Дисциплинированный трейдер. Бизнес-психология успеха. - Марк Дуглас

Понятия человека - это шаблон, по которому он дает определения, устанавливает различия и задает тон в восприятии внешнего мира: то есть он настраивает органы чувств на прием из всей поступающей информации лишь того, что соответствует шаблону. Значит, жизненный опыт человека будет складываться из того, что он отберет для себя, а отбирать он будет то, что поддается его восприятию. Но то, что составляет круг личного восприятия, может оказаться далеким от того, что предлагает или может предложить внешний мир. Вернемся к примеру с раздачей денег. Каждый из свидетелей сцены заявил бы, что все происходило именно так, как представил события он. В самом деле, с какой стати человеку сомневаться в подлинности пережитого им? Для людей их понятия и последующие пережитые события - это факт действительности, а не представление о ней. И это естественно: ведь от понятий и протягивается связующая нить к внешнему миру - точнее, это петля, или замкнутый круг.

Почему замкнутый? Потому что каждое звено в цепи нашего контакта с внешним миром поддерживает все остальные звенья, отчего все воспринимается как само собой разумеющееся или бесспорное. Эти замкнутые системы, созданные понятиями, очень трудно разомкнуть. Возьмем некое понятие: оно фильтрует информацию, которая поступает во внутренний мир, так? Информация, которая действительно воспринимается, должна соответствовать понятию. Далее, предпринимаемое действие должно соответствовать воспринятой информации. Ну, а новая ситуация должна поддерживать и подкреплять действительность понятия. Это и есть замкнутая система, которая исключает возможность иных вариантов: ведь все ситуации неуклонно подкрепляют понятия, отчего те кажутся все более самоочевидными и бесспорными. Следовательно, чтобы познать новое, что может обогатить наш опыт, нужно быть готовым к этому или хотя бы уметь раскрываться навстречу новому. В противном случае человек в каждый момент своей жизни остается в плену замкнутой системы представлений. Значит, он останется при мнении, что его оценка или ощущение той или иной ситуации были единственно возможным вариантом.

Ведь что получилось в эпизоде с раздачей денег? Люди проходили мимо человека с плакатом, даже не подозревая о том, что они словно не видят и не слышат очевидного. Иными словами, они совершенно не способны понять, что внешний мир может проявить себя и таким образом, хотя на плакате четко значилось: «Раздаю деньги». А случись подобное снова, как они поступят? Конечно, точно так же. Ведь они не знают, что возможны и другие, хотя и более редкие, варианты. Воспринимаемое и его оценка волей-неволей должны идти в паре: ведь как оценивать то, чего пока не познал? Исключение составляет человек, который допускает, что круг его понятий очень сужен по сравнению с тем, что имеется во внешнем мире. Помните, бизнесмен отказался взять деньги, даже когда его заставляли чуть ли не силой? А ведь вместе с деньгами ему предлагали приобрести новый опыт, благодаря которому он расширил бы свой набор отличительных признаков о свойствах внешнего мира (то есть он познал бы, что дармовые деньги тоже бывают). В итоге он стал бы развитее, опытнее. Ведь до этого он, конечно, не знал, что бывают случаи, когда деньги дают безвозмездно. Но вот такой случай выпал: казалось бы, какой мощный толчок усомниться в своем понятии, что такого не бывает! Увы, его понятия оказались мощнее. Очевидно, из-за них он и мысли не допускал, что такое волне возможно. Круг опять замкнулся: в итоге он снова «убедился», что его выводы или оценка ситуации соответствуют истине. Но на самом деле в ней, как в зеркале, отразилась истина о его понятиях и то, как они обрабатывают информацию извне.

Понятия задают и параметры, в которых идет ее прием. По определению, всякое определение устанавливает рамки. Понятия всячески обрабатывают информацию, чтобы поддержать равновесие между внутренним и внешним миром. Если равновесие нарушено и человек чувствует это, то он либо страдает от стресса (сильного или слабого), либо строит иллюзии. Стремясь сохранить равновесие, человек во многих случаях реагирует на обстановку машинально, однозначно. «Да разве можно иначе?» - нашептывают ему его понятия. «Конечно, можно!» - утверждает внешний мир, создавая те или иные ситуации, в которых совсем не обязательно упираться в один, увековеченный понятиями, вариант.

Фильтруя поток информации, поступающей во внутренний мир, понятия занимаются тем, чем и призваны заниматься. А призваны они дозировать информацию, чтобы человек познавал мир постепенно. И если он считает, будто нечто бывает только таким и никаким иначе, то что требуется от понятий? Правильно: естественным образом отсечь поступление противоречащих сведений. Ведь призадуматься или согласиться с каким-то новым или противоречащим фактом - значит открыть дорогу иным вариантам, чего обычно делать не приходится. От избытка выбора может наступить преждевременная сумятица в умах и их перегрузка. Спасибо понятиям за их контрольную службу! Если бы не они, туго пришлось бы нашим головушкам. Представьте себе, например, что ваш телевизор ловит всю информацию, поступающую со всех телестанций, а транслирует ее лишь по одному каналу, причем одновременно. Понятия же заставляют выбрать какую-то одну станцию, и именно ее информация становится объектом вашего внимания на данный момент. Потом, начиная понимать, что этот вариант - не единственный, и научившись выбирать в ситуациях, когда возможны варианты, поле зрения можно и расширить, переключившись на другой канал.

Все, что человек воспринимает извне, он воспринимает благодаря отличительным признакам, которые научился распознавать. Но на какие признаки (из всех, которые он научился распознавать) будет обращено больше внимания? Это зависит от интенсивности энергии в петле восприятия. Впрочем, человеку оставлена свобода выбора - внимать любой информации, которая оказывается под рукой. Однако страх (то есть высокая степень отрицательно заряженной энергии) донельзя сужает ее круг. Он заставляет сосредоточиться лишь на том, что пугает. И это понятно: иначе как уберечься от того, в чем чуешь опасность?

Пояснить сказанное как нельзя лучше поможет такой бытовой пример. Человек учится водить машину. Всевозможные опасности на дороге очевидны даже тому, кто никогда не садился за руль. Взять хотя бы лобовое столкновение: нужно ли говорить о его страшных последствиях? А уж новичку за рулем трудно в любой сложившейся ситуации. Ведь у него нет необходимых навыков вождения, отчего он не уверен в себе: правильно ли все делает и делает ли то, что надо? Словом, он на себя положиться не может. Поэтому ему за рулем неспокойно, боязно. В результате он от страха будет следить только за встречным транспортом или, наоборот, только за ходом собственной машины, вцепившись в руль и неотрывно глядя вперед, в одну точку: как бы не выехать за пределы своего ряда. Он сильно озабочен тем, как бы чего не нарушить и как бы чего не случилось: на остальное у него просто не хватает внимания. Ему не до разговоров с пассажиром и не до красот местности, которые можно уловить боковым зрением; ему даже не до указателей и дорожных знаков. Все, что есть вокруг и доступно для восприятия, для него словно не существует. Он, можно сказать, смотрит, но не видит, потому что почти целиком поглощен объектом своего страха (он боится потерять управление машиной). А вот когда он почувствует, что способен справиться с машиной, - тогда пожалуйста: он и с пассажиром поговорит, и пейзажем полюбуется, и дорожный знак учтет.

Чего добивается страх? Он хочет помочь человеку уберечься от того, в чем тот уже научился видеть угрозу для себя. Но рядом с неприятными воспоминаниями в человеке живет и природное свойство находить общее в явлениях, фактах, предметах и объединять их по сходству. Что же получается при таком сосуществовании? Получается парадокс: человек не избегает объекта страхов - наоборот, он сам создает для себя ситуацию, от которой старается уберечься. Допустим, ребенка сильно покусала собака. Понятно, какую общую черту под всех собак он подведет: все они могут сделать ему больно. Поэтому впредь, при всякой встрече с ними, он будет дрожать от страха или даже ужаса. Его страх -неподдельный, хотя все другие собаки его не кусали. Ну, а если попадется ласковый, мирный пес? Ребенок и тогда не увидит разницы со злой собакой, потому что на личном опыте убедился лишь в одном: эти животные опасны. Вот вам и природное свойство приводить что-либо к общему знаменателю: ребенку хватило одного раза, чтобы поверить, будто все собаки опасны. Но такова его правда жизни. Конечно, жизнь шире и допускает другие варианты контакта с собаками. Ведь не все они опасны. Скорее даже наоборот: опасны бывают очень немногие, в основном же они любят поиграть с детьми.