Добыча хранителя Севера (СИ) - Бакулина Екатерина "Фенек"

Так же стоит впечатлить своими талантами Бехана Роула – хранителя Небесного свода, двоюродного брата короля. Он останется хранителем еще три года, а то и дольше, если пожелает. Вдали от Горизонта – это непыльная и неопасная работа. Вернее, конечно, опасность всегда есть, но не больше, чем, предположим, в охоте на кабана.

Кстати, умею ли я ездить верхом? При дворе это одно из любимых развлечений.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я, честно говоря, совсем не умею. Но Гиллеврей тут же вызвался научить, это тоже может быть полезно.

Роул, кстати, тоже, несмотря на жену и детей, не упускает случая завести новую любовницу.

Полагаю, Харелт прекрасно понимал все это. Отпуская меня во дворец он, наверно, не очень-то рассчитывал на мою верность… по крайне мере, ни разу не поднимал этот вопрос, ничего не требовал. Ни разу не говорил о своих чувствах ко мне, хотя… я могу ошибаться, конечно, но чувства были. Просто совместного будущего у нас не было. К чему говорить о чувствах, если все равно ничего не выйдет?

И от этого становилось как-то совсем паршиво на душе.

Но ведь я не собираюсь заводить никаких интрижек. Мне нужна работа, не более. Я готова улыбаться этим лордам, вести беседы, даже на конные прогулки согласна… обеды и танцы. Я не собираюсь изменять ему!

- Ну-ну, - усмехнулся Гиллеврей, когда я сказала об этом. – Ты только, если соберешься снова шарахнуть своей магией по какому-нибудь незадачливому ухажеру, хорошенько подумай, как бы на следующее утро не лишиться головы. Не все отнесутся к этому так спокойно, как я. Торкул не успеет прилететь и спасти тебя.

Черт… как-то мне все меньше это нравится. Я добровольно лезу в какой-то гадюшник… но поздно поворачивать назад.

 Глава 18. О большой земле, водопроводе и предстоящих играх

Мы летели над землей уже несколько часов. Это было так непривычно, после крошечных островков Севера. Целый материк. Под нами проплывали замки, города, деревни, дороги, по которым двигались повозки. Живя здесь, можно даже и не подозревать, что с миром что-то не так, что он распадается на части… мало ли, что делается у каких-то дальних рубежей, здесь-то все совершенно нормально.

Гиллеврей сказал, этот остров еще не вполне наш, чуть ближе к вечеру мы преодолеем последний разлом, но бездны и облаков под ногами там пока не видно, больше похоже на гигантское ущелье, теряющееся во тьме. Правда разлом расширяется год от года.

А уже за ним, где-то через три часа, будет Китдан.

По дороге мы дважды останавливались в трактирах на ночь. И даже первый был куда уютнее замка Харелта, а уж второй… мягкие ковры на полу, серебряные зеркала… и воды – хоть залейся! Пусть даже и там ее приносили в ведерках. Кстати, когда я упомянула об этого венатору, он сказал, что во дворце и богатых районах Китдена есть водопровод, и хоть и греют воду в специальных котлах, но душ принять можно совсем по-человечески. Пожалуй, уже одно это может примерить меня с придворными интригами.

Но выходит, я променяла Харелта на горячий душ?

Кто еще знает, может быть, во дворце я встречу настоящую любовь, такую, что и сомневаться не буду – есть у меня какие-то чувства или нет. А то ведь понять не могу. Или не встречу.

Честно говоря, я не очень-то верю в любовь, со мной пока ничего такого не случалось. И все, что я знаю из жизни… Любовь – это зависимость, а я зависимости не хочу. Моя мать очень любила отца. Она оставила карьеру ради него, всю свою жизнь посвятила ему и семье, пыталась во всем угодить, порадовать. А ему было плевать на это, он пользовался, но… Я даже не знаю, любил ли он ее хоть когда-нибудь. Или меня… я тоже была ему безразлична. Он не обижал нас, не делал ничего плохого… ну, по крайней мере, очень долго. Обеспечивал всем. А потом как-то сказал маме, что ему надоело жить с разжиревшей коровой, которая не следит за собой, и которую не интересует ничего, кроме уборки и кухни, с которой не о чем поговорить. Ушел к другой. А у нее больше ничего не осталось, никакого смысла… Мне он вообще ничего не сказал, просто ушел. Правда регулярно переводил деньги, пока мне не исполнилось восемнадцать. Потом, год назад, у мамы появился новый ухажер, но только он еще хуже. Мне кажется, маме он нужен только потому, что «хоть какой, а мужик», она боится остаться совсем одна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я не боюсь. И не верю в любовь.

И «хоть какой» мне не нужен. Я как-нибудь справлюсь.

И как бы я не относилась к Харелту, но бросать все ради него я не буду.

* * *

Китден встретил нас тусклыми огнями газовых фонарей. Пока мы летели, я видела, как их зажигали, один за другим. Это было удивительно.

Приземляться нужно было на окраине, застройка слишком плотная, чтобы дирижабль мог опуститься. А потом, в карете, меня отвезли в дом мессира венатора. Он сообщит о нашем прибытии и договорится, когда меня лучше представить во дворце. Пока следует подготовиться.

Бог ты мой, да если жить я смогу в подобных условиях, пусть даже не так роскошно, но чтобы в городе, и все это вот было: вода и свет, и тепло, и даже газовая плита на кухне! Я готова на любую работу. Ну, почти на любую… Свои особенности, конечно, но привыкнуть можно.

И не обязательно во дворце, есть специальное подразделение королевской службы, которое занимается вот именно тем, чем я занималась у Ренана – поддержанием порядка и стабильности в мире, в физическом плане, конечно, предотвращением чрезмерной энтропии. Попасть туда, конечно, непросто.

Королевские службы силу таких, как я, используют по-разному, и чаще им удобнее банально заряжать накопители, чем возиться с нами. Но шанс есть. Тем более, что я теперь настоящая леди и ни в какие катакомбы на батарейки меня тихо не сдашь, муж заметит.

Все же, мысли о Харелте отдавались тоской в сердце. Но с этим мы разберемся потом. Сначала оглядимся и попробуем!

Я думала, у меня есть время оглядеться…

Мы поужинали, я сидела в гостиной, изучая последние газеты – интересно же знать, что тут за жизнь. Сейчас посижу немного, и отдыхать, завтра ожидается долгий день. Гиллеврей сидел напротив, комментируя то, что я зачитывала ему – надо же во всем разобраться.

И вот тут прибежал запыхавшийся дворецкий.

- Мессир венатор! – в руках у него был конверт. – Для вас срочное послание из дворца!

Венатор нахмурился, скривился даже, но конверт, конечно, взял. Нетерпеливо разорвал, доставая записку, пробежал глазами. И скривился еще больше. Потом глянул на меня.

- Нас ждут во дворце, Ива. Прямо сейчас.

- Что-то случилось? – осторожно спросила я.

- Полагаю, что нет. Это желание принца, и ему, скорее всего, просто не хочется ждать. Раз уж за тебя завязалась такая борьба – и лорд Ойгриг, и лорд Торкул, то Эйдар тоже хочет посмотреть. Я рассчитывал, у нас будет время подготовиться, но, возможно, нам это даже на руку. Иди, переоденься, горничная покажет тебе платья, надень, пожалуй, желтое… пособлазнительнее, - Гиллеврей ухмыльнулся своим мыслям. – Раз уж так вышло, принца нужно впечатлить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Пособлазнительнее? Вы планируете уже сегодня запихнуть меня к принцу в постель?

Гиллеврей рассмеялся моему возмущению.

- Ну что ты! Не так быстро! Сегодня нам нужно только зацепить его, дать намек. А вот завтра, на официальную встречу с королем и венаторской службой – стоит одеться максимально строго, по-деловому, и там уже никаких намеков не давать, наоборот, дать понять, что ты настроена серьезно. К слишком легкой добыче Эйдан быстро потеряет интерес, но игры он любит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Не слишком легкая, но добыча? То есть, запрыгнуть в постель все же придется?

Гиллеврей развел руками.

- Думаю, правильнее всего будет кормить его обещаниями до самого твоего вступления в должность, оставить, как главный приз. Эйдан любит охоту и трудности. Но как поступать потом – твое дело, я-то свои деньги уже получу.