждённый рокот толпы. Гуабонг стукнул себя в грудь и издал победный клич. Его противник не подавал признаков жизни, и замахиваться кулаком над его головой не имело смысла, но Ллой помнил о правилах. Он перевернул на спину тело кыпчана, лежавшего лицом вниз, и оседлал его. У поверженного противника на лбу была глубокая ссадина, и из носа текла кровь, глаза его были закрыты, и, казалось, он не дышал. Ллой замахнулся над ним своим огромным кулаком и остановился. Вот тут зрители разразились восторженными криками, и в середину круга вышел Холдон. Он поднял вверх руки, и наступила тишина.

– Мы все видели, что так было угодно и Маре, и Кыпче, чтобы в этой схватке победил Ллой. Его противник повержен. Ула, – обратился вождь к молодой варе, – окажи честь тому, кто хотел завладеть тобой, но не сумел, и приведи его в чувства.

Кто-то из вар передал виновнице действа панцирь речной илы, наполненный водой, и она выплеснула её на голову бесчувственного кыпчана, после чего тот подал первые признаки жизни. Побеждённого оттащили сородичи за кольцо зрителей и оставили там. Тем временем Бека-Чир указал на следующую пару бойцов. Ими оказались один из кыпчанов в полном расцвете сил и опять же Ллой. Такова была воля вождя, и она была священна. На схватку с гуабонгом вышел крепкий гур с длинными чёрными волосами, связанными на макушке в тугой узел. Сквозь узел была продета толстая рыбья кость, окрашенная охрой. У кыпчана были широкие мускулистые плечи и рельефная грудь. Лицо его заросло густой бородой, а это говорило о том, что он был старше Ллоя. Но каким бы крепким, возможно, даже самым крепким из всех претендентов-кыпчанов ни казался этот гур, его мускулатура всё равно выглядела слабее мускулатуры гуабонга – недавнего юбура. Кыпчан приплясывал и принимал воинственные позы, которые, по его мнению, должны были запугать противника. Бека-Чир ухмылялся в бороду и предвкушал победу своего сородича над уже подуставшим гуабонгом.

– Срази низколобого, Вояр! – выкрикнул в нетерпении вождь кыпчанов, но его никто не поддержал. Сородичи больше беспокоились о собственной победе, а сабаи все как один были на стороне Ллоя – посланца Мары. Охотники как по команде рванулись вперёд и обхватили друг друга сильными руками, да так, что послышался хруст костей. Они стали раскачиваться в разные стороны, пытаясь накренить противника набок и повалить. Вояр оказался крепким малым, и Ллой, как ни старался, не мог его пересилить. Более того, кыпчану это даже на первый взгляд удавалось лучше. Когда Вояр в очередной раз сдавил грудь гуабонга и попытался завалить его, тот разжал руки на мускулистой и потной спине соперника и изо всех сил ударил его кулаком в висок. От сокрушительного удара гур ослабил хватку и откинул голову чуть назад, что позволило гуабонгу нанести второй удар кулаком сверху и в темя. Вояру в этот момент показалось, что в руке его противника находится тяжёлый патруг, и что череп его разваливается на две части. Если б его боднул куапур или если б удон наступил ему на голову своей толстой, как дерево, ногой, эффект был бы тот же. Голова кыпчана с хрустом вдалась в плечи, его руки безвольно повисли, а ноги подкосились. Широко открытые глаза непонимающе смотрели на гуабонга, и, казалось, пытались прочесть на его лице ответ, что же всё-таки произошло. Тело Вояра начало быстро оседать и рухнуло на пол, его взгляд остекленел и уставился на большой и яркий диск Суна, будто желая теперь получить от него ответ на вопрос о силе, сразившей его наповал. Ллой поднял вверх обе руки со сжатыми кулаками и одновременно обеими ими ударил себя в грудь, издав при этом победный крик.