Внуки лейтенанта Шмидта. Политический детектив - Бернард Задунайский

Шерману почему-то захотелось проверить документы контрразведчика. Но Николаев не давал повода для вопросов:

– В последнее время в определенных эмигрантских кругах за океаном возрождается идея независимости Прибалтийских республик. На начальном этапе проект прорабатывает специальная группа в Советском отделе ЦРУ. А финансирование обеспечивается за счёт золотого запаса буржуазной Эстонии, который, кстати, храниться в США. Эта утопия пока не находит поддержки даже в самых либеральных кругах национальной интеллигенции. Но работа ведётся с размахом и в республике создаётся целая сеть агентов влияния, проникающих в различные организации. Подключились и любимые радиоголоса из Лондона, Мюнхена и Стокгольма, которыми руководят ваши парни из Лэнгли на деньги Конгресса.

Шерман очень удивился новенькому компьютеру на столе полковника, который напоминал последнюю модель «Apple II», но с русской клавиатурой. Перед ним сидел продвинутый пользователь очень высокого ранга и легко управлялся с дисководом.

Николаев заметил удивлённый взгляд канадца:

– Да вот, вспомнил молодость, когда-то учился по специальности ЭВМ. Персоналку собрали наши оборонщики, ну и, как всегда, позаимствовали идейку у Джобса. Кстати, у вас в Нью-Йорке уже 40 лет безумно скучает по родине теневой премьер правительства Эстонии, получая скупые сообщения от здешних нелегалов по каналам разведки.

В затенённом углу офиса стоял самый последний «Hi-Fi» комплект фирмы «Pioneer», пожалуй, один из самых дорогих.

Мощный ресивер серии SX-1980 с бобинником RT-909, вертушкой и кассетной декой, стоили в России целое состояние. Коллекция дисков могла многое рассказать Майклу и он, с удовлетворением, отметил корешки альбомов Майлса Дэвиса, Квинси Джонса и комбо «Weather Report». На крышке вертушки прямого привода лежал последний диск Бенсона. Внуку, пожалуй, было о чём поговорить с полковником.

Затем пресс-агент вызвал секретаршу, заказав кофе по-турецки с лёгкими закусками, и подвёл первые итоги:

– В наших государственных структурах находятся отдельные лица, которые убеждённо или за вознаграждение сотрудничают с западными спецслужбами, то есть с вами. Речь не идёт о ликвидации этой сети, нами отрабатываются только их связи и каналы утечки, в том числе и стратегической информации. И вы с Лорой уже над этим работаете.

Майкл прервал поток политинформации:

– И мы должны поучаствовать в вашей игре в качестве наживки. Эту же роль я без блеска разыгрываю по заданию центра. Да мой босс раскусит трёхходовку на начальном этапе и, в самом лучшем случае, меня отправят сортировать мусор посольства Гондураса. Он педик и чувствует задницей. Любая левая дезинформация или провал агента, грозят нам разработкой в отделе внутренней контрразведки. Иногда эта проверка заканчивается для нашего брата на дне Гудзона.

Но полковник заверял:

– Мы своих не бросаем! Прошу это запомнить! Моё командование не заинтересовано в таком развитии операции и обеспечит вам полное прикрытие на всех этапах. Ваша агентура не пострадает, а босс, что отправил тебя в мясорубку, получит новые звёзды. Быстро пройдёшь по цепочке связников, а мы вскроем всю сеть, насколько это возможно. Гарантии вашей безопасности обсудим позже. Во время Московской Олимпиады в Таллине готовится большая игра, где вам отводится не последняя роль.

Николаев подошёл к «Пионеру» и офис наполнился высокопробным серебром лучшей джазовой гитары года. Внук заёрзал, вспомнив презентацию альбома в номере гостиницы.

– Не забывай, Майкл, ты ведь русский и нам негоже быть манкуртами. Родня семьи Шерманов проживает в Ленинграде, и, если позволит ситуация, организуем встречу. Ну а пока, действуем строго по плану, ведь вторая группа уже в Таллине и идёт по цепочке параллельно. Инцидентов и провокаций мы, конечно, не допустим, но и вам не дремать! И не обижайтесь на оперов, они действовали жёстко, но по инструкции.

В разговор вмешалась Лора: – А как быть с этой «белогвардейщиной»? Ваше изобретение? Если так, то вас ждёт разочарование. Подобная липа долго не протянет.

– Нет, Лори, тут всё реально. Организация возникла спонтанно, есть свои лидеры. Моя контора подключилась своевременно. Естественно, мы к ним внедрили своих агентов и информаторов, хотя вводные инструкции гвардейцы получают из Лондона через Стокгольм. Так что, за достоверность я отвечаю. Подобраться к руководству пока не удаётся: наших людей подолгу проверяют. У гвардии своя служба безопасности, рулит какой-то нелегал, видимо, профи из МИ-6.

Полковник выдержал паузу, дослушав виртуозную гитарную фантазию Бенсона.

Лора фанатела от «Yes» и Рика Уэйкмана, поэтому нарушила идиллию: – Мне тоже пока нет доверия, мы ведь под наблюдением. Но варианты есть. МИ-6, конечно, не подарок! Они, в своё время, сдали НКВД моего деда. Перспективы в тумане, но есть доступ к резиденту, хотя не прямой, а по цепочке.

Николаев всё ещё пребывал во власти автора «Маскарада», хотя в последнем альбоме Бенсона уже чувствовалась загребущая рука Куинси Джонса:

– На кассете от Томаса для меня было много интересного. Есть концепция, но придётся маневрировать по ходу операции. Меня больше беспокоит другое: какие инструкции у резидента по вашему тандему?

Шерман проявил проницательность:

– Владимир, все эти происки диссидентов и эмигрантских центров военной контрразведке плоскопараллельны. Как я понял, вашу фирму интересует утечка стратегической информации из штаба округа. А это не мой профиль – я ведь занимаюсь чистым искусством. Кроме того, гвардейцы знают, как плотно нас ведут, и не захотят светиться в компании канадцев.

Но Николаев заверил Шермана в детальной проработке всей операции и резко перевёл разговор в практическую плоскость:

– У нас точная информация о местах сбора диссидентов, где крутится всякая мелочь. По нашим данным бывает там и резидент. Это известная тебе дискотека «У Боба» и бар «Три писателя». Именно там, под нашим присмотром, и кучкуется вся эта мразь безродная. «Три писателя» – народное название, просто этот бар находится на пересечении улиц Гоголя, Крейцвальда и Фельмана, прямо за Домом Радио. Там пропивают свои гонорары и поставленные голоса проповедники соцреализма. Как-нибудь в день зарплаты сходишь на экскурсию: там народные артисты несут искусство в массы.

Политинформация закончилась обсуждением последнего диска Майлса Дэвиса, которого Николаев подозревал в пропаганде расовой сегрегации белых. Майкл похвастался двойным альбомом с автографом маэстро.

Казаков лично подготовил внука к вечерней встрече со связным, снабдив его внушительной суммой денег и пропуском технолога судоремонтного завода с фотографией. Шерман сменил свой стильный американский гардероб на вызывающий прикид советского инженера, надев джинсы «Монтана», кожаный пиджак и, напялив парик с усами.

На явку в бар «Три писателя» он отправился огородами, заходя по пути во все магазины. Нацепив специальные полароидные очки с двойной плёнкой, Майкл безуспешно пытался засечь слежку. Через полчаса он упёрся в дверь бара, украшенную художественной табличкой «свободных мест нет». Проигнорировав длинную очередь литераторов служебным паролем «на банкет к Некрасову», он проник в заведение, всучив бородатому швейцару смятую пятёрку.

Технолог сразу заметил связника за угловым столиком совершенно пустого бара. Обменявшись паролями и верительными грамотами, злоумышленники заказали пиво и тресковые бифштексы. Об этом блюде внук услышал впервые, как и рыбном дне по четвергам. Пристально оглядев зал через разведочки, Шерман не зафиксировал наблюдения, которое технично осуществлял сам бармен.

Внук незаметно передал связнику книжку о происках ЦРУ, набитую крупными купюрами, и продолжил проверку парольными фразами.

Казаков на инструктаже предупреждал:

– Это убеждённый сторонник гвардии и, хотя мы его вербанули год назад, будь начеку. Доверять связнику полностью нет оснований.

Кроме наблюдения, бармен-универсал из «Трёх писателей» проявлял интерес к чеканке и художественной графике. Место обязывало. Свои работы он выставлял на обозрение в дверях бара, где наибольший успех снискали «свободных мест нет», «инвентаризация» и «резервировано».

А табличка «Санитарный день» кормила лучше разбавленного пива. За эту любовь к прекрасному он расплачивался регулярным стуком в контору, куда строчил еженедельные отчёты о настроениях посетителей в баре и очереди.

Один из таких оперативных шедевров уже цитировали во всесоюзном масштабе:

«Гражданка Сидорюк 53-го года рождения, получившая в баре всенародное признание под псевдонимом „Доярка“, вчера заняла свой пост под столиком финских сварщиков. Поддерживая тесный оральный контакт с представителями пролетариата дружественной страны, она нанесла Первому Тресту общепита материальный ущерб, разбив 3 (три) кружки. Интенсивная подстольная фелляция исключала речевой обмен стратегической информацией. Оплатив убытки, доярка продолжала выполнять задание под другими столиками. Из конспиративных соображений мне пришлось обменять Доярке 500 финских марок на рубли по курсу 40 копеек (акт приложен). Несанкционированных генитальных контактов на вверенной территории не наблюдалось».