Будешь моей мамой - Ирина Волчок

– Да ничего не заметно, – успокоил ее Большой, тоже украдкой глядя на нее и улыбаясь. – Игорь Дмитриевич сказал, что вас, наверное, кто-то обидел. Сейчас публичная казнь начнется.

– Что? – ахнула Ольга и вцепилась в руку Большого. – Что он придумал? Как он мог? Что мне теперь делать?

– А ничего, – спокойно ответил Большой и накрыл своей рукой ее холодные пальцы. – Просто стойте и смотрите в упор на каждого, кто подходить будет. Если хотите, скажите что-нибудь, например «спокойной ночи, рада была познакомиться». Не хотите – не надо. Я рядом буду…

Чего они от нее хотят? Ольга почувствовала, как начинает паниковать. Зачем ее втягивают в какие-то свои странные игры? Она не понимает их правил, не читала сценария и совершенно не знает своей роли…

Игорь Дмитриевич уже вел к крыльцу двух толстых мужиков, удивительно похожих друг на друга. Первая партия приговоренных, надо полагать. Мужики дернулись было подниматься на крыльцо, но Игорь Дмитриевич остановился внизу, и они тоже остановились.

– Замечательный вечер, очень хороший вечер, так хорошо посидели, и погода, и природа… – наперебой заговорили мужики. – И с такой красавицей познакомились, да-да, такая красавица, ах, где мои семнадцать лет, вот если бы хотя бы даже сорок, да ладно тебе, Семен Михайлович, зачем мы ей…

– Спокойной ночи, – произнесла Ольга, глядя поверх их голов. – Рада была познакомиться.

Игорь Дмитриевич тут же повел этих сиамских близнецов куда-то в сторону, а Саша Большой фыркнул над ее ухом и вполголоса произнес:

– Королева в восхищении…

– Зачем все это? – нервно спросила Ольга. Но Игорь Дмитриевич уже вел к крыльцу еще

кого-то, и опять они остановились внизу, и Ольга опять смотрела поверх чьих-то голов и желала спокойной ночи, и Саша Большой шептал ей в ухо что-то забавное, и она постепенно успокоилась. Может, действительно у них так принято. Мало ли у людей всяких диких обычаев и странных обрядов. Эту бабу она узнала по запаху. Правда, какая крупная, яркая и красивая. Именно таких любит ее Толик. Ну-ну…

– Спокойной ночи, – выдала Ольга, не дав той и рта раскрыть. – Рада была познакомиться… Вы все-таки зря отказались от горячего душа.

Она перевела взгляд на мужика, стоящего рядом с бабой, и, глядя ему прямо в глаза, ласково улыбнулась:

– До свидания. Я уверена, мы с вами еще увидимся. Неоднократно.

Она смотрела, как баба чуть не силой уволакивает своего Толика от крыльца, а тот все оглядывается, все ловит взгляд Ольги, и лицо у него совершенно ошалелое. Она еще раз улыбнулась им вслед, помахала рукой, даже воздушный поцелуй послала. Чао, бамбино, сорри… И тут заметила, как смотрит на нее Игорь Дмитриевич, и поспешно отвернулась.

– Это было бесчеловечно, – с восторженным изумлением пробормотал Саша Большой. – И… великолепно. Ольга, вы гипнозом, случайно, не владеете? Надо хозяину подсказать: если будете присутствовать на деловых встречах, мы же любой договор сможем подписать! На любых условиях…

Наконец, уже в сумерках, все разъехались. И Саша Большой уехал, и Марина Владимировна домой ушла, и Игорь Дмитриевич пошел закрывать ворота и, как всегда, проверять сигнализацию. Ольга сидела на крыльце, сунув босые ноги под мохнатый бок Цезаря, растянувшегося перед ней, и вертела в руках свои шелковые перламутровые туфли. Нельзя было их в сад надевать. Вон царапина какая-то на каблуке и пятно какое-то сбоку. Если зелень – не отмоется.

Подошел Игорь Дмитриевич, сел рядом, с интересом поглядывая на нее.

– Не понравилось, да? – спросил он чуть виновато.

– Странно все, – не сразу ответила Ольга. – Зачем я там нужна была? И напоследок – просто цирк какой-то… Ничего не понимаю.

– Вы со мной потанцевать обещали, – ни с того ни с сего напомнил он.

– Я же предупреждала, что не умею.

– И я не умею. Так что самое время учиться, пока никто не видит. – Он встал, отобрал у нее туфли, бросил их на веранду и потянул ее за руки, поднимая. – Пойдемте. Магнитофон не убрали. Вон на стуле валяется…

– Какие танцы? – возмутилась Ольга. – Игорь Дмитриевич! Там Чижик одна, и поздно уже, и музыка греметь будет… Чижик проснется – а меня нет…

– Позовет. А вы услышите. Пойдемте, Ольга. Желаю танцевать. Как ей все надоело, кто бы знал! А ведь какая хорошая жизнь была… Тихая, спокойная, чудесная была жизнь. Почему им всем обязательно толпа нужна?

Игорь Дмитриевич вел ее за руку к бассейну, где сегодня танцевали гости. Он включил магнитофон, убавил звук и положил свои горячие ладони ей на талию. Ольга поежилась, невольно отступая, вцепилась ему в руки, отталкивая от себя, отталкиваясь от него…

– Не так, – тихо произнес он, чуть сильнее сжимая ее талию ладонями. – Вы должны положить руки мне на плечи… Ольга, вы же обещали потанцевать со мной. Между прочим, это входит в условия договора.

– Бред какой-то, – в отчаянии прошептала она. И положила руки ему на плечи. – Хозяйка приема! Танцы! Я ничего не понимаю… При чем тут я?

– При всем. – Он, покачиваясь под едва слышную музыку, все сильнее прижимал ее к себе. – Ты при всем, Оленька. Это они все ни при чем… Прием – так, ерунда, просто надо было сдачу объекта отметить. Так принято. Я хотел, чтобы у тебя праздник был. У тебя. И у меня. Чтобы ты королевой бала была. А тебе не понравилось.

– Извините. – Ольга в смятении ощущала тепло его ладоней. Она не могла заставить себя взглянуть на него. – Извините, Игорь Дмитриевич, я просто не привыкла… И потом, весь день Чижик одна…

– Посмотри на меня, – велел он и остановился. Ольга нехотя выполнила указание, и то, что она

увидела, ей очень не понравилось. Мало ей проблем с Сашей-маленьким…

– Что эти Севрюковы сделали?

– Какие Севрюковы?

– Ну, Толян со своей Алкой… Я заметил, как ты с ними прощалась. Оленька, ты мне лучше скажи,

а то я черт знает что думать буду… Я его в пыль вобью, если…

– Он вообще ни при чем, – перебила Ольга и попыталась осторожно отодвинуться. – Он ко мне вообще не подходил, и не говорил ничего, и…

– Так, – зловеще произнес Игорь Дмитриевич и крепче прижал ее к себе. – А что тебе сказала эта дура?

– Ничего она мне не говорила… Она с подругой разговаривала… Игорь Дмитриевич, отпустите меня! – Ольга чуть не плакала от неловкости.

– Скажешь – отпущу.

– Она сказала, что я – ваша телка.

Он ее, конечно, не отпустил. Наоборот, прижал еще крепче, уткнулся носом в макушку и вдруг… засмеялся.

– Телка… Что бы они понимали… Это они все коровы. Оленька, олененок ты маленький, забудь о них, ноги их в нашем доме больше не будет. Я тебе сказать должен… Посмотри на меня!