ОПЫТ О ЗАКОНЕ НАРОДОНАСЕЛЕНИЯ - Т Мальтус

XIV

О надеждах, которые мы можем питать относительно улучшения

общественного устройства

Желая бросить последний общий взгляд на будущее и определить наши надежды относительно уменьшения страданий, порождаемых законом народонаселения, нам прежде всего предстоит остановиться на следующем соображении: хотя размножение населения в геометрической прогрессии представляет неоспоримый закон, хотя период удвоения, обусловливаемый таким размножением, в случае, если ничто не препятствует ему, принять в этом сочинении весьма умеренный, необходимо признать, что возрастание населения задерживалось успехами цивилизации. Число городов и фабрик возрастает, а на изменение условий существования в них трудно рассчитывать. Конечно, мы обязаны стараться, насколько это от нас зависит, чтобы они не сокращали продолжительности жизни, но вряд ли мы будем в состоянии достигнуть когда-нибудь того, чтобы пребывание в городах и работа на фабриках были так же здоровы, как жизнь в деревнях и сельские занятия. Действуя, как силы разрушительные, города и фабрики тем самым уменьшают необходимость препятствий, предупреждающих размножение населения. Во всех старых государствах значительное число возмужалых лиц проводит несколько лет вне брачной жизни. Обязанность подчиняться в течение этого времени общественным законам нравственности никогда не оспаривалась, хотя на практике она нередко нарушалась. В этом сочинении мне почти не представлялось случая настаивать на этой именно части той обязанности, которую я назвал нравственным обузданием и на которую старался обратить внимание. В этом отношении основания этой обязанности те же, какие были раньше, – я ничего не прибавил к ней и ничем ее не ослабил. Зная, как мало она обращала до сих пор на себя внимание, я заслуживал бы название мечтателя, если бы надеялся в этом отношении на какое-нибудь значительное улучшение.Часть обязанностей, налагаемых нравственным обузданием, которая составляла главный предмет наших предыдущих рассуждений, не имеет отношения к нашему поведению во время внебрачной жизни; мы говорили лишь о продолжительности внебрачной жизни и настаивали на том, что последняя должна быть каждым продлена до той поры, пока не явится полная возможность содержать семью. Нимало не увлекаясь, мы вправе высказать надежду на некоторое улучшение в этом отношении человеческого общества, ибо опыт показывает, что благоразумие, предписываемое под именем нравственного обуздания, более или менее соблюдалось в различных странах, изменяясь сообразно времени и обстоятельствам.В Европе и в особенности в северных ее государствах в этом отношении, несомненно, произошла заметная перемена с тех пор, как в них прекратились выселения, воинственные наклонности и дух предприимчивости, которым они были охвачены. Постепенное ослабление, можно сказать даже совершенное прекращение чумы, так часто посещавшей Европу в продолжение семнадцатого и в начале восемнадцатого века, произвело такую же перемену. В Англии отношение браков к количеству населения несомненно уменьшилось с тех пор, как улучшились города, эпидемии стали менее часты, и привычка к чистоплотности сделалась всеобщей. Во время последних неурожаев, испытанных этой страной в 1800 и 1801 гг., заключено было наименьшее число браков. Те же причины, которые удерживали в эти годы многих людей от вступления в брак, могут оказать такое же действие в будущем, если благодаря оспопрививанию число детей, достигающих зрелого возраста, увеличится настолько, что вполне удовлетворит требования производства, понизит заработную плату и затруднит содержание семьи.Говоря вообще, поведение людей в вопросе о браке всегда было лучше их теории. Несмотря на то, что много говорилось в пользу мнимой обязанности жениться и что на обычай вступать в брак в раннем возрасте часто указывали как на средство для предупреждения порока и по этой причине считали этот обычай полезным – каждый человек тем не менее признавал для себя необходимым, прежде чем решиться на этот важный шаг, подумать о том, будет ли он иметь достаточно средств для прокормления своего будущего семейства.Жизненная сила (vis medicatrix reipublica), одушевляющая и поддерживающая здоровье всего государственного организма, или, другими словами, стремление улучшить свою судьбу и опасение ухудшить ее, не переставали направлять людей по верному пути, указываемому природой, вопреки пустым разглагольствованиям тех, которые пытались сбить людей с этого верного пути. Могущественное начало политической силы и здоровья, которое представляет собой ничто иное, как бессознательное предчувствие законов природы и последствий их нарушения, имело во всей Европе большое влияние на усиление побуждений, противопоставляемых благоразумием браку. Нет разумных оснований не верить тому, что это влияние будет возрастать и распространяться, а если при этом оно не усилит пороков, нарушающих целомудрие, то в результате получится возрастание всеобщего счастья. Что же касается опасений, чтобы эти пороки не усилились, то в этом отношении мы можем утешать себя мыслью, что европейские страны, в которых браки наименее часты, в то же самое время не отличаются большей порочностью. Норвегия, Швейцария, Англия и Шотландия, насколько мне известно, принадлежат к числу стран, в которых предупредительные препятствия действуют с особенной силой. Не настаивая на особенно добродетельных правах этих стран, я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь стал приводить их в пример исключительной порочности. На основании моих немногочисленных сведений о континенте я скорее готов признать эти страны примером противного и предположить, что женщины в них обладают большим самоуважением, а потому мужчины менее порочны. Опыт доказывает, что физические и нравственные причины сглаживают пагубное действие, которое мы естественно готовы ожидать от препятствий, противопоставляемых благоразумием браку. Но, допуская даже существование такого пагубного действия, как это, вероятно, и есть в действительности, мы все-таки готовы повторить, что уменьшение пороков, порождаемых нищетой, явится достаточным вознаграждением за зло, которое мы имели основание предвидеть. В этом случае выгоды, доставляемые наименьшей смертностью и наибольшим всеобщим довольством (которые явятся неизбежным следствием возрастающего действия предупредительных препятствий), будут чистым приобретением для счастья и добродетели.Цель настоящего сочинения заключается не столько в предложении проектов улучшения, сколько в том, чтобы указать необходимость довольствоваться способом улучшения, предписываемым нам природой, и не противодействовать успехам, которые явятся следствием этого способа, если ничто не будет препятствовать его действию.Без сомнения, было бы весьма полезно, чтобы все наши учреждения и наш образ действий относительно неимущих соответствовали урокам благоразумия, внушаемым каждому из нас обыкновенным ходом вещей. Поэтому если, с одной стороны, мы иногда принимаем на себя обязанность облегчать страдания, назначенные природой в виде наказаний за неблагоразумие, то для установления справедливого равновесия нам следовало бы, с другой стороны, усиливать вознаграждение, посылаемое ею тем, которые руководствуются в своих поступках благоразумием. Мы много сделали бы в этом отношении, если бы приступили к постепенному изменению учреждений, прямо поощряющих браки, и воздержались от распространения учений, находящихся в прямом противоречии с указаниями природы. Небольшая польза, которую мы можем принести, нередко пропадает напрасно вследствие наших честолюбивых желаний оказать большее благо и вследствие нашего пристрастия к какому-нибудь плану, который мы считаем необходимым для достижения хотя бы частного успеха. Я льщу себя надеждой, что в своих предложениях относительно практического применения заключающихся в этом сочинении рассуждений я избежал такой ошибки. Я должен напомнить, что, хотя я представил только старые факты, осветив их лишь с новой точки зрения, хотя я и высказал некоторые надежды на возможное улучшение, тем не менее я тщательно держался в стороне от вероятных улучшений и способов их достижения.Уже много раз в Англии предлагалось постепенно отменить существующие законы о бедных вследствие вызываемых ими бедствий и боязни через меру обременить ими поземельных собственников. Мысль об учреждении всеобщего народного образования далеко не нова. Шотландия давно уже испытывает благодетельные последствия заботливого образования. Компетентные лица согласны в том, что образование представляет могущественное средство для предупреждения преступлений, ссылка 30 усовершенствования производительной промышленности, улучшения нравов и приучения людей к благоразумному и порядочному поведению. Вот единственная мера, которую я решился предложить, и я полагаю, что если бы она была принята в указанном мной виде, то принесла бы бедным большую пользу. Но если бы даже ничего подобного и не было сделано, то я все-таки не потерял бы надежды на некоторые частные улучшения, которые явились бы последствием одного только распространения здравых понятий по этому вопросу. Если защищаемые мной воззрения ошибочны, то я искренно желал бы, чтобы они были вполне отвергнуты; но если они справедливы – их значение так велико, они так близко затрагивают счастье всего человеческого рода, что невозможно, чтобы рано или поздно они не пробились на свет и не получили всеобщего преобладания, независимо от того, будут ли приложены усилия к их распространению.Среди высших и средних классов влияние этих воззрений, я надеюсь, выразится в направлении по верному пути их неослабных усилий к улучшению участи неимущих и в указании того, что могут они сделать и что находится вне их власти. Те же воззрения убедят высшие и средние классы в том, что можно принести много добра путем распространения здравых понятий, прочного образования и привычек к порядочности, путем случайных, разборчивых вспомоществований, словом, путем всех тех благотворительных мер, которые благоприятствуют усилению предупредительных препятствий; но без этого последнего условия всякая надежда принести пользу окажется напрасной и все усилия к тому будут бесплодны. В старых и густонаселенных государствах физически невозможно оказать бедным такое вспомоществование, чтобы они могли вступать в брак, когда им вздумается, и содержать безбедно громадные семьи. Знакомство с этими истинами удержит богатых людей от разрушения благих результатов собственных усилий и от направления своей деятельности к безусловно недоступной цели; этим путем оно привлечет все их внимание к предметам, наиболее достойным их милосердия, и даст им возможность принести наибольшую пользу.Среди бедных эти истины окажут еще более благотворное влияние. Главная и постоянная причина бедности мало или вовсе не зависит от образа правления или от неравномерного распределения имущества; не во власти богатых доставить бедным работу и пропитание, поэтому бедные, по самой сущности вещей, не имеют права требовать от них того и другого. Эти важные истины вытекают из закона народонаселения, который при ясном изложении доступен самому слабому пониманию. Поэтому, раз убедившись в них, низшие классы выказывали бы больше терпения в перенесении тягостного положения, в котором они могут оказаться. Нужда не вызывала бы в них такого негодования против правительства и богатых людей; они не выражали бы постоянной готовности к неповиновению и мятежу, а получая вспомоществование от общественного учреждения или частного лица, они чувствовали бы больше признательности и лучше ценили бы его.Если эти истины со временем получат всеобщее распространение, что вовсе не представляется невероятным, низшие классы народа станут более миролюбивы и склонны к порядку; они не так легко будут готовы на возмущение в неурожайные годы; их труднее будет волновать возмутительными книжонками, ибо они будут понимать, как мало зависят от революции высота заработной платы и средства для содержания семьи. Простое знакомство с этими истинами, хотя бы они не изменили привычки бедных рано вступать в брак, может оказать благотворительные последствия также с политической точки зрения. Одним из них будет то, Что высшие и средние классы получат возможность постепенно улучшать порядок управления, не боясь больше тех революционных насилий, опасение которых в настоящее время грозит лишить Европу даже той степени свободы, которая по опыту оказалась возможной и которая давно уже проявляет свое благотворное действие.Оглядываясь на положение общества в предшествовавшие нам эпохи, я с уверенностью могу утверждать, что бедствия, причиняемые законом народонаселения, скорее уменьшаются, чем увеличиваются, хотя причина этих бедствий и не была всем известна. Следовательно, если мы предаемся надежде, что причина эта разъяснится, то мы вправе ожидать, что и порождаемые ею бедствия станут все более и более уменьшаться. Возрастание населения, которое будет вызвано улучшением общественных условий, не окажет угнетающего влияния на прогресс, ибо влияние это определяется отношением между численностью населения и средствами существования, а никак не абсолютным числом людей. Мы имели уже случай упоминать в первой части этого сочинения, что нередко менее всего населенные страны оказываются более всего обремененными своим населением и более всего страдают от влияния закона народонаселения. Весьма вероятно, что в продолжение последнего столетия Европа испытала менее голодных годов и болезней, вызываемых нуждой и нищетой, чем в предшествуйте века. Вообще, если относительно бедствий, производимых законом народонаселения, будущее и не представляется нам столь блестящим, как мы того желали бы, все же оно не настолько печально и безотрадно, чтобы нам не оставалось уже никакой надежды на медленные и постепенные улучшения; такая надежда нам казалась благоразумной до последнего времени, когда неосновательные преувеличения стали представлять нам будущее в ином свете. Благодаря законам, установившим право собственности и управляющим всем, что имеет отношение к браку, а также чувству эгоизма, с виду столь узкому, проявляются стремления людей к улучшению своего положения и все те благородные успехи человеческой мысли, которые отличают цивилизованную жизнь от дикого состояния. Точное исследование закона народонаселения убеждает нас в том, что мы никогда не минуем тех ступеней, которые привели нас к столь высокому положению; но то же исследование не доказывает, чтобы при помощи тех же средств мы не могли подняться еще выше. Весьма вероятно, что общие основания общественного здания останутся неизменными. Мы имеем основание полагать, что всегда будут существовать крупные собственники и рабочие; но положение каждого из этих классов и их взаимные отношения могут быть изменены таким образом, чтобы увеличить гармонию и красоту целого. Без сомнения, было бы печально, если бы в то время как естественные науки ежедневно раздвигают свои границы, нравственная и политическая философия была обречена на неподвижность или сохранила только слабое влияние, неспособное бороться с препятствиями, порождаемыми единственным враждебным для человеческого счастья условием. Как бы ни были громадны препятствия, действия которых я не старался скрыть, все же я смею думать, что результат наших исследований не дает нам оснований безнадежно покинуть все попытки к улучшению. Частное благо, которого мы можем достигнуть, вполне заслуживает наших усилий и достаточно для того, чтобы воодушевить нас к наиболее полезному направлению нашей деятельности. Мы не должны, правда, обольщать себя надеждой, что прогресс счастья и добродетели будет идти такими же быстрыми шагами, как естественные науки, успех которых постоянно возрастает, покрывая блеском нашу эпоху. Но мы смело можем надеяться, что эти науки прольют свой свет на другие области знаний и окажут содействие тем улучшениям, которые составляют предмет наших желаний, если только мы сами не будем препятствовать такому исходу.

КНИГА ПЯТАЯ