Очерки Фонтанки. Из истории петербургской культуры - Владимир Борисович Айзенштадт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рассказ о кн. Зинаиде Волконской хочется закончить отрывком из очерка И. В. Цветаева, который он опубликовал в «Московских ведомостях» в 1898 году:
«ПАМЯТИ З. А. ВОЛКОНСКОЙ
Блистательный успех, которым судьба награждает в последнее время созидание Музея Изящных искусств Императорским Московским университетом <…> внушают мне нравственный долг вспомнить… с чувством глубокой признательности о лице, положившем начало нашему предприятию и скончавшемуся 36 лет назад… Нынешние деятели в этом вопросе являются лишь продолжателями… Впервые мечты об этом зароились в живом воображении… блестяще образованной княгини Зинаиды Александровны Волконской в самом начале 30-х годов текущего столетия»[78].
Пушкин (в доме Клокачева)
В Петербурге на правом берегу реки Фонтанки, в виду последнего по течению – Калинкина – моста, стоит дом с мемориальной доской. Это дом адмирала Клокачева, № 185. А на доске надпись: «В этом доме по окончании Лицея жил А. С. Пушкин с 1817 по 1820 г.».
Известно выражение Пушкина о том, что Петербург – это прихожая России, Москва – девичья, а деревня – кабинет. А ведь именно этот дом и был той частью «прихожей», через которую начался путь Пушкина в дальнейшую жизнь, в большую поэзию. 10 июня 1817 года он поселяется у родителей, которые теперь живут в Петербурге, в Коломне, на Фонтанке у Калинкина моста.
Правда, в конце 1980-х годов сотрудник Архива Министерства иностранных дел С. Л. Турилова, разбирая документы фонда Архива внешней политики России, обнаружила собственноручную запись А. С. Пушкина в небольшой, видимо, регистрационной, книжке в картонном переплете, находившейся среди добротных кожаных фолиантов. Запись эта гласила: «Александр Пушкин живет у Калинкина мосту в доме Графа Апраксина»[79].
В среде пушкинистов возникла некоторая паника: в литературе был известен только один адрес первого послелицейского места проживания поэта – дом адмирала Клокачева.
Дом № 185 по набережной Фонтанки
Дело разрешилось просто: адмирал А. Ф. Клокачев купил этот дом только в 1818 году. А до того?.. В записках М. А. Корфа, соученика Пушкина по Лицею и жившего, как отмечено в его записках, в одном с Пушкиными доме, написано, что жили они «на Фонтанке у Калинкина моста, против родильного дома, в доме тогда графа Апраксина, после Путятина, потом Трофимова, теперь не знаю, кому принадлежащем»[80].
Корф в этой чехарде домовладельцев запамятовал последнего. Остальные же авторы именно с него и начинали – с адмирала Клокачева, хозяина дома, из которого в 1820 г. Пушкин и был отправлен на службу в Кишинев.
Сколько же подводных камней встречается на пути поисков истины давно прошедших событий! И этот – еще один из самых невинных.
Здесь, у Калинкина моста, в низовье Фонтанки, оканчивается один из старинных окраинных районов Петербурга – Коломна. У Гоголя в описании Коломны сказано: «Тут всё не похоже на другие части Петербурга; тут не столица и не провинция…»[81].
Накануне приезда Пушкина, 9 июня, был выпускной акт в Лицее, первый в его истории. «Характер его был совершенно иной: как открытие Лицея было пышно и торжественно, так выпуск наш тих и скромен, – вспоминал этот день И. И. Пущин. – В ту же залу пришел император Александр в сопровождении одного тогдашнего министра народного просвещения князя Голицына… Куницын возгласил высочайше утвержденное постановление конференции о выпуске. Вслед за этим всех нас, по старшинству выпуска, представляли императору, с объявлением чинов и наград.
Государь заключил акт кратким отеческим наставлением воспитанникам и изъявлением благодарности директору и всему штату Лицея.
Тут пропета была нашим хором лицейская прощальная песнь – слова Дельвига, музыка Теппера»[82].
Многие вехи в послелицейском периоде жизни А. С. Пушкина, такие как создание оды «Вольность», демонстративно вызывающее поведение в театре, история вызова к петербургскому генерал-губернатору Милорадовичу и последовавшее затем откомандирование его на службу к Инзову, заменившее то ли ссылку в Сибирь, то ли заточение на Соловках, настолько хрестоматийно известны, что мы решили на них не останавливаться. Тем более что в заново поднятых материалах об этом периоде жизни поэта обнаружилось многое, что не укладывалось в привычные представления.
27 мая 1817 года Пушкину исполнилось 18 лет. 11 июня, через два дня после выпускного акта в Лицее, он зачислен в Коллегию иностранных дел и 13-го приведен к присяге. Уже закончено ученичество, и поэт живет в Петербурге. Ура! Да здравствует свобода!
И здесь имеет смысл опереться на свидетельства самого Пушкина, на его «Евгения Онегина», хотя, конечно, Онегин – герой романа, а не автор. Впрочем, Пушкина тоже можно считать героем этого романа с его лирическими отступлениями и утверждением «Онегин – добрый мой приятель».
Вот мой Онегин на свободе;
Острижен по последней моде;
Как dandy лондонский одет —
И наконец увидел свет.
Он по-французски совершенно
Мог изъясняться и писал;
Легко мазурку танцовал…
<…>
Всего, что знал еще Евгений,
Пересказать мне недосуг;
Но в чем он истинный был гений,
Что знал он тверже всех наук,
Что было для него измлада
И труд, и мука, и отрада,
Что занимало целый день
Его тоскующую лень, —
Была наука страсти нежной,
Которую воспел Назон,
За что страдальцем кончил он
Свой век блестящий и мятежный
В Молдавии, в глуши степей,
Вдали Италии своей.
«Евгений Онегин», гл. 1, стр. IV, VIII.
«В Молдавии, в глуши степей» начнет Пушкин первую главу «Евгения Онегина», первого реалистического романа в русской литературе. Какой надо было обладать наблюдательностью, какой способностью вспомнить и осмыслить события пусть бурной, но короткой и очень юной жизни; трехлетнего пребывания в Петербурге после шестилетнего пребывания в Лицее, закрытом учебном заведении при летней императорской резиденции в Царском Селе (6 мая 1820 года он уже отбывает в Кишинев, в канцелярию генерал-лейтенанта И. Н.
